Возвращение Завгара

– А это сюрприз. Сейчас всё увидишь, – после чего достал пояса от махровых халатов и, привязав к гвоздям, на свободных концах сделал широкие петли, одни повыше, другие пониже. Обернулся вновь и поманил. – Давай, иди ко мне. Нет, не одевайся.

Подведя девушку к конструкции, скомандовал:

– Вот, руками хватайся за эти петли, а ноги просовывай в эти.

Когда Марина повисла в дверном проходе из спальни в мой кабинет на этих импровизированных секс-качелях, я чуть отошёл, разглядывая её малость удивлённое лицо, а затем, сдёрнув трусы, пристроился между раздвинутых ножек.

– Вот оно что… – протянула она, поглядывая вниз, на мой стояк.

– Ага, – улыбнулся я в ответ. – Решил тут поэкспериментировать, – ладони мои легли поверх женских бёдер. – На таком свободном подвесе можно поддерживать, почти не прилагая усилий, любые амплитуду и частоту, очень плавно.

Подтверждая теорию практикой, я принялся медленно её раскачивать. Слегка подвинулся вперёд, проникая в возбудившуюся от необычной позы и учащённо задышавшую девушку, так, чтобы мой член то оказывался практически на свободе, то вдвигался почти на всю глубину.

– Нравится? – спросил с намёком, чувствуя, как мышцы её тела напрягаются и расслабляются в такт покачиванию.

– Да! – выдохнула Марина, после чего запрокинула голову, закатив глаза, и чуть застонала. – Сильнее!

– Можно и сильнее, – согласился я и, скользнув ладонями дальше, крепко схватил её за ягодицы, чтобы буквально дёрнуть на себя, впечатывая её тело в своё.

– Ох! – послышался грудной стон, а я, плавно отпустив задницу Ржевской, дал ей качнуться назад и вновь проделал тот же манёвр. А затем – ещё раз, и ещё. Чередуя плавное движение назад и резкий рывок вперёд.

Сил на это требовалось немного, ведь основную нагрузку на себя принимала дверная рама, и я мог в таком темпе работать очень долго, растягивая удовольствие, ну и всё больше распаляя партнершу. Тем самым, можно сказать, извинялся за излишне быстрые разы этой ночью.

В какой-то момент почти потерявшая контроль Марина принялась выгибаться всем телом, одновременно мелко подрагивая, и я почувствовал, что вот оно, кульминация! Отчего лишь яростнее принялся раскачивать девушку под жалобно заскрипевший от таких упражнений косяк.

Возбуждение с головой накрыло и меня, и я чувствовал, что вот-вот, совсем чуть-чуть – и буквально взорвусь.

Но в этот момент дверь в спальню отворилась, и в гармонию наших тел ворвался, напрочь ломая ритм, свистящий от удивления и пронзительный до омерзения возглас крайне не вовремя возникшего на пороге Сергеича:

– Что б я сдох!

– Ай! – воскликнула от неожиданности Марина, рефлекторно сжав мышцы так, что из меня, словно из проколотого мяча, стал с шумом выходить воздух.

Но только я повернул разъярённое лицо в сторону застывшего с выпученными шарами камердинера, пожирающего глазами продолжающую висеть в подвесах Ржевскую, особенно её грудь с торчащими сосками, покрытую капельками пота, как дверной косяк скрежетнул в последний раз, а затем с треском надломился. Гвозди вырвало, и Марина рухнула прямо на пол. Вместе со мной, ведь я-то был ещё в ней!

А дальше мне показалось, что где-то что-то явственно хрустнуло. Внизу вдруг плеснуло кипятком, да так, что я буквально заорал от боли, после чего расширяющимися глазами уставился на своего верного товарища, застывшего неестественной буквой “Г”.

– Петя! – с нотками паники в голосе воскликнула Ржевская, подрываясь на коленях ко мне.

– У-у, а-а, у-у! – завыл я, скрючившись на полу, а член стал стремительно темнеть и опухать, становясь похожим на кривой баклажан. – Сергеич, с-сука!

– Пётр Алексеевич! – забегал вокруг меня камердинер. – Я… я…

– Что “ты”?! Скорую вызывай, гад! – простонал ему в ответ.

Выносили меня из спальни на носилках. Рядом суетилась наспех одетая Марина и приехавший со скорой врач. Тащили меня две санитарки, и глядя на пунцовое от еле сдерживаемого смеха лицо одной из них, я чувствовал, что подробности моей травмы уже через пять минут после нашего там появления будет знать вся больница. И я не я буду, если какая-нибудь шофёра не придумает мне прозвище навроде “кривой стартер” или чего похожего.

Слава яйцам, поместили меня в отдельную палату, не пришлось краснеть перед другими больными. Лежал я как был – голый, с обколотым обезболивающим опухшим и синюшным другом, накрывшись простынкой и под неё стараясь не заглядывать, чтоб не расстраиваться ещё сильнее. Не переживать я не мог. А ну как всё? И медицина окажется бессильна? Я что же, как говорил один мой знакомый, “останусь просто хорошим человеком”? Нет, лишь бы не импотенция, что угодно, но только не это!

Закрыв глаза, я принялся шептать какие-то бессвязные молитвы всем известным богам, обещая всё что угодно взамен, даже кровавые жертвы. В роли кровавой жертвы неизменно фигурировал Сергеич, которого я собственноручно, пусть и в воображении, успел раз двадцать распять, три раза намотать кишки на столб и разок перерезать глотку, радостно наблюдая за бьющим из шеи кровавым фонтаном.

Образ камердинера, подвергающегося средневековым пыткам, развеяло только появление врача.

В очках, с аккуратной бородкой и усами, он напоминал скорее не доктора, а учёного, и первым делом, посмотрев на меня с каким-то упрёком во взоре, представился:

– Я уролог-андролог высшей категории, ваш лечащий врач, можете звать меня Витольд Евгеньевич.

Подошёл ближе, приподняв простынку, внимательно оглядел травмированный орган, хмыкнул и присел рядом на стул, закидывая ногу на ногу.

– Доктор, – робко проблеял я, показывая глазами туда, – жить будет?

– Будет, – поджав губы и серьёзно глядя на меня, ответил он, а затем произнёс с укором: – Что ж вы, батенька, не предохраняетесь?

– А? – уставился я на него, пытаясь найти связь между переломом члена и презервативами. Впрочем, последних я тут вообще не видел, отчего вопрос врача становился лишь более непонятным.

– Я говорю, почему вы с женой решили от эликсира отказаться?

Понимать хоть что-нибудь я стал ещё меньше, но поправил:

– Доктор, я пока не женат.

Витольд Евгеньевич нахмурился и, потянувшись, достал мою карту, лежащую в изголовье кровати. Полистав её, с сомнением озвучил:

– Об изнасиловании не упоминается, да и справки дежурной официры нет.

– Это было не изнасилование, – пояснил ему терпеливо. – Я был… гм… со своей девушкой.

– Понятно… – протянул врач, убирая обратно планшетку, после чего поинтересовался: – Вступить с ней в половую связь было её инициативой? – и сразу следом: – Ваши родители в курсе подобной связи?