Возвращение Ворона

Я почти разрубил его на две части, как в дело снова вступили цветные молнии.

Снежные люди появлялись то тут, то там. Но они мгновенно уничтожались, оставляя вместо себя цветные конусообразные воронки.

Вскоре на поляне почти не осталось мест где не было бы воронок.

При этом снежные люди не могли второй раз возникать там, где била молния.

Нам уже и не нужно было сражаться, разноцветные разряды с неба, озаряя округу добивали последние ресурсы снежной магии.

Наконец, тот кто противостоял нам сдался и решил ретироваться.

Я это понял по снежному покрову внезапно растаявшему и вернувшемуся к нормальный высоте.

Снег отступал, и вскоре, сооруженный мною шалаш целиком показался из-под него.

Где-то вдалеке послышалось карканье ворона. Я не знал был ли это мой ворон или это просто голосила лесная птица.

Я вспомнил о кровоточащей ране на правой лапе медведя.

Я метнулся в шалаш, достал и вытащил наружу тетрадь, все необходимое для создания руны, залечивающей раны, и принялся за дело.

Через пару минут руна нарисовалась на камне и активировалась. Медведь сидевший на задних лапах послушно дал мне свою раненую лапу.

Я в очередной раз вспомнил добрым словом Ивана Горохова, который подарил мне эту замечательную родовую рунную тетрадь.

Пока я залечивал травму медведя, я стал думать о том, каким образом мои недоброжелатели выяснили мое местоположение и наслали туда снежный шторм и этих безглазых тварей.

Отгадка пришла сама собой. Андрий Колесников.

Это прямой вины в этом не было, но меня вычислили с его помощью. Он был связующим звеном между мной и Фимой, через магический маяк — крошку сухаря.

Магия позволяла отслеживать не только где сейчас находится Фима. Она имел обратную сторону. Те кто охранял Фиму, могли видеть того, кто получал сведения от маяка. Они видели Андрия. Видя Андрия, они обнаружили у него камни с моими рунами — запросами. А видя их, они знали где меня искать.

Магия всегда оставляет след, по которому можно найти того, кто ее использовал.

Вот как они поняли, куда насылать снежный шторм.

Что же план у них был не плох. Мне явно было бы сложно справится в одиночку с этими белыми тварями.

А вот со стратегией они сильно промахнулись. Мне, правда, до сих пор не было ясно, кто за меня впрягся.

Думаю, что без Ворона тут не обошлось.

Но каким боком тут появился медведь, мне было совсем не понятно.

Мой боевой напарник, словно прочитав мои мысли, забрал себе уже вылеченную лапу, полизал ее и встал на четыре ноги.

Он посмотрел на меня и в развалочку, переваливаясь на своих косых лапах, двинул в сторону леса.

Он прошел шагов десять, остановился, оглянулся, посмотрев на меня своими умными глазами и снова зашагал.

Медведь как бы приглашал меня следовать за ним. Принял решение так и поступить.

Я взглянул на использованные булыжники.

Вспомнив, что они могут хранить информацию обо мне я заскочил в шалаш и закопал их глубоко под снег, почти добравшись до промерзшего грунта. Я засыпал булыжники еловыми иглами, обильно посыпал сверху солью, чтобы нейтрализовать магический фон, исходящий от рун.

Проверив котомку с моими вещами, я вытащил из нее перстень.

Отвязав Полтиннка, я вскочил в седло и тронулся вслед за медведем.

На удивление конь, чувствуя запах хищника вел себя абсолютно спокойно.

При этом я видел, как он опасливо косится на разноцветные воронки.

Значит он беспокойно ржал не на медведя, а на приближающихся снежных людей.

Я похлопал его по теплой шее.

— Ты большой молодец, что предупреждал меня об опасности, Полтинник. Спасибо тебе. Я тебя не сразу понял, но обещаю, что обязательно научусь понимать тебя.

Конь весело покачал гривой и вынес меня рысцой на середину поля. Он раздувал ноздри каждый раз, когда мы приближались к тем местам, где молнии поражали снежных тварей.

Тем времени медведь скрылся в лесной чаще. Мы почти потеряли его из виду, темные стволы и тень от крон деревьев хорошо скрывали его.

Я вел Полтинника по следам его четырехпалых лап. Как ни странно но, чем дальше в лес, тем снежный покров становился тоньше.

Снег продолжал оставаться довольно глубоким, но уже не представлял той опасности, которая грозила нам на поляне.

Различать следы медведя стало сложнее. На местности появились прогалины, словно в лесу царила ранняя весна.

Мне даже послушалось щебетание птиц. Наконец мы выехали на зеленую поляну на которой совсем не было снега.

Тут действительно царило другое время года, возможно это был весенний май или ранний июнь.

По цветам пархали бабочки, мимо с жужжанием проносились озабоченные шмели, а на небе светило яркое солнце.

Такое ощущение, что не было никакого снежного шторма час назад в десяти километрах отсюда.

Я помотал головой, чтобы убедиться, что это не очередной морок. Но поляна была абсолютно реальной.

В самом центре поляны рос роскошный раскидистый дуб. Место обладало какой-то таинственной, неизвестной мне до этого момента энергетикой.

Я интуитивно почувствовал, что дальше на лошади нельзя.

Я спешился, оставил Полтинника пастись, а сам направился пешком к дубу. Я чувствовал, что что-то должно произойти.

На ветке дуба сидела роскошная цветная сова. Она распахнула свои крылья пестрой расцветки и вокруг нее образовалось едва уловимое свечение.

Глава 17

Я попытался найти взглядом медведя, но его нигде не было видно.

— Подходи, отрок Илья Воронов, ближе. Мы все хотим разглядеть тебя получше, — услышал я слова Совы.

— Кто это мы? — я с интересом разглядывал ее оперение. В котором присутствовали все известные мне цвета: от белого до самых разных оттенков салатового.

— Духам Рода не задают вопросов. Мы и так знаем, что именно тебя интересует. Дух лесного Медведя сделал свое дело по нашей просьбе, он уже далеко.