Возвращение

Цветов здесь почти не было - видимо, повелители эльфов не жаловали излишеств. Не было тут и певчих птиц, и игривых бабочек - Главный Зал был совсем не тем местом, где можно позволить себе отвлекаться на посторонние вещи. Поэтому он оказался пуст, сдержан по форме и умеренно строг, как и полагается резиденции царственных эльфов. А единственным украшением для него стал большой, искусно выполненный из белого мрамора фонтан, в центре которого на высоком постаменте неподвижно застыли две удивительно красивые скульптуры.

Стрегон даже вздрогнул от мимолетного ощущения, что огромные хмеры (под стать Айше!) вот-вот пошевелятся и откроют глаза. Они выглядели настолько живыми, что ему потребовалось несколько секунд, дабы убедиться в собственной ошибке. Однако странное чувство, что с ними что-то не так, все-таки не ушло. Даже тогда, когда он понял, что звери каменные, и никому и ничем не угрожают.

Чем больше Стрегон на них смотрел, тем больше поражался искусству неведомого скульптора, сумевшего изваять в камне двух массивных, устрашающе оскалившихся и будто бы готовящихся к прыжку костяных кошек. Одна выглядела чуть стройнее и гораздо изящнее, несмотря на угрожающе поднятый гребень из костяных игл и чудовищные, внушающие уважение клыки. Каждая мышца ее гибкого тела была напряжена, словно перед решающим броском, лапы чуть согнуты, длинный хвост выразительно приподнят. Острые когти выпущены наружу, а самые их краешки создатель специально спрятал в основании постамента, как будто бы они действительно пронзили его насквозь. Настоящая хищница. Совершенная и смертельно опасная. Ее не портил даже нечаянно обломленный коготь на правой передней лапе и начисто срезанное, словно острым ножом, каменное ухо. Действительно, красавица.

Рядом с ней неподвижно застыл не менее грозный самец - еще более громадный (хотя у хмер это - большая редкость), массивный и невероятно свирепый. Левым плечом он частично загораживал ее, нависая сверху черной тенью, а правое, наоборот, воинственно выставил вперед, дабы показать, что будет сражаться с невидимым противником до последнего вздоха. Он словно говорил: "здесь моя территория, остановись!". И, оказавшись напротив такого чудовища, в это очень легко верилось.

Лакр даже споткнулся от неожиданности, когда рассмотрел их во всем великолепии, и с холодком подумал, что виденные им недавно хмеры сильно уступали этой необычной паре. Не хотел бы он, чтобы по Проклятому Лесу гуляли ЭТИ звери. Потому что на таких, если наткнешься, живым точно не уйдешь.

Тирриниэль бесстрашно подошел к мраморному бортику и с неожиданной грустью взглянул на скульптуры. Кажется, совсем недавно это было. Кажется, вот только вчера он самолично объяснял сыну все тонкости ритуала Передачи. И, кажется, только вчера касался костяных боков этих кошек, надеясь на лучшее и гадая о том, сколько времени им придется провести в магическом стазисе.

– Траш...
– благоговейно выдохнул Ланниэль, остановившись за спиной у повелителя.
– Вот она, значит, какая...

Стрегон удивленно обернулся: кто? Траш?! Та самая?! Кровная сестра Белки?! Он присмотрелся повнимательнее, пройдясь по каменному телу хищницы осторожным взглядом, и вдруг со всей ясностью понял, что за зверь жил внутри маленькой Гончей, упорно пытаясь вырваться на свободу. Вернее, оба зверя. Вот эти. Чьи тела навеки застыли в неподвижности, а свирепые разумы недовольно ворочались в чужом сознании, настойчиво пытаясь одержать верх. Если у них получится, от Белки останется только жалкая оболочка, пустое тело, лишенное всякого разума. Она станет ИМИ.. Пусть на жалкие мгновения, минуты или даже часы, но за это время ОНИ сумеют разрушить ее изнутри. Натворят немало бед, срывая буйный нрав на случайных жертвах. Разорвут в клочья десятки (если не сотни!) невинных. А когда успокоятся... вернее, ЕСЛИ успокоятся и вспомнят... не приведи боги увидеть всю глубину их отчаяния и справедливого чувства вины.

К тому же, кто знает, насколько сохранился их разум за прошедшие годы? И кто знает, не случилось ли с ними что-то гораздо худшее, чем просто смерть? Ведь даже долгий сон порой не спасает от безумия, а безумие хмер может стать для Золотого Леса пострашнее Последней войны.

Стрегон прикусил губу, наконец-то, хорошо понимая предусмотрительность Белки. Что ж, это была разумная предосторожность с ее стороны. Вернее, она всегда все делала разумно и готовилась к самым неприятным последствиям. Даже к таким, когда требуется пожертвовать собой ради других - на тот случай, если у нее что-то не получится.

Но как мог Хозяин позволить ей пойти на такой риск?! Как мог даже подумать о том, чтобы обречь ее на такие муки?! О чем он думал?! Как вообще рискнул уйти, если знал, что ей будет так тяжко?!

Тирриниэль с тихим вздохом отвернулся.

– Ох, Бел... ты всегда была упрямой. И всегда умела настоять на своем.

Стрегон, вздрогнув от того, что Владыка так легко угадал его мысли, тут же понурился: все верно. Как мог он, говорите... а кто бы сумел ей отказать? Кто бы рискнул встать против нее и устоял против ее силы? Может, Хозяин ушел в одиночестве, чтобы просто не дать себе шанса проиграть в этой схватке? Может, зная ее, он для того и просил сыновей хранить свой уход в тайне? Чтобы не смотреть ей в глаза? В эти удивительные, прекрасные, полные боли глаза, в которых отражается вся тревога этого мира? За НЕГО?

Кто бы мог перед этим устоять?!

Стрегон не знал. Но очень хотел бы увидеть того, у кого хватило смелости просто быть с ней рядом. На протяжении уже... сколько? Пяти веков? Наверное, нужно быть особенным, чтобы противостоять ей. Наверное, нужно обладать не меньшей силой, чем Белка. И, наверное, нужно уметь сдерживать эту силу так, как будто от нее зависела жизнь на всей Лиаре.

– Жуть какая, - передернул плечами Лакр, вдоволь налюбовавшись на каменных хмер.
– Я бы у себя во дворце таких не поставил.

– У тебя нет дворца, - флегматично заметил Торос.

– Может, еще будет?

– Не в этой жизни, рыжий.

Лакр только фыркнул и отошел, собираясь оглядеться повнимательнее. Однако быстро подметил какое-то шевеление впереди и, толкнув побратима локтем, выжидательно уставился в ту сторону. Ну? Будет им сегодня аудиенция или Шир сбрехал? Может, сейчас оттуда выскочит шустрый офицер дворцовой стражи и сухо сообщит, что все переносится на завтра, потому что Владыки, дескать, устали за долгий день и не намерены принимать поздних гостей?

Он даже заранее состроил скептическую гримасу, собираясь красноречиво послать незадачливого гонца куда подальше, однако вместо одного посыльного на поляну шагнули сразу двое. Эльфы. Светлый и, разумеется, Темный. Они тут вообще, насколько он успел заметить, жили подозрительно дружно. Даже не огрызнутся при встрече, не улыбнуться кисло, вынужденные терпеть соседство тех, с кем долгие века враждовали посильнее, чем даже с гномами. Так и эти двое - неторопливо зашли, остановились на самом краю поляны и вопросительно посмотрели. Словно молча осведомились: зачем вы тревожите покой великих? Для чего явились в столь поздний час, да еще довели беднягу Риглана до заикания?

Они оказались до удивления просто одеты: Темный эльф небрежно набросил на плечи простую кожаную куртку, под которой скрывалась безупречно черная рубаха из тончайшего шелка; на Светлом сидел, как влитой, изящный белый камзол без лишних украшений и дорогой отделки. Ни медальонов, ни колец на тонких пальцах, ничего роскошного. Просто родовые перстни на положенных местах - крупный изумруд, зажатый в пасти Великого Дракона, и глубокой синевы сапфир, мирно покоящийся на изящном ободке. А еще - тонкие золотые обручи, аккуратно перехватывающие их высокие лбы. Тоже - с камнями, соответствующие знакам их Родов. Но во всем остальном эти эльфы мало чем отличались от самых обычных Перворожденных.