Возвращение во Флоренцию

— Мне очень понравилась ваша книга. Такая красивая — просто волшебная!

— Благодарю. Вы родились в Италии, Тесса?

— Близ Сиены. Мы много раз переезжали. Мой отец надеялся добиться успеха. Он был художником, правда, совсем неизвестным, хотя и неплохим. К сожалению, он много пил и отличался дурным нравом. Думаю, он разругался с большинством меценатов и владельцев галерей. Одно время мы жили на юге Франции, среди холмов. Запах лаванды всегда напоминает мне о том доме. Потом переехали в Англию — отец рассчитывал на наследство одного родственника. Мне запомнилось, что все время шел дождь и было очень холодно. Наш коттедж стоял на берегу реки. Мы с Фредди там играли — она постоянно падала в воду, а я ее вытаскивала.

Он слушал рассказ Тессы, понимая, что влюбляется в нее. Овал ее лица, жест, которым она отбрасывала назад длинные волосы цвета меда, были для него словно капканы; время от времени они прикасались друг к другу, например, когда он брал со стола чашку или она вытаскивала зажигалку из золотистой сумочки. Как-то раз, когда он путешествовал по Сицилии, там случилось землетрясение — близость Тессы напомнила ему те ощущения: как будто мир утратил равновесие и нарушился нормальный, привычный ход вещей.

— А потом? — спросил он.

— После смерти отца мы вернулись во Флоренцию. Когда мне было семнадцать, наша мать отправила нас с Фредди в Англию, в школу.

— Вам там понравилось? Вы были счастливы?

— Поначалу нет. — Опустив голову, она помешивала свой чай. — Дело в том, что в Италии остался один человек, который был мне очень дорог, и я по нему скучала.

«Очень дорог», — про себя повторила она. Она любилаГвидо Дзанетти. Ей понадобилось немало лет, чтобы его простить.

Она спросила у Майло про его семью.

— Мой отец умер спустя полгода после того, как вышел на пенсию, — ответил он. — Его жизнь всегда казалась мне чертовски скучной. Он работал в местном совете. Ничего важного или интересного, просто заполнял бланки. Каждое лето мы ездили на один и тот же курорт, останавливались в одном и том же гостевом домике. Раз в год отец покупал новую шляпу, раз в пять лет — пальто. При такой зарплате он не мог позволить себе автомобиль, поэтому я запомнил его на велосипеде, в брюках, прихваченных зажимами. Ужасно тоскливая картина.

— Бедный Майло!

— Нет, бедный отец. Мне-то удалось вырваться. После его смерти я поступил в Оксфорд. Мать прожила еще шесть лет. Она застала выход Пенелопы,видела мой успех. Она была за меня очень рада.

— И гордилась вами, я уверена.

— Да, и гордилась.

— Должно быть, ее вам очень не хватает.

На самом деле он вовсе не тосковал по матери, потому что с ранней молодости ее восторги по поводу сыновних достижений — стипендии, Оксфорда, выхода книги — его смущали и раздражали, тем не менее Майло ответил:

— О да, конечно. — Потом добавил: — То, чего вам хочется в восемнадцать лет или в двадцать два, не обязательно будет устраивать вас в тридцать восемь. Мы редко осознаем важность решений, которые принимаем в молодости.

Внезапно он почувствовал себя ужасно несчастным. В последнее время ему редко удавалось позабыть о том глубинном недовольстве, которое преследовало его повсюду, словно рой навязчивых мошек с ядовитыми жалами.

— Для меня всегда было важно, — сказала Тесса, — оставаться свободной. Обязательства, ответственность — это не для меня. Моя мать попала в ловушку. Брак был для нее как капкан.

— Вы считаете брак капканом?

— Для женщины да. Для женщины брак все равно что рабство. Для мужчины — не знаю.

Он сказал:

— Мне брак всегда казался приключением.

— А на самом деле?

— Поначалу так и было. Нам с Ребеккой казалось, что мы идем совершенно новым путем. Мы хотели, чтобы наш брак был лучше, чем у наших родителей. Мы словно отправлялись в удивительное путешествие, рука об руку.

— У вас есть дети?

— Мы не хотели детей. Они лишили бы нас свободы. Я всегда считал, что именно дети, а не брак, накладывают на нас ограничения.

— Женщина может сохранять неудачный брак ради детей. В браке есть какое-то собственничество, власть над другим человеком — вот что мне в нем не нравится. И я видела слишком много несчастливых браков — не только у моих родителей, но и здесь, в Лондоне. Многие пары живут вместе ради денег или ради соблюдения приличий, потому что боятся развода. Это не любовь,Майло, это просто взаимное соглашение, и весьма прискорбное. По-моему, брак убивает любовь.

А что же он? Оставался ли он с Ребеккой из-за любви или по привычке? В последние дни она была ужасно беспокойной. Все вокруг должно было быть идеальным. Дом, сад — иногда ему казалось, что она вот-вот сочтет его лишним мусором и выметет из дому метлой. Когда все так изменилось? Когда она превратилась из влюбленной, чарующе соблазнительной девушки, которую он полюбил, в женщину, которая сердилась из-за криво лежащей подушки или грязных следов на полу в холле? «После Пенелопы, — подумал он, — но до Аннетт». Где-то в промежутке, в те годы, когда к нему пришла известность и они добились определенного положения в обществе.

— Извините, Майло. — Тесса с сочувствием посмотрела на него, потом накрыла его руку своей. — Я не хотела вас расстраивать.

— Я вовсе не расстроен. По-моему, я сейчас счастлив как никогда.

Она глянула в окно.

— Дождь перестал. Может быть, пойдем?

Они вышли из кафе. Майло предложил взять такси, но Тесса предпочла пройтись.

— А как же любовь? — спросил он, когда они шли по Чаринг-Кросс-роуд. — Тоже ловушка?

— О нет! — Их пальцы переплелись. — Любовь — это самое важное в мире. Только нельзя загонять ее в рамки. Тогда она искажается и в конце концов умирает. Любовь длится, пока она длится, вот что я думаю. А когда она кончается, надо просто уйти.

Что если он продолжал цепляться за свою любовь, хотя она давно умерла? Что если именно в этом крылась причина его неудовлетворенности? На улицах не было ни души, лишь изредка мимо проезжали одинокие автомобили. Майло казалось, что громадный город опустел специально, чтобы они могли идти, разговаривать и целоваться без помех.

— Я никому не хочу причинять боль, — сказала Тесса.

— Нет, конечно нет.

— Вы должны поступать так, как считаете нужным. И я тоже.

Она закусила нижнюю губу; в этот момент Тесса выглядела совсем юной. У Майло внутри поднималась волна восторга, он чувствовал, что стоит на пороге чего-то восхитительного, каких-то глобальных перемен. Он взял ее руку, поднес к лицу и прижался щекой к ее ладони.

Они дошли до набережной и остановились полюбоваться рекой. Потом Тесса взглянула на часы.

— Как поздно! Мой день рождения закончился.

— Он вам понравился?

— Это был один из лучших. — Стоя с ним лицом к лицу, она забралась руками ему под пальто и прошептала: — Вам пора ехать домой.