Вперед в прошлое 5

Как обычно, мы шли все вместе, даже Наташка была с нами и не стеснялась мелкоты. Впереди тёк поток разновозрастных учеников. Младшеклассники были в форме, кто постарше, бросал вызов системе яркостью одежды. Возле школьных ворот мелькали головы Райко, Кабанова и Памфилова.

— Не понимаю, чего Ден перед ними пресмыкается, — задумчиво проговорила Гаечка. — Нормальный ведь пацан.

— Где Ден, там ржака, — поддержал ее Минаев.

— Да все они нормальные, даже Райко. Просто он привык быть главным, — объяснил я, дабы не сеять ненависть и раздор, пусть и самому хотелось дать Райко в рожу. — Не смирился с тем, что мы отдельно.

— Гнилой он, как и Баранесса, — повела плечами Гайка. — Она так вообще гнида. Если бы не она, нормальный был бы у нас класс.

Тут не поспоришь. Баранова — та еще сволочь.

Ученики, шедшие перед нами, сбавили скорость, некоторые и вовсе остановились, повернули головы в сторону забора. Над младшими возвышались Райко и Памфилов, который что-то горячо Петьке доказывал, но тот лишь мотал головой. Когда мы подошли, уже собралась толпа, как если начинается драка. Предполагаемых смутьянов скрывал забор.

Глаза Рамиля заблестели, он вытянул шею и воскликнул:

— Махач? Давай посмотрим! — И ринулся вперед, влетел в ворота и застыл, разинув рот.

— Кабанчика гасят! — радостно воскликнул он, свистнул и заорал: — По рогам ему! Да промеж ему!

Я посмотрел на Райко с Памфиловым. Ден рвался в бой, но лучший друг Кабанова не горел желанием получать и сдерживал его. Параллельно я подумал о том, откуда Рам знает Высоцкого — неужто в семье слушают? Вошел на школьный двор и посмотрел на место потасовки. Кабанов валялся на земле, прикрыв голову руками и свернувшись калачиком, а три незнакомых гопника примерно нашего возраста отоваривали его ногами.

— Врежьте ему! — улыбнувшись, проговорила Гаечка; какая она, однако, кровожадная.

А мне предстояло убедить наших, почему надо помочь врагу, ведь Кабанов для них был чуть ли не кровником и подлежал истреблению. Останься я прежним, для меня было бы так же. Десятки аргументов промелькнули в голове, я выбрал оптимальный и обратился к нашим:

— Надо отбить Кабана.

— Нахрена? — возмутился Рамиль. — Я бы ему еще добавил!

— Считай это перевербовкой.

— Чем? — воскликнул Рам, а Илья понимающе улыбнулся, положил ему руку на плечо:

— Он потом объяснит. Главное ты не лезь. Ты — кандидат на вылет из школы. Понял?

Рам сперва кивнул, потом мотнул головой, но на него никто не смотрел. Я распорядился:

— Просто сбиваем их с ног, забираем Кабана и валим. Денчик! — Памфилов обернулся, я жестом подозвал его к себе и продолжил: — Будем спасать Кабана. Мой вот этот гопник, в кепке.

— Мой жирный, — выбрал жертву Илья.

— Наш самый здоровый, — сверкая глазами, сказал Минаев.

— А мы? — возмутилась Гаечка. — В смысле, остальные?

— Действуйте по обстоятельствам. Ходу!

Сбросив рюкзаки и сумки, мы обрушились на гопников, не ожидавших атаки. Мы с Ильей своих повалили и обездвижили. У Димонов со здоровяком вышли сложности, и на него налетели Гаечка с Памфиловым, а после — мелкота, стоящая в стороне. Облепили его, как муравьи — гусеницу, и обратили в бегство.

Отбежав на безопасное расстояние, он заорал:

— Вам хана, бакланы! Сгниете в своем селе!

Мы отпустили своих противников, и те позорно бежали, подгоняемые пинками. Ден сел на корточки возле Кабанова и помог ему подняться. И тут я увидел Кабанова каким-то другим зрением, без одежды и вроде бы даже без кожи — просто бледный манекен, а на уровне желудка — темное пятно, будто гниющая рана, которая на глазах начала светлеть и затягиваться. Мотнув головой, я перевел взгляд на Памфилова, но наваждение рассеялось.

Волосы встали дыбом, по спине продрал мороз. Что это было?!

— Валим! — воскликнул Рам и кивнул на бегущую к нам географичку, которая сегодня с классом дежурила по школе.

Собравшиеся быстренько рассеялись. Отойдя на безопасное расстояние, я обернулся: учительница беседовала с Кабановым, согнувшимся в три погибели, и Памфиловым с Райко.

— Нафига ты ему помог? — спросила Гаечка возле входа в школу.

— Друзья кинули его в трудную минуту, мы — помогли, — попытался объяснить я. — Теперь он перестанет считать нас врагами, и мы получим либо явного союзника, либо шпиона в стане врага.

— А-а-а, — в один голос протянули Димоны, а я закончил:

— Да и не могу смотреть, когда наших бьют. Кабанчик — он же наш, хоть и говнюк. Да и скотство, когда трое на одного.

— Поддерживаю, — кивнул Илья.

— Дайте алгебру скатать! — взмолилась за спиной Любка Желткова и сразу же отрапортовала: — Я узнала, что батя Ростовчука не станет вносить за него залог! Он сядет. Чума идет на поправку, тетка хочет его забрать к себе. Вот.

— Ты внезапна, как песец, — воскликнула Гаечка. — Так незаметно подкралась.

Под расписанием Гаечка отдала ей тетрадь и уточнила:

— А Дорик с Афоней?

Но Любка не слышала, лихорадочно списывала, закусив высунутый язык, и бормотала:

— Зачем мы учим этот бред? Оно нам в жизни никогда не пригодится.

Возле закрытого кабинета все было так же: на нас косились, с нами не здоровались, доносились смешки и шепотки. Но теперь движение возглавила Лихолетова, которая подумала, что Димон рисовал ее голой, и объявила нам войну.

— О, Коза Ностра пожаловала.

— Коза насра! — воскликнул Барик и захохотал.

Я подошел к Лихолетовой, которая не стала пятиться, а уперлась в меня грудью, и объяснил:

— Рая, никто тебя не рисовал, правда. Это раз. Два — знаешь, что такое Коза Ностра?

— Мафия. Как в фильме «Спрут».

— Да. Переводится с итальянского как «наше дело». Но ты ошиблась, мы — не мафия, мы — за правду.

Оставив Лихолетову раскрывать и закрывать рот, я вернулся к нашим. Стремительно набежала математичка Инночка и перед тем, как открыть кабинет, воскликнула:

— Опять девятый «Б»! Ну что вы за люди! — И убежала, вибрируя необъятными телесами.

Одноклассники пока ничего не знали о драке, потому просто удивились ее реплике. А когда мы вошли в класс, нас посетила классная, Елена Ивановна, окинула класс недобрым взглядом и припечатала:

— После пятого урока не расходимся. Шестым у нас будет классный час. Неделя учебы прошла, а уже есть о чем поговорить. — Она погрозила пальцем. — И только попробуйте не прийти!