Вперёд в СССР!

Сущность, которая почти тридцать лет назад убила моего учителя и лучшего друга, вновь захватила человеческое тело и начала перестраивать его под себя.

Эмиссары действуют по устоявшейся схеме. Сначала переселяются в мир духов, затем отыскивают дорогу к нам и через сны вторгаются в слабый человеческий разум. Это может быть ребёнок, старик, женщина. Отчаявшийся человек, потерявший близких. Тот, кому снятся сумеречные сны. Безысходные, мрачные, не имеющие светлого финала. Сущность проникает в тело, за две-три недели адаптируется и стирает сознание носителя. К этому моменту потусторонний захватчик уже знает всё о предшественнике, его друзьях и близких, родном городе и стране. Дальше — стадия окукливания. Эмиссар увольняется с работы, не ходит в школу или универ, ни с кем не общается, не гуляет, не высовывается из квартиры. Едой служит что угодно — мебель, посуда, одежда, обои, штукатурка. Тварь перестраивается, формируя из себя совершенного хищника. Это больше не человек. Монстр, мимикрирующий под человека.

А хуже всего то, что эмиссары разумны.

Отправляясь по указанному адресу с группой захвата, я знал, что нарушу приказ. Впервые за все годы службы. Перед нами была поставлена задача обезвредить и захватить сущность для последующего допроса, но это была та самая тварь, что угробила Игоря! И я не собирался оставлять её в живых.

Мы ехали на бронике СОБРа — модификации «Тигра» с очень серьёзными переделками. В основном, это были вставки, испещрённые рунами, цель которых — уберечь штурмовиков от ментальных атак сущностей. Бронеавтомобиль выглядел, как машина СОБРа, но принадлежал нашему отделу и не проходил ни по одной базе. Эмиссары повсюду, они тоже стремятся нас уничтожить, так что приходится шифроваться.

Мы подкатили к старенькой пятиэтажке в Сестрорецке около трёх часов ночи.

Парни были вооружены пистолетами с руническими патронами и дробовиками, стреляющими серебряной картечью. А ещё у нас были игольники с очень хитрым боеприпасом. Иглы, смазанные нейротоксином. Парализуют даже переделанных на несколько секунд, что позволяет выиграть время и развернуть ловушку. На брифе нам недвусмысленно намекнули, что в первую очередь надо использовать иглы. Остальное — на крайняк.

Ловушки — ещё советское детище.

Хитрые устройства, позволяющие обрушить нейронные связи между носителем и паразитом, после чего вытащить душу эмиссара и заключить во временное хранилище. Мы это называем «коробкой Шрёдингера». А допрос, понятное дело, поручат мне.

Вот только…

Не сегодня.

Или уже вчера?

«Тигр» остановился аккурат напротив подъезда, в котором жил переделанный. Ребята посыпались наружу, быстро заняли позиции. Все в бронежилетах и шлемах, с приборами ночного видения, закрывающими половину лица. В доме напротив уже сидел снайпер, о чём мне сообщили по рации.

— Надерём зад эмке? — послышался бодрый голос Ефима Углова, командира второго отделения штурмовиков.

«Эмками» мы называли эмиссаров.

— А то! — я хлопнул бойца по плечу. — Как всегда.

Сосны шумели на ветру. Со стороны Финского залива слышался несмолкаемый шум прибоя.

Митя Костусев разогнался, подпрыгнул и в два счёта оказался на балконе второго этажа. Эффектная пробежка по стене — и Митя на третьем ярусе. Понятное дело, он одарённый.

Командиры отделений отдали безмолвные приказы, и начался штурм. Часть группы отправилась на проверку чердака, двое остались у подъезда, ещё двое выдвинулись внутрь. Мы с Ефимом зашли в числе последних.

Шесть пролётов — и мы на позиции.

Замок выносим кумулятивным зарядом, толкаем дверь, забрасываем газовые гранаты, закрываем дверь. Респираторами никто не заморачивается — все мы устойчивы к химии.

Ефим отдаёт телепатический приказ, и Костусев вламывается в квартиру через окно. Одновременно с этим заходят наши ребята — с игольниками, как и хотел шеф.

Вопли, рычание, падающие тела.

На чердаке и внизу тоже творится хрень.

Переглянувшись с Угловым, заходим в квартиру. Всё в зелёном свете, из комнаты не доносится ни единого звука. Распростёртые на полу штурмовики и зависшая над ними тварь выглядят ярче всего остального.

Ефим прицеливается в переделанного из игольника, но нажать спуск ему не суждено: стена с грохотом рушится, из образовавшейся дыры вытягивается длинная конечность и движением фокусника обезглавливает моего товарища.

Реакция у меня всегда на высоте.

Выбрасываю руку с пистолетом-пулемётом «Витязь-СН» и двумя точными выстрелами разношу конечность на куски. Серебряные пули рвут плоть, тварь верещит и пытается спасти обрубок. Получай, дорогой, на посошок! Дальше у меня заложены разрывные, так что упырь забрызгивает дыру кровью и слизью, раскидывая везде свои ошмётки.

Перевожу пистолет на девять часов и понимаю, что второй эмиссар исчез.

За окном раздаётся крик.

Что происходит вообще? Их больше, чем я рассчитывал.

Улавливаю быстрое движение, открываю огонь. Прямо через стену. Одновременно с этим расширяю ауру, вгоняя врагов в депрессию. Добавляю немного апатии, нежелания сопротивляться…

И в следующую секунду умираю!

Я реально не понимаю, как это произошло. Нечто спустилось с потолка, преодолевая волну психической атаки, затем… боль, агония, тьма!

Ощущение бесплотности.

Движение, затухающие звуки, разваливающиеся, как падающая башня-дженга, осколки мира.

Собрав волю в кулак, я призвал из теней своего фамильяра, запустил процесс восстановления, а потом…

Оказался здесь.

* * *

Наконец, автомобиль остановился перед трёхэтажным зданием с решётками на окнах. Похоже, приехали.

Нас вывели из внедорожника и проводили внутрь, где велели сесть на мягкий диван. Скамейкой это назвать язык не поворачивался. Сержант шлёпнул по звонку перед стеклянным окошком — совсем как в старых гостиницах, надо же!

Не прошло и пяти секунд, как по ту сторону появился дежурный. И вот тут я реально прифигел! Аж челюсть выпала.

Потому что за стеклом нарисовался настоящий гигант с абсолютно чёрным лицом, при взгляде на которое мне тут же захотелось протереть глаза. Еле сдержался.

Низкий скошенный назад лоб, маленькие глазки под массивными безбровыми дугами, широкие скулы, толстые губы и торчащие снизу клыки! Не говоря уж про красные волосы и затянутое в милицейскую форму тело культуриста.

— Привет, Арх, — как ни в чём не бывало, кивнул этому чуду-юду сержант. — Вот, привезли буянов. Оформляй. И, кстати, вызови дока. Кое-кому нужна медицинская помощь.

Огромное существо смерило нас через стекло равнодушным взглядом и поманило меня толстым пальцем.

Ладно.

Я подошёл. Как ни странно, на меня до сих пор не надели наручники. И, кажется, не собирались.

— Документы, — бросил чёрный гигант.

При всём желании, отнести его к человеческой расе было невозможно.