Возвышение Меркурия. Книга 14

Вывод к которому приходил разум — противник должен усиливаться прямо здесь. Сложно сказать каким именно способом, но, вполне вероятно, за счёт пожирания человеческих душ.

Снова связавшись с Прохором, приказал тому разворачиваться и ехать назад в аэропорт. А потом вместе с Асукой отыскать для нас самолёт. Разницы в скорости полёта всё равно почти не будет, а посадку мы будем выполнять на дружественной земле. Это здесь приземлиться, даже с учётом пологов невидимости, стало бы проблемой. В Петербурге нашему появлению никто не удивится. Не было никакого смысла использовать конструктов.

Когда закончил разговор, сбоку послышался сонный голос Найхвы.

— Опять что-то случилось? Кого нужно убить в этот раз?

В дверном проёме уже стоял Гифер, из-за плеча которого выглядывала давешняя дева, чей взгляд был полон любопытства.

Мысль ещё не успела оформиться до конца, а в голове уже зазвучал тонкий голос Мьёльнира.

— Я её проверял. Сс-с-слабая Одарённая, без артефактов или необычных навыков. Никаких опасс-с-сных мысс-с-слей.

Внутренне усмехнувшись, я перевёл взгляд на лицо океанской богини.

— Ещё одни претенденты на владение этим миром. Придётся возвращаться в Петербург.

Та недовольно тряхнула гривой золотых волос.

— А можно их как-то отсюда всех убить? Мы ведь только начали отдыхать!

На лице Оболенского появилась лёгкая улыбка — патриций интерпретировал фразу про отдых на свой лад. Хотя, как знать. Возможно, он прав.

— Отсюда никак. Сначала в Петербург, а оттуда в Москву.

Дева грустно хмыкнула.

— Ну ладно… Значит полетим.

Развернувшись двинулась обратно к выходу. По пути чуть склонилась, чтобы прихватить стоящий на столешнице пустой графин и я сдержанно кашлянул. Когда Найхва обернулась, осторожно заметил.

— Тебе бы одежду сменить. На что-то более длинное.

Та приподняла брови. Потом ойкнула.

— Точно. У вас же так не принято. Всё. Бегу.

Промчавшись к выходу, устремилась наверх. А Ратибор с притворным сожалением покачал головой.

— Всё бы тебе Сиятельство, дам плохому учить. Есть одна простая истина — если женщина желает раздеваться, не стоит её останавливать и обучать одеваться. Вернуться к прежним позициям будет не так просто.

Заметив выражение моего лица, сразу же выставил перед собой раскрытые ладони.

— Молчу-молчу. Скажи тогда лучше, что сейчас делать?

Я быстро глянул в сторону выхода. Импровизированное собрание варварской знати уже закончилось — франки обсудили основные вопросы с новым правителем и разъехались. По крайней мере, их основная часть. А вытянутый громадный лимузин, на котором мы прибыли сюда из Версаля, так и стоял на подъездной дороге.

— Едем в аэропорт. К моменту, когда окажемся там, Прохор отыщет самолёт. А дальше всё по плану.

Патриций утвердительно склонил голову. Весёлость из глаз ушла, а сам он задал ещё один вопрос.

— А ежели к тому моменту они уже и Кремль возьмут, и Его Величество убьют? Может, ты с остальными в Петербург, а я сразу в Москву?

Желание вновь пробудило опасения по поводу двойной лояльности патриция. С одной стороны, он носил на своём разуме божественную печать с моей силой. А с другой, был связан древней клятвой Рюриковичам, которую не мог нарушить. Вернее, при большом желании — мог. Он успешно сражался с членом императорского рода и даже желал убить его. Прекрасно понимая, что умрёт из-за действия клятвы, даже не дождавшись таинственного патриарха, которым пугали всё российское дворянство.

— Нет, Ратибор. Все вместе и в Петербург. Разделяться мы не станем.

В глазах мелькнула лёгкая печаль, к которой примешивалась обеспокоенность. Но спорить князь не стал.

Через какой-то десяток минут мы уже были в машине, которая мчалась в сторону аэропорта. Место за рулём занял сам Оболенский, а в пути пришла новость от Прохора — самолёт арендован и готов к вылету. Новости о происходящем в Российской империи разлетались быстро, а франки, видимо, решили, что мешать Меркурию вернуться, чтобы урегулировать ситуацию, будет очевидной глупостью.

К тому же, уверен — солидная их часть рассчитывала, что я где-то там и сложу голову. А даже если нет, возможно, втянусь в долгоиграющий конфликт, при котором мне будет не до них.

Впрочем, это они зря. Отряд морских охотников числом в двадцать два бойца уже приземлился в Париже и добрался до Версаля. Командовал им один из ветеранов, а инструкции были просты — охранять, никого не пускать и не выпускать. Если нападут враги — уничтожить. И естественно, немедленно сообщать о любых значимых событиях.

Так что королевский дворец франков точно останется за мной. А всей иной собственностью займутся свитские Ульяны.

— Ты извини, Сиятельство, но я всё никак в толк не возьму — как ты собрался тех добровольцев использовать? Ну кто там отыщется? Мастера? Окольничие? Их размажут одним ударом.

Посмотрев на Оболенского, я покачал головой.

— Зависит от того, насколько они будут готовы к столкновению с подобным врагом. Может статься так, что противник окажется удивлён.

Помимо информации о технике, что позволяла перемещаться между мирами, и образов, касающихся противника, кольца Сета содержали иные комплексы плетений. С которыми я успел ознакомиться. Да и Мьёльнир тоже их просмотрел — не так много было комбинаций, чтобы это заняло много времени.

Поэтому, сейчас я вполне неплохо представлял себе, каким образом можно превратить обычных смертных в силу, с которой будут вынуждены считаться даже такие враги, как воины одного из божественных Домов, которых успели серьёзно усилить. К тому же, в Петербург должен был прибыть сам Билли, прихватив с собой большую часть отряда.

Патриций глянул на меня в зеркало заднего вида и предпочёл промолчать. А вот сидящая сбоку Найхва, которая переоделась в светлый брючный костюм, потянулась и вдруг положила голову мне на плечо.

— Ну почему им надо было появиться именно сейчас? Когда приедем, я их всех в пыль сотру. Заморожу и перемелю.

Гифер, неожиданно для меня, усмехнулся. Я же вспомнил про два осколка «искры», которые остались в океане и с досадой вздохнул. Забрать их теперь точно не выйдет. По крайней мере, не в ближайшее время.

Золотоволосая подняла голову и посмотрела на меня с вопросом в глазах.

— Что-то ещё случилось?

Повернувшись, я сделал едва заметное отрицательное движение.