Возвращение
Шрифт:
– Хватит врать, попался, так не виляй! – заорал полицейский. – Следуй за мной!
– Неужели голыми руками можно убить человека? Как представитель власти вы должны понять, что я не преступник. Ведь я его не грабил!
– Ишь как вывертывается! Будто нельзя забросить револьвер! Наверно, из мести убил. – Вдруг полицейский заметил валявшийся на земле револьвер. Он поднял его и обмотал
И он потащил парикмахера в полицию.
Тем временем настоящий убийца мчался верхом на осле. Вот уже Цинхуаюань остался позади. Опасаясь погони, женщина слезла с осла, изо всех сил стегнула его кнутом, затем схватила узел с вещами и поднялась на холм. Очутившись посреди кладбища, густо засаженного елью и сосной, она присела за могильным холмом, развернула персиковый халат, полюбовалась на голубую шапочку с павлиньим пером и представила, какой нарядной станет ее Да-ню в этой одежде. Потом взглянула на браслет и кольцо – они были серебряные, но отличались тонкой старинной чеканкой, не то что нынешние украшения. И вдруг ей показалось, что этот браслет она уже где-то видела.
Женщина повертела его в руках, и вскоре подозрение сменилось уверенностью: это же ее приданое, тот самый браслет, который был у нее двадцать лет назад! Она сделала на нем метку, когда выходила замуж.
Но как он попал к той барышне? Ведь он оставался дома.
Когда она с мужем уезжала из деревни, свекровь не отдала ей все вещи. Свекор, обожавший детей, не отпустил внучку, но вскоре старики умерли, и девочка лет шесть воспитывалась у тетки.
Эти мысли привели ее в сильное волнение. Неужели она ограбила собственную дочь? Как она принесет домой вещи, принадлежащие Да-ню? Конечно, она решилась на преступление только ради дочери, но от этого не легче.
После долгих раздумий женщина решила отнести вещи на то место, где она их отобрала. И она бросилась обратно. Вокруг не было ни души. Увидев труп погонщика, она чуть не умерла от страха.
Снег валил все сильнее и почти совсем засыпал убитого.
А что, если кто-нибудь увидит? Она готова была повернуть назад. В нерешительности постояла несколько минут, потом сбросила с себя шинель и шапку, чтобы
не быть опознанной, и быстро зашагала дальше.Женщина решила положить вещи под дерево, дождаться рассвета, а утром, когда барышня пойдет обратно, сказать, будто она их нашла.
Против ожидания ограбленная лежала у дерева; рядом с ней валялись тулуп и коромысло.
«Сейчас выясню, Да-ню ли это, – подумала женщина. Бросив вещи, она подошла к раздетой и потрясла ее за плечи, но та не шевелилась. – Может, замерзла? Надо прикрыть ее тулупом».
Спустились сумерки, но от снега было совсем светло.
Случайно рука ее коснулась шеи барышни; она была холодной. Рядом с девушкой валялась бритва.
«О ужас, она перерезала себе горло!»
Женщина преодолела страх, приподняла мертвую голову и стала пытливо всматриваться в красивое лицо.
Оно было незнакомым, но чем-то напоминало ее собственное, в ту пору, когда она выходила замуж.
Тут она вспомнила, что у Да-ню на левой ноге шесть пальцев, и сняла с мертвой носок. Так и есть!
Она разразилась рыданиями.
– Доченька моя, жизнь моя!
Но тут же подавила рыдания – ее могли услышать. Безмолвную трагедию новогодней ночи нарушали лишь взрывы хлопушек, доносившиеся из окрестных деревень. В воздухе тихо кружились серебристые снежинки…
На другой день к месту происшествия подошли полицейский и следователь. С ними был парикмахер.
Они осмотрели труп погонщика и направились к дереву. Под ним лежала женщина, держа в объятиях ту самую невестку Лю, которую, по словам парикмахера, обокрали.
Их почти совсем занесло. Когда полицейский разгреб снег, он увидел, что у обеих перерезано горло. Под снегом он обнаружил бритву и коромысло с вещами парикмахера.
Молодая женщина была одета в халат персикового цвета, на голове красовалась шапочка с павлиньим пером, на ногах – расшитые узорами красные туфли.
Недалеко от дерева в сугробе нашли рваную ушанку и потрепанную шинель.
В изумлении люди переглядывались и долго не могли произнести ни слова.
1931