Возвращение. Танец страсти

Какими бы ни были разногласия между тремя друзьями, объединяло их то, что все трое были готовы разрушить тюрьму, в которую превратилась Гранада, не просто принимать участие в разрозненных актах, а присоединиться к более скоординированной кампании.

— Согласны мы друг с другом или спорим, мы не можем просто слоняться тут без дела, разве не так? — убеждал друзей Франсиско. — Для Гранады уже слишком поздно, но это еще не вся Испания. Посмотрите на Барселону!

— Я знаю. Ты прав. И Валенсия, и Бильбао, и Куэнка… И остальные города. Они сопротивляются. Мы не можем сидеть сложа руки.

Несмотря ни на что, на республиканских территориях, захваченных фашистами, многие верили в то, что восстание можно подавить. Сопротивление, с которым столкнулись войска Франко, было только началом. Дайте время, люди объединятся.

Сальвадор, внимательно прислушиваясь к разговору и жестами выражая согласие, сейчас показал слово, которое еще не было произнесено: «Мадрид».

Антонио совсем забыл упомянуть Мадрид — город, куда они должны были направиться. Символическое сердце Испании нельзя было сдать ни при каких обстоятельствах.

В четырехстах километрах южнее Мадрида они сидели в полутьме квартиры Сальвадора. Столица находилась в осаде, и если где и нужно было оказать сопротивление фашистам — это в столице Испании. Прошлой осенью был организован Народный фронт, чтобы объединить те части армии, которые остались верными Республике, и добровольные дружины: создать объединенные вооруженные силы под централизованным командованием. Трое друзей страстно желали ринуться в бой, стать частью общего сопротивления. Если они не поедут в ближайшее время, может быть слишком поздно.

Уже несколько месяцев, приглушив звук настолько, что приходилось прижимать ухо к динамику, Антонио слушал радио в квартире Сальвадора, чтобы быть в курсе событий в Мадриде. С ноября столицу беспрестанно бомбили войска Франко, но благодаря русским танкам Мадрид устоял. Город продолжал оказывать решительное сопротивление, к которому националисты оказались не готовы. Но упорно ходили слухи, что грядет еще одно великое сражение.

Антонио и его друзья, хоть и остались в стороне и смотрели, как их город сдался в руки Франко, позволить Мадриду повторить судьбу Гранады не могли. Момент назрел, они должны были ехать. Франко необходимо было остановить. Они слышали, что молодые люди со всей Европы — Англии, Франции и даже Германии — прибыли в столицу на помощь. Осознание того, что иностранцы ведут за них войну, побудило их к решительным действиям.

В течение предыдущих нескольких дней Антонио думал только о растущем влиянии Франко по всей Испании, о том, как его войска, казалось, неотвратимо занимают город за городом. Тот факт, что на севере страны они встретили ожесточенное сопротивление, давал сторонникам Республики надежду. Если он и его друзья не присоединятся к борьбе против фашизма, они всю жизнь будут жалеть о своем бездействии.

— Мы должны ехать, — сказал Антонио. — Час настал.

Решительно настроенный, Антонио отправился домой, чтобы подготовиться к отъезду.

Глава двадцать первая

К тому времени, когда Антонио пришел, чтобы сообщить матери о своем отъезде, Мерседес уже несколько часов была в пути. Покинув Гранаду, она стала держаться горных троп, а не главной дороги, полагая, что так встретит меньше людей. Хотя стоял февраль и на горных вершинах толстым слоем лежал снег, она скинула свое толстое шерстяное пальто. Она шла пять часов, но, если не считать замерзших без перчаток кончиков пальцев, ей было не холодно.

Какой-то фермер на своей телеге подвез ее от Вентаса до Альгамы. Он только что продал на рынке пару десятков цыплят, и теперь в телеге освободилось место для пассажира. От него сильно пахло скотиной, и Мерседес изо всех сил старалась не показывать свое отвращение к подобным ароматам и к шелудивому псу, который сидел между ними. Было в этой поездке со стариком с обветренным лицом и заскорузлыми от холода, изрезанными, исцарапанными руками что-то успокаивающее.

Мерседес постоянно проводила несколько недель лета за городом — поездки к дяде и тете в горы остались незабываемыми детскими впечатлениями. Девушке хорошо были знакомы пейзажи, когда деревья покрыты листвой, а на лугах буйно цветут дикие цветы, но зимой в горах было холодно и голо. Поля — серовато-коричневые, ждущие прихода весны и посадки зерна, дороги — каменистые, изрезанные колеями. Копыта мула постоянно скользили по неутрамбованной глине, что замедляло его и без того неспешные шаги. Неяркое послеобеденное солнце совсем не согревало.

Мерседес знала, что доверять никому нельзя, и не вступала в разговор, односложно отвечая на вопросы старика. Она едет из Гранады к своей тете в деревню в окрестностях Малаги — вот и все, что она рассказала.

Он, вне всякого сомнения, тоже относился к ней с недоверием, о себе почти ничего не рассказывал.

Один раз их остановил патруль ополченцев.

— Цель поездки? — последовал вопрос.

Мерседес затаила дыхание. Она готовилась к подобным вопросам, но, когда столкнулась с патрулем, во рту у нее пересохло.

— Мы с дочкой возвращаемся на свою ферму в Периане. Ездили на рынок в Вентас, — радостно ответил фермер. — Сегодня цыплята в цене.

Его нельзя было заподозрить во лжи: пустая клетка, едва уловимый запах куриного помета, девушка. Они махнули: можете ехать.

— Gracias, — тихо поблагодарила Мерседес, когда патруль уже не мог их услышать. Она посмотрела на ухабистую дорогу, как та двигается под большими деревянными колесами. Мерседес убеждала себя, что нельзя доверять этому человеку, и придерживалась своей придуманной истории, несмотря на то что он оказался другом и сразу понял, что девушке нужна защита.

Они ехали еще около часа. Старику нужно было поворачивать. Его ферма находилась на вершине холма. Он кивнул куда-то в сторону леса, маячившего на горизонте.

— Не хочешь у нас переночевать? Найдем для тебя теплую постель, жена приготовит скромный ужин.

На какое-то мгновение она, чувствуя себя истощенной, чуть не поддалась искушению. Но что скрывалось за этим приглашением? Хотя он был добр с ней, она понятия не имела, кто этот человек, женат он вообще или нет. Внезапно Мерседес в полной мере почувствовала свою беззащитность. Она должна продолжать свой путь в Малагу.

— Спасибо, но я должна спешить.

— Ну что ж, возьми это, — произнес он, протягивая руку за сиденье. — Я через час поем, что приготовила жена. Мне уже это не понадобится.

Стоя на дороге возле телеги, она протянула руку вверх и взяла маленькую холщовую сумку. Она нащупала буханку хлеба внутри и поняла, что завтра будет благодарна ему за этот щедрый дар. У Мерседес почти закончилась еда, которую она прятала в карманах. Девушка была искренне благодарна старику за пополнение запасов.