Возвращение зубра

Палеолитические наскальные росписи отделяет от рисунка Герберштейна огромный промежуток времени, когда зубр почти не фигурировал в изобразительном искусстве. Конечно же, этому виной исчезновение вида на территориях тех государств Европы, в которых наряду с развитием хозяйственной сферы жизни народов интенсивно развивалось и искусство. В частности, это хорошо прослеживается на изделиях из золота, которыми славились скифы и меоты — древние народы, населявшие юг Европейской части СССР. Среди изображенных млекопитающих — оленей, козлов, львов, различных домашних животных — лишь однажды я увидел зубра (рис. 2).

^{Рис. 2. Золотые бляшки в виде головы зубра в Эрмитаже}

Золотыми бляшками в виде головы зверя со всеми присущими виду признаками: челкой, ушами, обросшими шерстью, толстыми, но короткими и загнутыми внутрь рогами, был обшит погребальный полог знатного человека из древней Синдики — государства, существовавшего в VI–IV веках до нашей эры в низовьях Кубани. Среди прочих коллекций золотых изделий, хотя они довольно разнообразны как по количеству, так и по видовому составу изображенных животных, я не обнаружил зубра. Нет его и на картинах вплоть до начала XVI века, когда по всей Европе разошелся рисунок барона Сигизмунда Герберштейна. Правда, на карте мира, изданной Эбшторфом в 1284 г., среди прочих зверей можно узнать и боназос, то есть зубра, однако это изображение представляет лишь научную ценность, тогда как рисунок Герберштейна, видимо, формировал представление художников об облике этого уже исчезающего животного европейского континента. На такую мысль наводит, например, офорт XVIII века, опубликованный Я. Штольцманом в 1964 году. Зубр, изображенный на нем, почти полностью повторяет все внешние признаки Герберштейнова бизона. Редкость зубра в XVI–XVIII веках, думается, повлияла и на то, что художественные произведения тех времен отличаются некоторой стилизованностью.

Но что можно говорить о достоверности изображений зверя в то время, если сугубо научные труды о нем сопровождались порой рисунками, либо не соответствовавшими действительности, либо сильно искаженными. Так, в монографии Е. А. Бихнера «Млекопитающие» изображено животное, сильно смахивающее на североамериканского бизона. На рисунке к заметке А. Тихомирова о кавказском зубре, жившем в Московском зоопарке в 1864 г., совершенно не отражена курчавость шерсти, обязательная для данного подвида.

Однако есть примеры и очень точного изображения зубра, сочетающегося к тому же с прекрасным художественным оформлением. К ним в первую очередь относятся произведения известного советского художника-анималиста, народного художника РСФСР В. А. Ватагина. Зубр для Василия Алексеевича был одним из любимых объектов. Он создавал его образ в различных жанрах: и в графике, и в декоративном искусстве, и в резьбе по дереву. Но особенно впечатляющи картины В. А. Ватагина. И сегодня в фойе зоомузея Московского университета, что на улице Герцена, искренний интерес посетителей вызывает огромное живописное панно «Стадо зубров на водопое». Им же написано огромное полотно с зубром-быком в натуральную величину для музея природы Приокско-Террасного заповедника. К зубру как источнику вдохновения часто обращались В. В. Трофимов, В. А. Белышев и другие наши художники-анималисты.

Зубр — благодатный объект и для скульптора. Известна, например, древнейшая статуэтка времен Римской империи. Но наиболее значительным монументальным произведением, мне думается, был памятник, воздвигнутый в 1862 г. на месте печально знаменитой охоты Русского императора Александра II: чугунный зверь-гигант в натуральную величину, грозно опустив голову, застыл в выжидательной позе. По четырем сторонам постамента были высечены краткие сведения об этой охоте: дата ее проведения, число убитых зубров, список основных участников событий. К сожалению, во время боевых действий первой мировой войны этот монумент исчез, но несколько его серебряных и бронзовых копий, изготовленных для знатных охотников, сохранилось. В частности, одна из них украшает музей природы заповедника «Беловежская Пуща», а другая — коллекцию известного зоолога-зубровода А. С. Немцева.

В настоящее время мне известна лишь одна скульптурная композиция — два сражающихся зубра, которая была установлена в начале нынешнего столетия в зоопарке Калининграда (прежде Кенигсберг). Автор изобразил зверей в натуральную величину с документальной точностью, передав естественные пропорции тела и динамику конфликта, возникшего между лесными великанами Превосходно исполненные скульптуры зубров имеются в Приокско-Террасном заповеднике. Довольно многочисленны глиняные копии зубров в окрестностях и на территории Беловежской Пущи, но они скорее являются объектами рекламы и не претендуют на художественное своеобразие и оригинальность.

Кроме перечисленных произведений, мне не удалось найти заслуживающих внимания высокохудожественных изображений зверя в современной скульптуре. Обычно это были изделия ширпотреба — статуэтки животного с гипертрофированно мощной передней частью тела, часто служащие емкостями для «зелья». Такие «шедевры» не могли вызывать ни интереса, ни тем более восхищения. Искусство палеолита выгодно отличается от этих современных поделок ремесленников. Создается впечатление, что различный эмоциональный уровень восприятия древнего, средневекового и современного человека и в отношении к зубру, и к природе в целом определил и конкретные практические действия людей в эти эпохи: восхищение человека времен палеолита вело к поклонению, обожествлению объектов природы, жестокость в средние века — к их истреблению, а равнодушие современных людей — к потере живых форм и опустошению Земли. Неутешительная эволюция!

Превратности судьбы

Древняя столица Литвы Троки (ныне Тракай) начала 1429 года. Великий князь Витовт восседает на троне во главе небывалого по своему представительству съезда императоров, королей, князей, магистров. Единственная мысль беспокоит этого одряхлевшего восьмидесятилетнего старца, пока еще грозного правителя одной из величайших держав средневековой Европы: его славе не достает лишь королевского титула. Витовт с нетерпением ждет прибытия римского посла, который должен возложить освященный папой римским венец на седую голову первого Литовского короля. А пока Великий князь стремится поразить воображение гостей своим могуществом: к их искреннему изумлению, ежедневно к столу подается по сотне зубров, лосей и кабанов. Но напрасным оказалось двухмесячное ожидание, напрасно истрачено время на неистовые пиры, напрасно в окрестных лесах убиты сотни зубров-великанов — не суждено было Литве стать королевством.

Прошло два года, и опять съезд венценосных особ, съехавшихся под хоругви нового Великого князя Литовского Свидригайла, будоражит другой город государства — Луцк. В момент усиливающейся экспансии Польши Великий князь собирал свои войска. Как и прежде, по древним обычаям предков оружие проверялось на охотах Для прибывающих отрядов ежедневно убивали шестьдесят зубров и столько же других зверей Сотни повозок, грохоча по дубовому мосту, через Въездную башню старого замка, надежно закрепившегося на берегу некогда русской реки Стыри, подвозили множество туш домашних и диких животных. Их доставляли либо сразу к княжескому столу, либо к Стырской башне, где мясо в виде солонины спускали в обширные кладовые и погреба рядом с не менее вместительными склепищами.

Вот только два исторических эпизода, в которых судьба зубра удивительным образом переплетена с судьбами целых народов. Крупнейший зверь Европы вызывал у людей смешанное чувство восхищения и поклонения одновременно с нескрываемым наслаждением от победы, одержанной над ним в единоборстве. И далеко не всегда зубра убивали лишь для утоления голода. Интерес к нему исключительно как к куску мяса был у человека в далекие доисторические времена. Известен факт массового уничтожения степных зубров в палеолите на юге нынешней Украины. У села Амвросиевка в глубоком овраге, в прошлом представляющем собой промоину в плейстоценовой лёссовой степи, было вскрыто захоронение около 1000 первобытных представителей рода Бизон. Здесь же в большом количестве встречались кремниевые и костяные наконечники копий и стрел. Естественно, что лишь малая часть «добытых» зверей могла быть употреблена в пищу. Видимо, столь удачные охоты у наших предков были редкими, но и они существенно влияли на состояние популяций зубров, населявших открытые степные, лесостепные и припойменные пространства многочисленных рек и речушек южных областей Восточной Европы.

В северных лесных регионах зубр не обитал такими большими скоплениями, однако и там его добывалось немало. Свидетельство тому те два эпизода, которые приведены в начале главы К ним можно добавить и другие, характеризующие, с одной стороны, отношение средневекового человека к зубру, а с другой — то, насколько многочисленными были эти звери в некоторых местах Европы всего лишь несколько сот лет назад.

В 1409 году Литва и Польша готовились к войне с Тевтонским орденом. Перед лицом угрозы с севера польский король Ягайло и Литовский великий князь Витовт заключили союз и начали собирать войска для решающей битвы под Грюнвальдом и Танненбергом. Для стопятидесятитысячного войска, собиравшегося в Плоцке, Ягайло, страстный охотник, всю осень и зиму 1409–1410 годов с многочисленным отрядом вел заготовки дичины в Беловежской, Перестунской, Любомльской, Ратновской и других пущах (ныне Брестская и Гродненская области Беларуси и Волынская область Украины). Мясо зубров, лосей, кабанов солили, коптили и складывали в огромные бочки. Весной, когда реки освободились ото льда, эти запасы (ежедневно по двести тонн) на плотах переправили по Бугу и Висле к месту концентрации войск. 15 июня 1410 года на правом берегу Вислы объединенные войска Польши и Литвы, усиленные союзными смоленскими полками и татарской конницей, разбили тевтонских рыцарей и предотвратили экспансию Ордена в славянские земли.

В рационе средневекового европейца зубр среди копытных животных занимал ведущее место. Особенно славилось его мясо в Литве, где предпочиталось любому другому. В связи с этим в подвластных княжеству землях, а в XIV–XVI веках это была вся Белоруссия и право-бережная Украина, велись заготовки мяса зубров, переправлявшиеся затем в исконно литовские области.

Постепенно, в результате уменьшения общей численности зубров, вначале в Западной Европе, а затем и в самой Литве этот вид стал рассматриваться как объект охоты исключительно для высшей знати. Правители государств, на территории которых обитал зубр, часто организовывали на него охоту в честь своих венценосных гостей. Возможно, по этой причине до нас дошли многочисленные письменные сведения об этом звере, что и позволило шаг за шагом проследить процесс трагического исчезновения этого интереснейшего млекопитающего Европы.