«Впусти любовь»

тебе. Душевная рана всегда может открыться заново, даже когда ты уверен, что рубец уже

практически пропал. Шрамы остаются, и в тот момент вскрывается мой.

В голове всплывает сцена, в которой священник произносит слова «покойтесь с миром». Тетя

Мэгги ведет меня ближе к воде, и маленькие волны опять касаются моих ног. Вода холодная, очень

холодная, но я рада этому холоду, он притупляет боль. Одним движением, мы обе кидаем в

глубокую, голубую воду две красные розы — для мамы и папы.

Священник произносит молитву, открывая урны, в которых покоятся прах моих родителей. Он

рассеивает их прах по ветру, и тогда я понимаю, что родителей больше нет, они ушли навсегда.

Ушли в рай, танцуя без музыки на бесконечных волнах моря, которое относит их в самые дальние

уголки мира. Вскоре они будут летать в небе, создавая облака причудливой формы.

Наконец все заканчивается, и я возвращаюсь в реальность, стоя рядом с Ридом, а его голос

полон боли. Он уже практически плачет, и я понимаю, что еще не проронила и слова.

Рид сжимает мои руки и смотрит в глаза, умоляя меня сказать хоть что-то.

— Ты ничего плохого не сделал, Рид. Пожалуйста, поверь мне. Ты же не мог знать, сколько

тяжелых воспоминаний хранит для меня это место. Никто не знает. Я не думаю, что когда-либо

говорила об этом даже Мелани.

— Расскажешь мне? Это очень важно для меня, я хочу помочь тебе.

Я вижу, как одинокая слеза скатывается по его щеке. Аккуратно вытерев ее пальчиком, я

прижимаюсь к нему. Он обнимает меня крепче и мягко целует в макушку.

— Мы рассеяли здесь прах моих родителей. Ну, конечно, не прямо на этом месте, но это было

на пляже в Монтаук. Здесь я их видела в последний раз, в последний раз сказала, как сильно их

люблю. Я наблюдала, как они улетают, рассеиваясь по морскому бризу, и утопают в голубой глубине

моря. В этот момент, я поняла, что их больше не будет рядом со мной. У тети Мэгги не было денег

на захоронение, тем более двойное, поэтому она решила кремировать их. Тем более, я переезжала к

тете Мэгги, следовательно, смысла в надгробии не было, ведь никто бы их не навещал. Спустя пару

дней после церемонии, мой дом был продан, а вещи упакованы. Я сразу же переехала к тете Мэгги и

никогда больше не возвращалась сюда, чтобы увидеть моих родителей снова, тихо посидеть на

пляже, поговорить с ними и понять, что они покоятся с миром.

Пока я говорю, глаза Рида расширяются и наполняются чувством вины.

— Мэдди, прости меня, дорогая. Зная это, я бы никогда тебя сюда не привез.

Где-то в глубине души, я понимаю, что это не только грустный момент, но и счастливый.

Пожалуй, я выбираю счастливый вариант.

— Нет, Рид. То есть, да, мне сейчас грустно. Я очень люблю своих родителей и скучаю по ним.

И после того как они умерли, иногда я просыпалась, забыв, что их больше нет. Те пару минут, в

106

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

течение которых я была уверенна, что они были живыми, были самыми лучшими минутами в

грустные дни. Но потом наступала реальность, и темнота опять заполняла мою душу.

Он кивает, подтверждая мои чувства, я уверенна — иногда он чувствует себя точно также.

— Спустя некоторое время, такое чувство по утрам стало пропадать. Они — мертвы, и это

невозможно забыть. Мне всегда нравилось думать, что, куда бы я ни пошла, они всегда будут рядом

со мной — ветер принесет их частичку ко мне. Но я скучаю.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, у меня тоже было такое по утрам. Иногда, когда что-то

невероятное случалось, моим первым желанием было рассказать об этом Шейну, но, естественно, это

было невозможно. Мне особенно запомнился один случай: я сделал невероятный хоумран, в

последний год своей учебы, в завершающей сезон игре. Когда я пробегал базы, то искал в толпе лицо

Шейна. Конечно же, моих родителей там не было — мы не разговаривали друг с другом с той самой

истории, а это произошло еще до этой игры. И в тот момент я четко осознал, что остался совершенно

один.

Даже не смотря на то, что моя рана в сердце сейчас невероятно ноет и болит, я хочу забрать и

его боль. Я хочу стереть ее и вылечить нас обоих.

— Я знаю, что мой ответ не сильно убедительный, но поверь мне, я не грущу.

Он не верит, да и, откровенно говоря, я бы тоже не поверила.

Я пытаюсь объяснить ему:

— Ты не понимаешь? Ты привел меня к ним.

— Ты никогда не перестаешь удивлять меня Мэдди. Ты такая сильная, и я даже иногда не

понимаю, как ты можешь находить позитив во всем. Я люблю тебя.

Мы долго еще сидели на песке, обнявшись и поддерживая друг друга, растворяясь в

воспоминаниях о родителях, которых у нас больше не было.

Но мы были друг у друга.

Когда темнота внутри немного рассеивается, я вспоминаю вчерашнюю серию «Друзей». Думая

о том, что пейзаж моря перед нами идеально подходит к тому эпизоду, я слегка улыбаюсь.

— Милая, почему ты улыбаешься?

Скорее всего, он считает меня сумасшедшей, но я все же говорю:

— Ничего. Просто я подумала о том, что ты мой лобстер.

На его лице отражается комичное непонимание, и он осторожно спрашивает:

— Это хорошо или плохо?

— Это прекрасно, Рид. Я люблю тебя.

Я встаю и тяну его за собой. Все оставшееся утро, мы ходим вперед-назад по замечательному

пляжу, взявшись за руки и потерявшись в нашей любви. Это исцеление для нас обоих. И когда мы

идем к машине, я понимаю, что так легко и хорошо никогда еще себя не чувствовала.