Возвращение

София привезла с собой изысканный кашемировый халат, но он остался в другой сумке, запертой в багажнике взятой напрокат машины, вместе с тапочками. Критически осмотрев свои сапоги, женщина заметила, что на одном из них осталась запекшаяся кровь. Как могла, она оттерла ее влажной салфеткой и обулась. Ее сапоги на высоких каблуках в сочетании с откровенной ночной сорочкой придавали ей потрясающе разнузданный вид.

«Не хватает лишь кнута и наручников, — подумала она, — и вот вам готовая госпожа ваших эротических фантазий». На кресле-качалке София заметила вязаную шаль ручной работы и поспешно укуталась в нее.

Щенок тявкнул и сделал лужу.

— Ох, ради всего святого! — София воззрилась на стремительно распространяющееся пятно на плетенном коврике у двери. Теперь она отчетливо вспомнила причину, по которой не любила собак. Она осторожно свернула испорченный коврик и, держа его на весу, стала спускаться вниз по лестнице вдоль стены, заклеенной выцветшими розовыми обоями. Песик преданно следовал за ней, как утенок за мамой-уткой, перескакивая со ступеньки на ступеньку и едва не свалившись у основания лестницы. Он не ушибся и продолжал внимательно смотреть на Софию. Несмотря на испорченный коврик, она не смогла сдержать улыбки. В действительности она сама виновата в случившемся. Этот песик еще совсем малыш, и мочевой пузырь у него крошечный. Ей бы следовало вывести щенка на улицу, как только она проснулась.

София миновала гостиную с полами из твердых пород древесины, направляясь на кухню, откуда доносился упоительный аромат свежесваренного кофе.

К кухне примыкала кладовая, окна которой выходили на бескрайние заснеженные поля.

— Доброе утро, — произнес глубокий жизнерадостный голос.

Ной Шепард вошел в дом через заднюю дверь. Плечи его были засыпаны снегом.

София чуть не выронила коврик.

— Ох! Я… э-э-э… — Глядя на него, она лишилась дара речи.

Мужчина, облаченный в короткую двубортную куртку из плотной шерстяной ткани в клетку, выцветшие джинсы и теплые непромокаемые ботинки, показался ей персонажем книги о благородном лесорубе. Или переодетым принцем. «Я попала в сказку», — подумала София.

Судя по выражению лица Ноя, которое можно было читать как открытую книгу, он думал о ней что-то совершенно иное. Он окинул взглядом ее полупрозрачную сорочку, заставив Софию плотнее запахнуть на груди шаль. Затем Ной посмотрел на ее ноги, не скрытые короткой сорочкой. Даже с наложенной на колено повязкой благодаря сапогам она, должно быть, выглядела как стриптизерша, готовая к танцам на шесте. Пристальный взгляд Ноя напоминал взгляд подростка и лишь подтверждал непреложную истину — не родился еще мужчина, которому не нравилась бы стриптизерша на шесте.

Наконец София обрела дар речи и нарушила неловкое молчание:

— Щенок обмочил коврик.

— Позвольте мне его забрать.

Он протянул за ковриком руку в перчатке и скрылся в кладовой. Мгновение спустя оттуда донесся звук работающей стиральной машины. София мыла руки над раковиной, когда Ной вернулся.

— Полагаю, вы уже познакомились с Опал, — произнес он. — Я называю ее Опал.

Так это девочка, подумала София.

— Почему именно Опал?

— Представления не имею. Разве, выбирая имя, я должен был искать в этом какой-то скрытый смысл?

— Думаю, нет. Так она новый жилец в вашем доме?

— Временный, — ответил Ной. — Она появилась на свет в большом помете, но мать отвергла ее.

— Это ужасно, — печально произнесла София.

— Такое иногда случается. Я выкармливал ее из бутылочки.

— Вы шутите!

— О бутылочном кормлении? — Он пожал плечами и принялся мыть в раковине посуду. — Мне часто приходится так делать. А вас это шокирует?

— Я никогда прежде не встречала человека, который выкармливал бы животных из бутылочки, — призналась она.

— Вот, только что отнял Опал от груди. — Как будто в подтверждение его слов щенок отыскал на полу свою миску из нержавеющей стали и принялся деловито поглощать корм.

София никогда прежде не слышала слов «отнимать от груди», исходящих из уст мужчины.

— Кажется, она неплохо справляется.

Ной кивнул.

— Моя следующая задача — найти ей хозяина.

— Она спала со мной ночью.

Ее слова, похоже, возбудили его любопытство, потому что он снова воззрился на нее с неослабевающим, почти подростковым интересом. София почувствовала себя обнаженной и в то же время необычайно бесстыдной. Драматичный развод и его последствия привели к тому, что женственность ее превратилась в защитную броню, которая сейчас таяла под жарким взглядом Ноя. Возраст тридцать девять лет и приближающееся сорокалетие — малоприятная пора жизни, поэтому откровенное внимание Ноя Шепарда заставило Софию уверовать в собственное могущество.

По крайней мере, в данный момент.

Женщина поправила шаль и прочистила горло, решая про себя, объяснить ли хозяину, почему она одета столь неподходящим образом, или предоставить ему возможность думать все, что душе угодно.

— Благодарю вас за прошлую ночь, — произнесла она, слишком поздно осознав, что ее слова можно истолковать двояко.

— Рад был помочь, — ответил Ной глубоким чувственным голосом, также уловив двойной контекст.

София почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.

— Как бы то ни было, я сейчас пойду оденусь и уеду, чтобы не причинять вам еще большее беспокойство.

На лице Ноя расцвела сексуальная улыбка, при виде которой София вновь ощутила себя юной и глупой.

— Вы вовсе не причиняете мне беспокойства, — возразил он.

— Да, но мне еще нужно сделать много дел…

Ной выглянул в окно, за которым расстилалась безбрежная снежная равнина, искорками поблескивающая в солнечных лучах.

— И что же это за дела?

Ной представить себе не мог, как непросто ей было ответить на этот вопрос.

«Переосмысление собственной жизни, например, — подумала женщина. — Воссоединение с детьми. Переоценка видения мира. Искупление ошибок прошлого. Это для начала».

Ной взирал на нее так пристально, что Софии захотелось ему все рассказать. Но нет, сначала она должна была сама во всем разобраться, план ее был слишком хрупок и нуждался в защите от людского скептицизма. Ее коллеги в Международном суде считали ее поступок шагом умалишенной, и сейчас ей меньше всего хотелось изливать душу перед незнакомым человеком.

— Прежде всего мне нужно позвонить сыну и дочери, дать им знать о моем прибытии.

Ной кивком указал на телефонный аппарат на стене:

— Воспользуйтесь моим телефоном. Должен вас, однако, разочаровать, дороги еще не расчистили. Этот снегопад вызван озерным эффектом, и он еще не закончился. Школа округа объявила выходной, и большая часть трасс, включая и ту, что ведет сюда, все еще закрыта для проезда частного транспорта, поэтому я не стал бы слишком рассчитывать на то, чтобы куда-то добраться.