Впервые на экране

– Это хорошо, – проворковала я, утыкаясь в его плечо, но в следующее мгновение он резко сел, протянул руку к куртке, достал телефон и раскрыл его.

– Я думала, у тебя телефона нет, – сказала я, садясь.

– Такого, с которым я хотел бы попасться с фотографиями – нет, – сказал он, глядя на экран. – Планы меняются. Есть кое-что, о чем надо позаботиться.

Он начал застегивать рубашку.

– Подожди, пока снова не начнутся взрывы, проберись в коридор и жди, пока кончится «Смертельная ярость», чтобы уйти. И ничего здесь не оставляй.

Я кивнула.

– Когда выйдешь в вестибюль, иди в кафе, но не в «Полярный экспресс», закажи напиток, напиши что-нибудь подругам, а потом выжди не меньше пары минут, прежде чем попытаешься выйти. И все будет в порядке.

Он поднял меня на ноги.

– Знаешь, я не могу звонить тебе или твиты писать – это могут отслеживать, – так что, возможно, пройдет некоторое время, прежде чем я на связь выйду. Пока что я лишь получил доказательства того, что здесь заблокированный проход между кинозалами и какие-то подозрительные действия. Мне еще предстоит доказать, что фильмы не существуют, и для этого придется отправиться в Голливуд.

Он задумался.

– Мне очень не нравится, что я так с тобой расстаюсь, здесь.

– Но Питер О’Тул оставил Одри Хэпберн в шкафу, Кевин Клайн оставил Мэг Райан в Париже без паспорта, – сказала я, идя следом за ним в дальний конец прохода. – А теперь, как понимаю, я должна сказать: «О’кей. Иди». Ты поцелуешь меня на прощание, я буду стоять в дверях, как Оливия, с тоской глядя тебе вслед, а мои волосы будут развеваться на ветру, пахнущем морем?

– Точно. Если не считать того, что сейчас он пахнет прогорклым маслом от попкорна, – сказал он. – И мы не можем позволить себе оставить дверь открытой. Света слишком много будет. Но поцелуй я обеспечу, определенно.

Он сделал это.

– Видишь, – сказал он. – Тебе же нравятся негодяи.

– Мне теперь хорошие парни нравятся, – сказала я. – Как ты собираешься выбраться из «Дрома», чтобы тебя охрана не поймала?

– Я справлюсь, – сказал он. – Слушай, если у тебя будут неприятности…

– Не будет. Иди.

Он снова поцеловал меня, открыл стену и прошел через нее и тут же вернулся.

– Кстати, насчет гусей и выпускных, – сказал он. – Помнишь, в «Как украсть миллион» Питер О’Тул рассказывает Одри Хэпберн, что он не взломщик, что он на самом деле специалист по системам охраны «со специализацией по истории искусств и химии и дипломом с отличием Лондонского университета по передовой криминалистике»?

– Да, – ответила я. – Видимо, ты собираешься мне сказать, что у тебя диплом Лондонского университета с отличием?

– Нет, Йельского. По мошенничеству в сфере услуг, – сказал он и ушел.

Я принялась спешно собирать оставшийся красноречивый хлам при скудном свете экрана телефона, потом вышла в проход, беззвучно закрыла за собой дверь и пошла по коридору к следующей двери. И стала ждать, когда кончится фильм.

«Фильм, просмотр которого заставит вас ждать большего! Очевидная удача!»

Rogerebert.net

Насчет «Смертельной ярости» он был прав. Фильм шел еще минут двадцать, у меня было время проверить дверь, убедиться, что не осталось щелей, снова проверить, не осталось ли попкорна, а затем постоять, привалившись к стене и слушая симфонию ударов, взрывов и выстрелов, пока не зажгли свет. Люди начали выходить, и мне надо было смешаться с толпой так, чтобы этого не заметили.

Это оказалось проще, чем я думала. Они были так заняты, включая мобильники и жалуясь на фильм, что вообще на меня внимания не обращали.

Судя по всему, «Смертельная ярость» была ужасна настолько же, насколько можно было решить по ее озвучке, слыша ее через стену.

– Поверить не могу, какой дебильный сюжет оказался, – сказал двенадцатилетний мальчик. Его друг кивнул. – А окончание вообще отстой.

Я тоже так считаю, с легкой досадой подумала я.

Пристроившись за ними, я пошла по коридору, подслушивая их разговор, чтобы иметь возможность что-то сказать насчет фильма, если кто-то спросит.

Например, контролер, мимо которого мне еще предстояло пройти. Интересно, помнит ли он, что я шла на «Войну драконов», а не на «Смертельную ярость». Может, надо было идти к двери зала 17 и выйти с теми, кто смотрел их.

Но если уж это случилось, то мне надо пройти мимо контролера одной, так, чтобы он меня заметил. А что, если кто-то из персонала увидит, что я возвращаюсь, и решит, что я хочу бесплатно пройти на другой фильм? Лучше уж держаться в толпе.

Я остановилась у самой двери, рядом с мусорным баком, дождалась, пока мимо пойдет группа старшеклассников, и спешно бросила в бак мешок с попкорном и стакан от «Кока-колы». И пошла вплотную к ним. И очень хорошо, поскольку за дверью оказались уборщики, которые ринулись вперед с совками и мешками для мусора. Несмотря на то что они стояли у стены совершенно лениво, в ожидании, когда освободится зал, бросились они вперед уж слишком рьяно.

Я держалась вплотную к старшеклассникам, когда мы мимо них проходили, уткнувшись в телефон и делая вид, что набираю эсэмэску, как и все остальные. Притормозила вместе со школьниками, пока мы не слились с теми, кто вышел после «Пиратов Карибского моря-9», только что закончившегося.

Судя по разговорам, «Пираты» были не лучше «Смертельной ярости», и я поняла, что провела время куда приятней, чем они, хотя и кино не смотрела.

Завершение этой мысли прервала толпа людей, выскочившая из залов наверху, и я едва держалась на ногах, пока толпа несла меня мимо контролера в вестибюль, где народу было не сильно меньше. И, к счастью, там не завывали сирены и не стояло множество охранников. Видимо, Джеку удалось улизнуть.

Но на всякий случай, если он все еще где-то в «Дроме», мне надо сделать то, что он сказал, чтобы меня не заподозрили.

Это значило отойти от старшеклассников и стать в очередь, чтобы купить билет на следующий сеанс «Рождественского ограбления». Если я все-таки пытаюсь посмотреть фильм, очевидно, я не знаю, что он не существует.

Старшеклассники все не могли решить, в какой ресторан им идти.

– Пока не придумали, я пойду и куплю торт-«муравейник», – сказала я ближайшей ко мне девушке, которая даже не оторвала взгляда от экрана смартфона. А я пошла поглядеть, когда следующий сеанс. Вроде бы в 6:40.

Но нет. Сеанс был в семь тридцать, а следующий – в десять. Я целую минуту глядела на табло, не понимая, что это значит, а потом пошла искать конец очереди.

Она была раз в десять длиннее, чем тогда, когда мы только приехали, от самой «Столовой „Звезды Смерти“», и едва продвигалась. Хорошо, что мне на самом деле в кино не надо. Я бы и половину очереди не прошла до последнего монорельса.

Интересно, сколько мне надо тут оставаться. Джек сказал, что на его номер лучше не звонить, но он мог бы попросить у кого-нибудь, чтобы эсэмэску мне отправить. Так что я включила телефон и начала проверять сообщения.