Вперёд в прошлое
Шрифт:
– В каком? Да, может быть так оно и должно быть.
Портнинов прошел к столу и сел. Он стал рассматривать какие-то бумаги перед собой. Затем поднял голову, вздохнул:
– Я старый волк в этих делах. Чувствую, что здесь есть нечто, что позволяет тебе, ну да, вам, товарищ будущий генерал-майор, чувствовать себя в уверенности. Да вот нечто странное. Какое противное сочетание слов! Вот, уважаемый начальник отдела оперативных решений. Нам выслали по факсу копию газеты аж за 1876 год. Снимок с заседания сената США, на котором некий русский держит речь, причем
Тесть пожал плечами и снова посмотрел в угол, где мы зависли. Наверное, работа на Шпротке не проходит даром и она каким-то образом дает о себе знать.
Портнинов хлопнул какой-то папкой, хмыкнул и уже спокойно сказал:
– Я должен доложить Юрию Владимировичу.
Данилин усмехнулся:
– Решать вам. Все?
– Нет, не все.
Крючков снова встал и подошел вплотную к полковнику:
– Где твои часы?
– Да вот, на мне...
– Ты знаешь, о каких часах идет речь.
– Наверное, дома. У меня десяток таких.
– Наш доверенный прислал интересную историю о часах завода 'Слава', оказавшихся в штатах. Интересна она тем, что часы пролежали полторы сотни лет у кубинского табачного миллионера.
– Мне это неинтересно.
Данилин сделал шаг в сторону, намекая на то, что у него полно другой работы, и он жалеет о потерянном времени.
– И мне это очень интересно, всему СССР это крайне важно!
– воскликнул Портнинов.
– Отвечай, что это за хреновина с перемещением вещей и людей во времени. Где этот прибор?
– Прибор?
– полковник отбросил все приличия и субординацию.
– Ты что, Саныч, белены объелся? Или внучка сказки тебе читает?
– Товарищ начальник отдела, - с лица Портнинова исчезло добродушие, - вы подписывали кое-что! И вы знаете, что, не проверив факты, я не излагаю их. Что за игру вы затеяли?
Данилин побелел:
– Игру?
После покраснел.
– У него поднялось давление, - вскричала Ольга Сергеевна, - Вова снижайся. У меня есть таблетки. Ему нужен папазол!
– Как снижаться? Нас же увидят и арестуют.
– Он получит инфаркт...
– Вот что, полковник Данилин. Я отстраняю вас от работы. У нас есть место, где вы можете подумать. Мне вызвать конвой или сами прогуляетесь?
– Ах, вот, как, генерал-лейтенант, - ответил Данилин, - так вы уже доложили все Юрию Владимировичу.
– Не думал, не думал.
Он достал из кармана пачку лекарства и бросил в рот несколько таблеток.
– Слава Богу, у него есть!
– воскликнула Ольга Сергеевна.
– Идите, думайте.
Данилин пожал плечами:
– Есть, товарищ Мюллер!
Он быстрым шагом вышел из кабинета, прошел по коридору, спустился на лифте вниз и снова пошел по длинной подземной перемычке, которая вела в следственный изолятор. Он шел так, как будто хорошо знал маршрут и цель ссылки. Дверь изолятора уже была открыта, и старший лейтенант с дежурной повязкой на руке проводил его в камеру, больше похожую на неплохо обставленный
кабинет со столом, диваном и двумя креслами.Все это мы видели, непрерывно следуя за отцом Оксаны. В камере мы и Данилин оказались одновременно.
Генерал сел на кровать и посмотрел, как за ним тщательно закрывают двери. Немного подождав, мы решили обнаружить себя.
– Саша, мы здесь, - прошептала Ольга Сергеевна, чуть приоткрыв дверь Шпротки.
По тому, как напрягся полковник, мы поняли, что нас услышал. Но он повернулся к двери и громко сказал:
– Вы все слышали, уважаемый Владимир Алексеевич?
Прошло еще несколько секунд и генерал снова обратился к невидимому Портнинову:
– Ну, конечно, слышали. Тогда приходите в эту исповедальню за мной в реальном времени. Все, конец связи.
Конечно, мы поняли этот театральный экспромт. Помещение не только прослушивается, но и, наверняка, где-то вмонтированы бесшумные кинокамеры. Может быть, недалеко в соседнем помещении сидит оператор с наушниками и составляет отчет о поведении 'узника'.
Ольга Сергеевна прикрыла дверцу, и я установил в машине реальное время. Было уже 19.20.
Александр Семенович сидел на узкой кровати. Он явно ждал нас. Я подрулил прямо к нему и приоткрыл Шпротку.
– Мы здесь, - снова сказала его жена.
– Пора вас забирать, - сказал я.
Генерал в мгновение ока очутился в машине. Я плотно прикрыл дверь. Тут же, переключив режим работы на перемещение во времени мы оказались снаружи здания.
– А теперь давайте совещаться, - предложил Александр Семенович.
Но жена и дочь обняли его и не давали ничего говорить.
– Ну, полноте, хватит. Я вот что скажу. Контора нас не отпустит. Я думаю, что нам следует сдаться, но так, чтобы никто нас не трогал. Это значит, нам необходимо сделать визит к Самому.
– Брежневу?
– спросил я.
– Нет, к Андропову. Брежнев ничего не сможет сделать без Андропова. Да и дни его сочтены, был я в том ноябре.
– Где ты только не был. Тебе виднее, конечно, - сказала Ольга Сергеевна, - но может, уедем в другие края?
– О чем ты говоришь, родная: Родину предать?
– Мы можем перебраться в завтрашний день, - сказал я.
– Это хорошая идея, - согласился тесть, - нас будут догонять, но никогда не догонят. Но ведь выпадет целый день нашей жизни! А его надо прожить! Обязательно прожить!
Вот такой правильный полковник, отец моей Оксанки.
До этого не подававший звуков Левка решил заявить о себе. Он стал агугать, держась за потемневший гульфик штанишек.
– Он мокрый, - сказала Оксана.
– Надо домой.
– Но сначала к Андропову на прием, - полковник посмотрел на нас всех упрямым взглядом.
– Я всегда решаю как лучше.
– Сейчас, - сказал я и спросил Шпротку, - здесь есть что-то похожее на сушилку?
Шпротка повела себя так, как шестой член нашей компании. Она не стала сушить, а открыла небольшой ящик с чистым комплектом детского белья - пижамку и штанишки.