Впотьмах

Естественно, что не стоит даже упоминать о том, что дома Лилечка была полностью отстранена от домашних дел и забот — это уже давным-давно считалось моей обязанностью. Да и зачем ей мыть полы и посуду, если имеется старшая сестра, основной задачей которой является забота о прелестной малышке, и наша принцесса это прекрасно понимала. К тому же сестринской близости у нас не было: что ни говори, но разница в шесть лет давала о себе знать. Вдобавок ко всему с возрастом Лилечка стала относиться ко мне, как к домашней прислуге — “Васька, подай!”, “Васька, унеси!”, “Васька, не твоего ума это дело!”! В этом она бессознательно копировала родителей, которые именно так ко мне и обращались, а отец с матерью, в свою очередь, не видели в этом ничего необычного, и до какого-то времени я, скрепя сердце, была вынуждена молча сносить подобное отношение, однако позже стала резко одергивать нашу юную принцессу.

Итог понятен — все это приводило к нешуточным скандалам в семье, и к очередным обвинениям в бездушии и жестокости по отношению к малолетнему ребенку. Лилечка быстро смекнула, как ей следует вести себя в этой ситуации, и потому пакостила мне наедине, без свидетелей, находя в этом что-то вроде самоутверждения, а при родителях вела себя со мной так, словно была кротким ангелочком, покорно принимающим выходки бессердечной старшей сестры. Конечно, меня это выводило из себя, и в то же самое время я понимала, что на выходки этого капризного и избалованного дитятка лучше вообще не обращать внимания — быстрей отстанет.

В школе я была такой же, как дома — замкнутой и нелюдимой, живущей самой по себе, у меня не было ни подруг, ни друзей, и подобное положение вещей меня вполне устраивало, тем более что я отношусь к числу тех, кто предпочитает одиночество с книгой. Рядом с нашим домом находилась библиотека, и я была там весьма активным читателем. Ну, а самыми радостными были для меня те дни (вернее, ночи) когда мне снился бабушкин дом, и простенькие цветы в палисаднике возле него.

Одной из причин моей замкнутости была уверенность в том, что я на редкость некрасива — об этом мать напоминала мне едва ли не ежедневно, да и зеркало меня не радовало. Однако однажды я случайно услышала разговор матери с ее двоюродной сестрой, который меня немало удивил. Беседа шла, естественно, о Лилечке, но моя тетушка внезапно поинтересовалась:

— Да что ты все о Лиле, да о Лиле! У вас ведь и Василиса очень привлекательная девочка!

— Нашла красавицу!.. — фыркнула мать. — Да на нее лишний раз без слез не взглянешь!

— Ну, это ты загнула!.. — в голосе тетушки проскользнули нотки возмущения. — Конечно, кукольной красоты Лилечки у Василисы нет, но она берет другим. Не знаю, как сказать поточнее… У нее очень своеобразное лицо.

— К сожалению.

— Ты не права… — вздохнула тетушка. — Я говорю о своеобразии со знаком плюс, а не минус. Неужели ты сама не замечаешь удивительного очарования неправильных черт ее лица? Может, Василиса и не займет призового места на конкурсе красоты, но на такую внешность невозможно не обратить внимания, она выделяется из толпы. Есть в ней что-то такое, невольно притягивающее к себе взгляд, а уж когда она улыбается, ее лицо просто преображается, и становится по-настоящему очаровательным. Не понимаю, как вы этого не замечаете, ведь по-своему девочка очень, очень мила! Мне, во всяком случае, она нравится.

— Ты у нас всегда жалела несчастных, сирых и убогих… — усмехнулась мать. — Как вижу, с возрастом ты не меняешься. Хотя чему я удивляюсь? Ты же по образованию у нас воспитатель сопливых детишек в детском саду!

— А вот тебе не помешало бы уделять Василисе больше внимания… — укоряющее продолжала тетя. — Она у вас невероятно замкнута, молчалива, у нее нет подруг, а так быть не должно. Конечно, я не собираюсь тебя учить, но в подростковом возрасте девочкам вдвойне нужны забота и любовь матери.

— Можно подумать, у меня на это есть время!.. — раздраженно отозвалась мать. — Работа, дом, заботы о Лилечке… Подумай сама — чего Василисе не хватает? Одета, обута, накормлена, но никакой благодарности мы от нее не видим! Совсем не ценит то, что у нее есть! Ладно б еще училась хорошо, так ведь она обычный середнячок!

— Но Лилечка тоже не отличница! Да и забота родителей о детях — это их обязанность сама по себе! Родили — воспитывайте. И потом, вы же не считаете трудом заботу о Лилечке!

— Не стоит сравнивать несравнимое! Василиса просто выводит нас из себя своим поведением! Вечно сидит, как сыч, в своем углу, лишнего слова от нее не добьешься! Ты только посмотри, насколько ласкова Лилечка и насколько нелюдима Василиса! И без того внешней красоты у девчонки и близко нет, так ее лицо становится еще неприятней от вечно кислого выражения! Это дикарка, а не ребенок!

— С ребенком надо находить взаимопонимание! Вы и сами не очень-то показываете ей свою любовь. Я понимаю — обстоятельства сложились так, что она с младенчества росла вдали от вас, и вернулась к вам с уже сформировавшимся характером…

— Вот и выросла тупая деревенщина, которая больше всего любит покойную бабку и своего сдохшего пса! Как вспомнит о них — так сразу в слезы ударяется! К нам у нее нет ни малейшей привязанности, хорошо еще, что волком не смотрит, да и к Лилечку терпеть не может. Как видно, завидует, потому как внешностью Василиса совсем не удалась, как бы ты не утверждала обратное.

— На мой взгляд, если бы вы дали разрешение привезти ту деревенскую собаку, то все могло бы быть по-другому — Василиса навсегда испытывала бы к вам признательность и благодарность. Ребенок все эти годы рос с бабушкой и той собакой — как там ее, Дружок, кажется? Ясно, что их потеря стала для нее огромной трагедией, да еще и вы ее обманули — обещали привезти собаку, хотя знали, что она уже умерла. Потому девочка и замкнулась…

— Я не намерена выполнять все ее капризы! Может, прикажешь под все желания Василисы подстраиваться? Тоже мне, нашла из-за чего изображать трагедию — мы, видишь ли, ее собаку не привезли, и та померла от тоски!.. Противно слушать! Мне вообще кажется, что наша жизнь разделилась на две часть: спокойная и радостная — до появления Василисы, и все пошло не так после того, как она оказалась в нашем доме. Именно тогда у нас и появились проблемы, и все из-за нее! Конечно, Василиса наша дочь, но любви и внимания от нее мы не видим. Так что если она не изменит свое поведение на более уважительное и покладистое — до того времени на мое расположение может не рассчитывать! Все, говорить на эту тему я больше не желаю!..

После я долго стояла перед зеркалом, рассматривая себя. Большие глаза, высокий лоб, великоватый рот, излишне выступающие скулы, слишком выдающийся вперед подбородок, светло-русые волосы… Хм, ничего особо жуткого в зеркале не замечалось, так что, возможно, тетушка права, и я вовсе не такая уродина, какой меня считает мать…

Окончив школу, я поступила в медицинское училище. Конечно, мне бы очень хотелось пойти в институт, стать врачом, но, увы… Полученных баллов никак не хватало на бюджетное обучение в ВУЗе, а о платной учебе и речи быть не могло — родители откладывали деньги на будущую учебу Лилечки в столице — по их мнению, в ином месте наша принцесса учиться не может! Вместе с тем нужны были средства на бесконечных репетиторов, которые пытались заложить хоть что-то умное в ее прелестную головку. К несчастью, особыми талантами в учебе Лилечка не блистала, так что все силы репетиторов были брошены на то, чтоб кроме троек (которые в ее дневнике занимали ведущее место), милое создание время от времени приносило домой хотя бы четверки.

Что же касается меня… Я сумела выпросить себе место в общежитии при училище, и сразу же перебралась туда из дома (каюсь — сделала это с радостью), так что все устроилось наилучшим образом. Кажется, родители даже испытали облегчение после моего ухода, ведь теперь их милой Лилечке больше никто не станет трепать нервы.

Мне же неожиданно понравилась жизнь в общежитии, да и с соседками по комнате повезло — все они оказались замечательными девчонками. Первое время я по привычке держалась обособленно, односложно отвечала на вопросы, не встревала в чужие разговоры, но веселые соседки сумели каким-то образом расшевелить меня, и постепенно я перестала чураться людей. Более того: к концу первого года обучения у нас возникла самая настоящая дружба, тем более что (бывают же такие совпадения!) все девочки, живущие в нашей комнате, оказались приезжими из деревень, сами немного стеснялись городских сокурсниц, и потому все вместе мы чувствовала себя куда уверенней. Стипендия в училище была крохотная, и потому многим (в том числе и нам) ли не с самого начала пришлось подрабатывать в больницах, причем работа была не из легких. Платили нам, конечно, мало, но это все же лучше, чем ничего, так что на самое необходимое нам, пусть и впритык, но хватало.