ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины

[Жур: Так это же Инул Кеерфаген был!]

[Боро: Какой Инул, блять?! Он тебе друган что ли?! Граф Кеерфаген или мистер Кеерфаген!]

[Жур: Хорошо, хорошо… ]

[Боро: Иш ты… ]

[Жур: … ]

[Боро: Эх… Ла-а-адно… На тебе 100 монет. Ты ничего не слышал, и никто к нам сегодня не заходил.]

[Жур: Ура-а-а!!! Я ничего не слышал, и к нам никто сегодня не заходил!]

***

[Ияков: …]

Ияков оторвал ладонь от уже и так бессознательного Боро и тупым, совершенно ошеломлённым взглядом уставился в стену.

[Ияков: …]

Вокруг продолжали орать люди, а кто-то и вовсе заметил не самое завидное состояние трактирщика и начинал, пошатываясь, приближаться к стойке.

[Ияков: …]

Мускулистый юноша только и мог, что переваривать всю скопившуюся информацию и делать выводы.

[Ияков: Инул и Луни…]

Неожиданно его осенило.

[Ияков: Инул Кеерфаген… Босс… Луни… Все они один и тот же человек?]

В его сторону прилетела бутылка, но она прошмыгнула мимо и врезалась в стену, даже не разбившись. Юноша однако совсем не обратил на это внимание, продолжая таращиться в стену.

[Ияков: Чего блять?]

Кеерфаген

[???: Я передаю тебе эти полномочия, Инул… Мне не долго осталось жить, и я… Кху… Хотел бы провести свои последние дни где-нибудь подальше от Пейрута. Этот город сожрал меня целиком, я не могу больше его терпеть.]

[Инул: Я клянусь, что с достоинством исполню свой святой долг перед графством, отец.]

[???: У тебя получится, Инул… Ты всегда был очень умным… Кху… Умным и сильным мальчиком.]

[Инул: …]

Юноша с сенными прилизанными волосами, желтоватой высушенной кожей, маленьким ртом, острыми скулами и слегка суженными сероватыми глазами встал с колена и с некой досадой взглянул на постель перед собой.

На ней лежал его отец и до недавних пор граф. Он был в совершенно ужасном состоянии и бредил, раз за разом завещая сыну престол и говоря о каком-то переезде, который, по очевидным причинам, был уже совершенно не возможен.

[Инул: …]

Инул взглянул куда-то в сторону, вздохнул и вышел. Он шагал в бежевой торчащей рубахе и строгих чёрных брюках c элегантными кожаными подтяжками. На его лице всё ещё была кроткая скорбь и тоска.

[Инул: …]

Он выбрался из душного дома, распахнув перед собой, будто назло, тяжёлые двери, вдохнул свежий весенний воздух, и…

[Инул: …]

Его рот растянулся в кривоватую совсем не широкую улыбочку.

[Инул: Х…]

Крохотный смешок вырвался из-под его губ, но он тут же его приглушил. Всё-таки здесь было множество знакомых отца и вообще знатных людей, с которыми Инулу ещё надо было править.

[Инул: …]

Тем не менее, юноша был счастлив.

[Инул: …]

Наконец-то он мог делать то, что он хочет.

***

[Инул: Получай, шлюха!]

[???: Аа!]

Оголённый юноша сделал последний толчок и, растянувшись во весь рост, отринул от привязанной к столу женщине. По его лицу покатилась волна долгожданного удовольствия, но вот про его партнёршу такого сказать было нельзя.

На её коже остались красные следы от хлопков и ударов прутом, всё лицо было измазано чёрной тушью и слезами, а волосы были растреплены, а где-то даже вырваны.

[???: Выродок… Падаль… Ублюдок…]

Инул усмехнулся и, схватив ивовый прут, лежащий у него под рукой, секанул женщину по спине, из-за чего она взвыла от боли.

[Инул: Хахаха!]

Совершенно неважно было, как звали эту девушку: главное было только то, что раньше она была женой покойного графа Кеерфагена, отца Инула.

Нет, она не была его матерью – та умерла ещё, когда он был младенцем, от какой-то каменной болезни.

Эта же женщина не была ему даже мачехой: точнее говоря, она даже не пыталась. Всё, что она делала, так это тратила деньги его уже почти увядшего в этом отношении отца и рассказывала ему, какой же у него был плохой сын. Женщина с графом иногда встречались в спальне, но она лишь усмехалась над тем, что тот, в силу возраста, уже не был ни на что способен. Граф сильно любил её, так что каждый раз впадал в невероятную депрессию и самобичевание, вместо того, чтобы обвинять свою любовницу.

[Инул: После меня ты никогда в жизни не кончишь, животное. Каждый раз, когда кто-то будет тебя касаться, ты будешь только визжать и хрюкать от боли, как подрезанная свинья.]

[???: Я всё расскажу от…]

[Инул: …]

[???: …]

[Инул: Что такое?]

Юноша снова вонзил прут в женское плечо.

[Инул: Ты хотела сказать, что расскажешь всё моему отцу?.. ХАХХАХАХАХА!!! А нет никакого отца!]

[???: Хны… АААА!!! Гхны… Хны…]

Инул отложил прут в сторону и отошёл к стене. Женщина не могла его видеть: она была привязана руками к столу, да к тому же её голова совершенно отказывалась подниматься и куда-то оглядываться.

[???: …]

Наконец-то у неё появилась хоть какая-та передышка. Она тяжело дышала, голова кружилась, а всё тело невыносимо болело… Надо было попробовать убежать отсюда… Справа был нож. До него можно было дотянуться.