Возвышение Меркурия. Книга 15

— Разве ты бы не наблюдал за разведывательной группой? И не держал бы под рукой готовый к бою резерв?

Секунду подумав, тот удручённо вздохнул.

— Пожалуй держал. Только разве ж это разведка была? Пришли, в дворце попировали и проиграли в первой же схватке.

В чём-то он был прав. Но похоже не совсем верно оценивал ситуацию.

— За это время, призрачные конструкты могли облететь весь мир. К тому же, уверен у них полно тут своих глаз и ушей. Всё, чего там ждут — команды сверху.

На самом деле, прямо сейчас Дом Кали скорее всего менял формат своих отрядов, значительно их усиливая. Не думаю, что они стали бы вот просто разбрасываться жизнями своих воинов. А значит рассчитывали, что та пятёрка окажется для нас почти непреодолимым препятствием. Причём, с какой-то стороны оказались полностью правы — не окажись тут Олега, который стал в каком-то смысле уникальным божеством, справиться было бы куда тяжелее. Пока двое или трое держали бы наш натиск, остальные могли спокойно наносить удары при помощи сложных техник. Что предполагало только один выход — сжигать «искру», либо переходить к комплексам, использование которых несло масштабные разрушения. Боюсь, тогда пострадал бы не только дворец султана. Скорее всего половина Малой Азии ушла бы под воду. А вместе с ней и Балканы. Как минимум, полсотни миллионов ни в чём не виноватых смертных.

Члены Дома Кали наверняка фиксировали происходящее с ними и передавали информацию кому-то за пределами этого мира. Даже если каким-то чудом, это предположение окажется ошибочным, гибель разведывательно-дипломатической группы, сама по себе, вынудит их пересмотреть состав боевых отрядов. Это была ещё одна причина, по которой требовалось посетить Париж.

Почему? Да по той простой причине, что это моментально усилит Прохора. Да, при этом начнёт меняться его «искра», а с ней характер, но и боевые возможности юного бога резко вырастут. Члены пантеонов, что управляли царствами мёртвых, не так часто выходили на поле битвы — сфера деятельности накладывала свой отпечаток и дела живых их интересовали не настолько сильно, как посмертная жизнь подопечных. Но если появлялась глобальная угроза, то каждый вставал в строй. Порой демонстрируя весьма необычные вещи.

Потому, несмотря на колебания всех остальных, я настоял на немедленной отправке в Париж. Более того — дал Кристине команду подготовить пресс-релиз, который бы кратко описывал ситуацию с посмертием. И прямо указывал на Прохора, как единственного, кто может обеспечить людей жизнью после смерти. Обычно для оценки умерших и их помещения в те или иные условия, использовался какой-то свод правил. Но пока я решил обойтись без этого. Хватит и соблазна в виде вечной жизни — это уже более чем достаточный стимул поверить в нового бога. Особенно, когда по миру покатится волна слухов о призраках, которые пытаются наладить контакт с живыми. Если верить моему опыту, девять из десяти погибших обязательно попробуют это провернуть. А у какой-то их части, наверняка получится.

На этот раз я открыл порталы при помощи собственного резерва. Трофейная мощь пяти погибших Одарённых, которые по силе были близки ко мне, вернула «искру» практически на тот же уровень силы, который был у неё в старом мире. Имелась только одна крохотная проблема — теперь он не казался мне настолько запредельным, как раньше.

Сначала отправил кавалергардов и морских охотников обратно в Москву. А потом создал ещё один переход, ведущий к Версалю.

Первым внутрь залетел Сандал. Следом вошёл я, моментально оказавшись около дворца, который некогда принадлежал де Блуа. Когда появились остальные, выплеснул немного силы, чтобы создать конструкта. И удивлённо дёрнулся, услышав звук хлопка.

В голове яростно рыкнул Сандал. А сзади послышалось удивлённое восклицание Найхвы. Ещё не понимая в чём дело, я оглянулся. И увидел, как золотоволосая дева плавно оседает на землю, а на её белой рубашке расплывается алое пятно.

Глава III

В первое мгновение я попросту не поверил своим глазам. Наверное целую секунду стоял на месте и смотрел на неё, ожидая то ли слов о том, что это не слишком удачная шутка, то ли прекращения наведённого морока.

Потом рванулся вперёд и подхватил оседающую на землю деву. Та с изумлённым выражением лица хлопнула глазами.

— Меня подстрелили?

Придерживая её под спину, я потянулся силой к её энергетическому каркасу. Одновременно с этим увидел картинку, которую передавал Сандал. Смертного, рядом с которым лежала винтовка. Метрах в пятистах отсюда, на удобной позиции, с которой открывался хороший обзор.

Мысленно рявкнул, предупреждая дракона, чтобы брал живым, но спутник не успел. Его рывок вниз был подобен молнии, но мужчину обнаружили не сразу, что дало тому фору — ствол револьвера уже был прижат к виску, а курок взведён. Всё, что тому оставалось, так это слегка надавить на спусковой крючок. Что он успешно проделал, немедленно завалившись вниз.

Посмертного образа не появилось. Но это была не единственная странность. Оказавшись за пределами портала, я моментально подсветил всё вокруг божественной силой и не почувствовал ни одного разумного, который представлял бы угрозу. Ближайшие люди находились в нескольких километрах отсюда — пост полиции франков, который следил, чтобы к Версалю не совались любители острых ощущений.

Этого циклоповского отродья я не ощутил. Как будто там никого и не было. А его пуля легко прошила кольчугу океанской богини, нанеся рану божественной оболочке. Такая ситуация была двойным нонсенсом. Для того, чтобы навредить богу в его истинном виде, требуется что-то куда серьёзнее обычного металла.

Не говоря о том, что сейчас в энергетическом каркасе Найхвы быстро расширялась странная клякса, стремительно поражающая каналы и разрушающая богиню изнутри.

— Вот же скоты! Из засады! По женщине! Да ещё и убил себя, трусливый ублюдок.

Оболенский, который отправил к месту событий призрачного конструкта, ориентируясь на положение Сандала, извергал ругательства, а я бесцеремонно вторгся в энергетическую структуру Найхвы, пытаясь понять, как остановить процесс. Потому как она сама явно не справлялась — богиню била крупная дрожь, а веки то и дело норовили закрыться.

Слова Сета о возможности заражения я прекрасно помнил. Но молча наблюдать за гибелью богини, не собирался. Египтянин был потенциальным союзником, но ещё и бывшим врагом. Рисковать собой ради сомнительных шансов на его спасение, было бы откровенной глупостью. Золотоволосая — совсем другое дело.

Основная проблема была в том, что я толком не представлял, как с этим можно справиться. Раз тело самой Найхвы было не способно совладать с отравой, то что оставалось делать мне?

Само собой, несмотря на бешено пульсирующий в голове вопрос, я пускал в дело один метод за другим, пытаясь найти выход. Но ни одно из целебных плетений, которые я знал, не срабатывало. Максимум — слегка притормаживало заразу, которая после короткого промежутка времени, сразу ползла дальше.

Изолировать поражённую область тоже не выходило. Даже у Мьёльнира, который полностью погрузился в процесс, не было никаких идей.

В какой-то момент отрава добралась до «искры». Замерла. На секунду показалось, что полностью, но нет — распространение продолжалось. Разница была только в скорости, которая сейчас сократилась в десятки, а то и сотни раз. Плохая новость — зараза принялась и за божественную суть Найхвы, на которой возникли тёмные вкрапления. Пока совсем крохотные, но через какое-то время они наверняка станут намного больше. И спасать её в этом мире некому — самый сильный бог уже рядом, а Гифер может предложить разве что метод своих сородичей. Добить, чтобы не мучался — стандартный подход титанов к лечению тяжелых ран. Или бросить в ущелье, если речь шла о близком родиче. Выживет — отлично. Нет — значит оказался слишком слаб.