Возвышение 2
Шрифт:
— Ха-ха, стоишь как истукан, бей! Вот так, а ты подбадривай, давай-давай! — кричал он на «актёров», ставшими ими буквально час назад. — Почему ты двигаешь только двумя руками, дуралей! — помидор был кинут в одного из «актёров», одетого в красный костюм с четырьмя руками.
— Господин, у людей ведь нет четырёх рук, остальные две декорация, — попытался объяснить его верный слуга, стоящий рядом с троном.
—
Боньк. Дублёр Мерунеса упал на пол, схватившись рукам за голову. Ударивший мужчина неловко переместил плечами, отвернувшись от очередной жертвы. Рядом лежал ещё один — дублёр Молаг Бала.
Сзади мужчины с посохом стояла каджитка, на ней был костюм большой золотой курицы, только крылья находились сзади, а не по бокам.
— Меридия, чего стоишь, вы совсем не учили сюжет! — второй помидор полетел в бедную каджитку, из последних сил стоящую на ногах под тяжестью костюма. — Забирай сыр у второго!
Еле-еле перебирая ногами, каджитка плюхнулась на бок рядом со второй жертвой, достала из кармана кусок сыра и засунула его внутрь своего костюма. Пока все наблюдали за кошкой в костюме курицы, мужчина с посохом снял ожерелье с сыром, а затем надел себе на шею, чтобы не получить помидором в лицо — один успел прилететь ему по голове, когда он не снял первое ожерелье…
Спектакль тем временем продолжался. Под ногами норда и каджитки валялись пятеро разодетых разумных из Нирна. По кривым надписям на их костюмах, и, если вам довелось видеть всех Даэдрических Лордов вживую — не считая Боэтию, этот всегда любит изменить внешность, — можно было определить роль каждого из павших: Молаг Бал и Мерунес Дагон валялись рядом; чуть дальше уместился дублёр Намиры; Вермину играла аргонианка, получившая в лицо целых три помидора за неумелую игру; а последним дублёром был орк,
игравший Малаката.— Дави её, ха-ха, попрыгай! — Шеогорат продолжал раздавать указания, так как он единственный знал свой спектакль. Конечно, сделал он на основе пройденных лет, но декорации, костюмы и укороченный сюжет — всё заслуги Безумного Бога.
Под указаниями Шео, костюм золотой курицы, управляемый каджиткой, пытался прыгать на плачущей данмерке, игравшей роль Азуры.
— Это не драма, какого дерьма престарелого великана ты плачешь, — в лицо данмерки прилетели сразу два помидора. — А ты прыгай чаще! Эй, — норд не остался без подарка в виде помидора в лицо. — Разнимай их, болван, ты затягиваешь представление!
Норд неуверенно отложил в сторону посох, и, подойдя к каджитке, начал поднимать её на ноги, чтобы она больше не барахталась в своём костюме на бедной данмерке.
— Замечательно, просто превосходно, — захлопал в ладоши Шеогорат. В зале раздались слабых хлопки от приглашённых гостей.
Вдруг, резко вскочив со своего трона, Князь Безумия запрыгнул на сцену, раскинув в стороны руки. Он поклонился всем присутствующим.
Сзади него, вставшая на ноги каджитка, растеряла куски сыра, случайно выпавшие из костюма. Её глаза расширились, и она начала быстро собирать их обратно. В попытке достать последний, она завалилась вперёд, падая со сцены.
— Тц, только пришло время оваций, как ты всё испортила, — покачал головой Шеогорат. С его посоха сорвался очередной сгусток энергии, попавший в каджитку, и впоследствии превратив её в настоящую курицу. — Ох, какой же беспорядок, ахаха-хаха, нам не помешал бы порядок…
Шеогорат резко стих, словно сам не понимая того, что слетело с его губ. Взгляд расфокусировался, посох выпал, громко ударившись об пол.
— Ну вот, опять, — раздался голос одной из золотых святых.
— С вами всё в порядке, владыка? — спросил слуга, подойдя ближе к Шеогорату. Слуге ещё не доводилось видеть таких изменений во Владыке.
— Порядок… Безумие… Хаос… Вернуть Хаос… Порядок… Безумие… Вернуть Порядок! — изменившемся голосом он взревел на все Дрожащие острова.
Вокруг тела Шеогората проявилась сероватая фигура в доспехах. Джиггалаг вышел на свободу.