Впервые в жизни, или Стереотипы взрослой женщины

– Проходите, пожалуйста. – Медсестра в чистой светло-голубой форме лучезарно улыбнулась Жене, и на душе у той сразу потеплело. Она знала, что это глупо, что медсестра улыбается ей просто потому, что это частная клиника и тут положено улыбаться. Есть государственная – и там положено лаять на всех. Во всем нужен порядок. И все же… Когда Жене улыбались, когда одобряли или говорили ей что-то хорошее, она испытывала чувства необычайного подъема и радости. Как будто ее похвалила мама. Женя вспомнила, что мама еще не знает о ее беременности, и чувство подъема и радости исчезло.

– Спасибо, – кивнула она медсестре и прошла в кабинет, стены которого были исписаны и разрисованы персонажами из сказок и мультфильмов. В таком кабинете просто невозможно бояться уколов, осмотров или того, что на тебя накричат и обвинят в том, что ты больна триппером.

– Значит, вы впервые проходите осмотр. УЗИ делали? – спросил молодой, тощий, как журавль, доктор, печатая что-то на компьютере.

– Нет, – покачала головой Женя. – Это плохо?

– О нет, все в порядке. У нас еще полно времени для всего. Я сейчас сделаю все направления. Вы приехали натощак? – уточнил он.

– Да, – кивнула Женя, удивляясь тому, что он спросил об этом. Она действительно приехала натощак, ибо по утрам была просто не в состоянии впихнуть в себя хоть что-то, включая кофе, чай или даже простую воду. Однажды ей стало плохо оттого, что она почистила зубы. Каким-то образом ее вывернуло наизнанку от запаха свежего дыхания.

– Отлично! – порадовался доктор. – В таком случае мы можем прямо сейчас пройти все необходимые анализы.

– Прямо сейчас? – Женя удивилась и обеспокоилась. Интересно, если они все делают вот так сразу и без проблем… Сколько же это тогда будет стоить? В поликлинике, чтобы получить талон на УЗИ, нужно ждать около полугода, что в ее случае вполне может совпасть со временем родов.

– Вы вообще как хотите – просто сдать анализы и все? Может быть, вы будете у нас наблюдаться? Мы полностью лицензированы, все сделаем, обменную карту выдадим, – заверил он. Женя встрепенулась.

– Обменную карту? – Она уже поняла, что только счастливые обладатели этой волшебной карты могут чувствовать себя подлинными беременными. И смотреть сверху вниз на всех остальных.

– Да, в начале третьего триместра, – кивнул доктор.

– А могу я к вам приходить только по субботам и воскресеньям? У меня очень строгий начальник.

– Конечно! – и между доктором и пациентом возникли мир и покой, любовь и понимание. – И, кстати, если вам нужно будет выписать больничный, мы тоже это делаем.

– Больничный? Но я вроде себя хорошо чувствую.

– У вас же бывает утреннее недомогание? – уточнил доктор-журавлик и заговорщицки улыбнулся. Далее уже было неважно, сколько именно Жене пришлось отдать за анализы и УЗИ. После нескольких месяцев, когда все, что Женя чувствовала – это острое и ничем не прикрытое одиночество, у нее наконец появился человек, который был определенно на ее стороне. Да, конечно, были и подруги, и Ванька, появлявшийся в ее телефоне примерно раз в неделю – чаще не получалось. Он говорил, как постоянно думает о ней, как хочет скорее вернуться, но Женька уже не была уверена, что это такая уж хорошая идея. Парень почти на шесть лет младше, не окончил даже институт. Не нагулялся. И ведь между ними не было настоящего романа, не было большой любви, свиданий, признаний.

Если называть вещи своими именами, это было некое помрачение. Проявление отчаяния в сексуальной форме. Страх одиночества и не такое делал с людьми, но сейчас, когда Ванька был далеко и обаяние его улыбки не мешало видеть всю картину в целом, Женя не была уверена, что у них действительно есть будущее. Да, они переспали. Да, она залетела от него. И УЗИ показало, что родится девочка. Ее девочка, ее дочка – вот она, по-настоящему ошеломляющая, заставляющая замереть от восторга новость. У нее будет дочь. Это реально. У нее есть Ванюшка? Это казалось больше сказкой, туманным воспоминанием из прошлого, голосом незнакомца в телефоне, связанного с ней и тем не менее оторванного от нее и витающего далеко, в своих собственных облаках. У Жени же на облака уже нет времени. Когда тебе исполняется тридцать, пора начинать смотреть на вещи серьезно.

* * *

Тридцать лет. Тридцатник. Четвертый десяток пошел. Женя лежала дома, воспользовавшись любезно предложенным больничным, и пыталась понять, что теперь будет, когда ей исполнилось тридцать лет. Еще совсем недавно она жила дома с мамой, отчитывалась перед ней, если задерживалась и не могла вернуться домой до десяти вечера, выслушивала бесконечные проповеди о том, как надо жить («посмотри хотя бы на свою сестру…»). Практически всю жизнь Женя чувствовала себя очень, очень маленькой девочкой, и то, что однажды исполнится тридцать лет, просто не входило в эту концепцию. Она буквально не могла представить себя тридцатилетней. Столько не живут! И все же…

Зазвонил телефон. Если бы можно было, она бы отключила его к чертовой бабушке, но это мог быть Малюта: Женя сидела на больничном уже третий день, и каждый день он названивал ей по три раза. На домашний номер, естественно.

– Алло, – устало выдохнула в трубку она, несмотря на то, что это было только утро.

– Как себя чувствуешь? – вкрадчивый голос Малюты моментально заставил Женю сжать зубы от ненависти.

– Получше, – утешила его она. – И я выслала тебе бумаги, проверь ящик.

– Я все проверю, – заверил ее он. Жене вдруг стало интересно: Малюта намеренно игнорирует факт ее дня рождения или просто забыл об этом. Хорошо бы, чтобы забыл.

– Ну, вот и хорошо. – Женя подавила зевок и бесшумно потянулась в кровати.

– А чем в точности ты больна? Что там с тобой такое случилось?

– Это очень заразно, – ухмыльнулась Женя.

– Я думаю, ты меня дуришь, – промурлыкал Алексей и повесил трубку. Женя села в кровати и задумалась о том, как долго ей удастся его дурить.

– Потому что, видишь ли, я ведь действительно «дурю», – поделилась она с Анной, первой пришедшей поздравить новорожденную. А также принести еду – Женя никак не могла готовить. От одного вида продуктов ее выворачивало наизнанку.

– Ничего ты не дуришь. Ты просто выживаешь, как можешь, – успокоила ее Анна. – Я вот тоже много кого дурю. Матюша вот меня постоянно спрашивает, почему работаю круглыми сутками. Он ведь теперь играет в одном клубе два раза в неделю. Платят даже что-то. Вчера он мне целый мешок еды принес – накупил буквально все, что нашел в магазине. А как мне ему объяснить, что еды не надо, что мне двадцать штук отдавать надо? Вот и говорю, что просто люблю свою работу.

– А я маме так и не сказала ничего. И собираюсь держаться до последнего! – гордо сообщила Женька. – Самое странное, что она сама так ничего и не заметила. Я у нее была – она спросила, почему у меня волосы так плохо уложены. И все. Так что, думаю, могу уже родить, а она все будет придираться к тому, что у меня пятно на рукаве.

– Представь, она ничего не знает, а твоя дочка уже пойдет в школу? – предположила Анна, раскладывая приготовленные ею пироги в Женином холодильнике.

– О, это будет буквально класс! – рассмеялась Женя, стараясь не смотреть на пироги. Не с утра, пожалуйста. Может, позже. – Я прямо вижу ее лицо, когда она случайно сталкивается со мной у школы…