Возвращение

Вечер закончился в первом часу ночи хорошими чаевыми официанту и переданной через него благодарностью шеф-повару. Водитель подрёмывал в машине, в качестве небольшой компенсации за ожидание нашей компании мы вручили ему большой пакет из промасленной бумаги с ещё горячими шашлыками. Галину довезли до дома её подруги, и я предоставил Саймону возможность поболтать с Вишневской у подъезда наедине, прежде чем они окончательно распрощались. Глядя из машины, как та напоследок чмокает кавалера в щёчку, и каким счастливым выглядел Саймон, усаживаясь в машину, я не смог сдержать улыбки.

– Похоже, мой юный друг, у вас всё серьёзно?

– Хотелось бы в это верить, - мечтательно вздохнул Стетсон, глупо улыбаясь.

М-да, всё-таки недаром говорится, что влюблённый человек способен потерять голову. Я вижу это на примере моего первого помощника.

– Ну ладно, ты, похоже, тоже ей приглянулся, но дальше-то что?
– спросил я.
– Мы возвращаемся в Штаты, она остаётся здесь. Когда я ещё, а ты со мной до кучи, соберусь в Россию... Нет, у меня есть задумка, связанная с кинематографом, да и на открытие первого супермаркета, то бишь универмага, мы заявимся. А ты, кстати, может, и раньше прилетишь, чтобы проконтролировать ход строительства. Но, тем не менее, это дело не такого уж и ближайшего будущего, не нескольких месяцев точно. Не знаю, насколько ты будешь ей верен, но твой образ к тому времени сотрётся из её памяти почти наверняка, оставшись лишь сказочным, светлым воспоминанием о заморском принце. Да ещё, глядишь, они с мужем ещё ребёночка попытаются заделать. Тогда уж ей точно будет не до тебя.

Я покосился на Стетсона. Его радужно-мечтательное настроение вмиг испарилось, уступив место какому-то страдальческому выражению. Больно, понимаю, но будет ещё больнее, когда он столкнётся с суровой реальностью. В бизнесе Саймон собаку, что называется, съел, а вот в жизни - словно всё ещё воспитанный на романах Дюма-старшего юнец.

– Мистер Бёрд, мы должны её вытащить в Америку! Или... или я попрошу у вас через месяц отпуск и сам прилечу в Россию. Я ведь столько лет не был в отпуске, что вы, уверен, мне не откажете!

В его голосе прозвучала такая железная решимость, что я мысленно ему поаплодировал. Гляди-ка, кто бы мог подумать, что он готов биться за своё счастье до победного конца! Ну что ж, надо пойти ему навстречу.

– Ладно, Саймон, у нас в запасе ещё пара дней, что-нибудь придумаем. А пока нужно как следует выспаться, кажется, я сегодня немного перебрал.

Глава IV

В течение следующего дня я решал вопрос о гастролях артистов Ленинградской филармонии по Соединённым Штатам. Обязательным условием было присутствие в труппе перспективной певицы Галины Вишневской. Вопрос мы обсуждали лично с председателем Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР товарищем Беспаловым, на приём к которому мне удалось напроситься не без помощи Микояна. Решающим фактором стало обещание оплатить все расходы по пребыванию коллектива в Штатах, а выручку от гастролей разделить поровну. Конечно, не факт, что я останусь в каком-то плюсе, но в данный момент решалась судьба моего помощника.

– Что ж, дело хорошее, пусть американцы знакомятся с советской культурой. Тем более и финансовые расходы вы берёте на себя. Но почему именно Ленинградская филармония? В стране есть немало и других хороших театров, тот же Большой...

– Дело в том, что это просьба моего хорошего товарища, уроженца Петербурга, чья мама была в прежней столице известной певицей, - выдал я экспромт.

– Да? И как её фамилия?

Вот же блин, угодил впросак. Надо как-то выкручиваться.

– Как её фамилия - не знаю, она давно скончалась. Возможно, Вержбовская. Во всяком случае, эту фамилию носит мой товарищ.

– М-м-м, не слышал, возможно, она была не очень известна... Как бы там ни было, мистер Бёрд, ваше предложение лично меня заинтересовало. Хотя, безусловно, я должен посоветоваться с товарищами, не я один принимаю такие решения, хотя без моей подписи никто никуда не выезжает, - хохотнул он.

– Уверен, вы сможете с ними поговорить так, что они примут верное решение, - душевно улыбнулся я.
– Тогда у меня к вам ещё одна просьба, Николай Николаевич. Можно сделать так, чтобы на гастроли отправились только актёры, плюс обслуживающий персонал в лице костюмера и гримёра, ну и кто там ещё, без кого нельзя обойтись, но без лишнего сопровождения в лице директора театра и прочих чиновников?

– Почему же это лишнего?
– откинулся от удивления в своём кресле Беспалов.

– Да вы сами посудите, зачем ездят за границу все эти деятели, которые сами на сцене не появляются, никакой существенной пользы не приносят, а только путаются под ногами да бегают по магазинам? Нет, я понимаю, кто-то должен следить за порядком, чтобы никто не загулял, не выставил, так сказать, образ советского артиста в негативном свете. Но есть же в коллективе Ленинградской филармонии комсомольцы, а возможно и коммунисты?! Какой-нибудь парторг, не знаю... Наверняка есть! Вот пусть и возьмёт на себя администраторские функции.

– Ну не знаю, - прогудел ПредКом.
– Меня могут не понять... кое-где.

– Николай Николаевич, - доверчиво понизил я голос, - догадываюсь, о чём вы... Хорошо, пусть под видом администратора едет сотрудник соответствующих органов. Я ничего не имею против, таков у вас порядок, и вы не можете пойти против. Но в ваших силах отсечь действительно лишних людей. Уверен, если захотите - у нас с вами всё получится. И, кстати, совсем забыл.

Я расстегнул портфель и поставил на стол бутылку шотландского виски, в самой Шотландии именуемого скотчем. Одну такую я уже вручил Микояну ещё во время нашей первой с ним встречи, теперь вот и вторая, надеюсь, пригодится.

– Держите, сувенир из Америки. 'Chivas Regal 12', не менее 12 лет выдержки в дубовой бочке.

– Что вы, что вы, я не могу...

– Берите, это не какая-нибудь взятка, а всего лишь подарок от друга, которым, надеюсь, вы меня считаете.

Беспалов, секунду посомневавшись, с хэканьем нагнулся, протягивая руку к бутылке, затем с полминуты крутил её, разглядывая со всех сторон, словно какую-то диковинку.

– Ну спасибо, удружили, - довольно прокряхтел он.
– Нас каким-то скотчем угощали на приеме в британском посольстве в прошлом месяце, ничего, понравился, хоть и вкус необычный, уж этот, думаю, точно не хуже будет.

И убрал бутылку в сейф, после чего с серьёзным видом повернулся ко мне.

– Ладно, мистер Бёрд, мы учтём ваши пожелания. Хотя, повторюсь, на 100 процентов обещать ничего не могу.

– Заранее благодарен, Николай Николаевич. Через час с небольшим, - я бросил взгляд на циферблат недавно приобретённых 'Longines', - у меня запланирована встреча с товарищем Большаковым.

– Это который возглавляет министерство кинематографии? А с ним что за дела, если не секрет?

– Да вот, пока гостил в Росс... то есть в СССР, родилась идея экранизировать гоголевского 'Вия'.

– Интересно посмотреть, что из этого получится.

– Надеюсь, что получится, - улыбнулся я, пожимая протянутую на прощанье руку.

Передвигался я на автомобиле из гаража всё того же Микояна. Водитель был вчерашний, Володя, но сегодня я ездил один, а Стетсон остался в гостинице. До Малого Гнездниковского переулка,7 мы добрались за двадцать минут. Кабинет Большакова находился на втором этаже здания, некогда бывшим усадьбой промышленника Георгия Лианозова.

– Здравствуйте, мистер Бёрд! Рад наконец-то познакомиться с вами вживую.