VR 5. Аннигиляция

Много раз поднимая голову к небу, я не мог даже разглядеть вершины домов скрывающиеся под едким облаком из дыма и пыли, а теперь… Все преобразилось, стало лучше, но ощутив на себе ненавистный взгляд какой-то дряхлой старухи со светящимися зрачками понял главное — скоро всё вернётся на круги своя ведь люди то не изменились. На место одних отморозков придут другие и снова начнут качать права и делить то, что им не принадлежит в принципе.

И тут до меня дошло главное. Не Зилот является проклятьем этого мира. Истинным проклятьем являются люди: озлобленные, мелочные, жадные. Именно они развязали последнюю войну, не сумев поделить деньги, именно они не воспользовались возможностью разойтись мирно. И именно они погрузили весь мир в радиоактивный мрак. Они сами выбрали себе достойную судьбу.

Остановившись недалеко от места, где меня пытались убить неделю назад, был удивлен не меньше, чем чистотой нижнего города. Все, что осталось от этих событий это огромный ров глубиной метров десять и шириной метров в тридцать. Даже разрушенные фасады зданий вновь сияли своей целостностью.

Все это несколько не вписывалось в мое понимание происходящего. С моих последних приключений прошло меньше суток, а представшая предо мной картина города свидетельствовала о неделях, а скорее даже месяцах работы. Что-то тут сильно не клеилось.

Вновь взыгравшее ощущение нереального мира заставило меня осмотреться по сторонам, но заметив пару индивидов в пьяном угаре плетущихся в сторону одного из подъездов быстро осознал, что все в полном порядке. Просто я дома.

Щелчок запоров железной двери звонким эхом разошелся по лестничной клетке, отзываясь в пустоте нижних этажей. Мое последнее посещение родных апартаментов казалось было целую вечность назад. Шорох поворачивающейся дверной ручки, лёгкий, еле слышный скрип не смазанных петель и вот я дома.

Сделав шаг за порог, ощутил внутри приятный цветочный аромат с нотками свежесваренного кофе. Но полностью осознать происходящие не успел, тело застыло в движении, а квартира наполнилась тяжёлым густым туманом, что корёжил и пронизывал все пространство вокруг. Послышалось неторопливое цоканье каблучков и со стороны кухни появилась она — Лана.

Белые ботинки на высоком черном каблучке, изящно оплетающие ее стройные ножки до щиколотки, еле заметной границей плавно переходили в бархатистую светлую кожу. Значительно выше середины бедра, едва прикрывая округлости ягодичных мышц, были короткие облегающие кипельно белые шортики, сквозь которые просвечивались тоненькие линии нижнего белья. Заканчивали образ куртка из темной матовой однородной кожи, под которой скрывалась черная футболка со знаком биологической опасности, распущенные длинные волосы, ядовито-зеленые тени глаз, выразительные пышные ресницы и ярко-красные губы. Только сейчас, глядя на все это великолепие в шаге от меня, я понял насколько сильно соскучился. И никакие ее пространственные парадоксы не смогли бы справиться с поднимающимся внизу настроением.

А тем временем Лана подошла практически в упор и смотрела мне в глаза. Ее голубые огоньки пытались заглянуть, внедриться в саму душу, впитывая ее энергию и тепло от неё исходящее. Но в отличии от моих, светящихся безграничной радостью встречи, в ее тепла я не видел — только холод и гнев.

— Пять дней, пять долгих дней я ждала, пока ты наиграется в героя и вспомнишь обо мне. Ни звонка, ни даже короткого сообщения о том, что с тобой все хорошо. Скажи мне, Эдвард, мне убить тебя прямо сейчас или подождать, пока ты сам сдохнешь во имя своих убеждений?

Сделав небольшую паузу, она видимо ожидала услышать ответ, но на что Лана рассчитывала мне не понятно. Я ведь парализован и даже губами не могу шевелить. По крайней мере так должно быть. Так было раньше. Сейчас же я ощущал, что тело хоть и с усилием, но все же мне подчиняется. Пальцы двигаются, руки и ноги работают, а обычная в этом состоянии заторможенность мыслей отсутствует. Немного добавив энергии в тело, ощутил, как прибавляется сил, а контролировать свой организм становится значительно легче.

— Ты знаешь чего мне стоило жить в неведении все это время и ждать, ждать, ждать?! Ты ведь не бессмертен, чтобы я могла без зазрения совести отпускать тебя в ад, будучи уверенной, что ты все равно вернёшься! Ты ведь можешь погибнуть, и я даже знать не буду где! Думаешь мне нравиться не находить себе место в ожидании чего либо происходящего вне моего видения?!

И вот снова вопрос. И вроде бы что-то нужно ответить, да и возможность есть. Но ее губы так близко, и она так уверена в своем превосходстве надо мной. Думает, что я так и буду стоять, вслушиваясь и внимая ей. Неужели она правда думает, что контролирует меня? За такие неправильные суждения нужно наказывать. Пора вернуть девочку с небес на землю, а то ее нотации стали мне докучать.

Сердце, набравшее обороты, словно реактивный двигатель прогоняет сквозь себя миллионы частиц. Лана по-прежнему что-то говорит, но ее голос теперь стал медлительным и неторопливым, а движения губ врезаются в сознание, словно иллюминация из тысячи кадров. Вспышка энергии внутри, тело как губка источающая из себя воду выплескивает наружу серый металл, мироздание вокруг покрывается рябью, а движение руки сквозь некогда густое желе искажений проходит, как нож сквозь сливочное масло. Грубо хватая ее за шею, стараюсь не сдавливать сильно, чтобы не причинить боль. Смотрю в глаза, но вместо гнева там теперь страх и непонимание. Улыбаюсь видя, как мерцают из-за перенапряжения ее глаза. Избыток энергии в ее теле нарушает все, искажения пропадают и я придвигаюсь к ее милому личику своим, чувствуя кожей горячее дыхание.

— Заткнись, женщина, и целуй!

Впиваясь в ее сладкие губы и торопливо продвигаясь в сторону кровати, крепко сжимая ее в своих объятиях, первый раз в жизни увидел, что значит полное подчинение. Лана не просто целовала меня, как обычно, с присущей ей страстью или нежностью она делала это от безысходности. Похоже она действительно боялась меня, понимая, что сдерживающий поводок дал осечку. Где-то в глубине души она наверняка понимала, что я не причиню ей вреда, но неожиданная беспомощность ее угнетала и мешала расслабиться. Чувствуя это я сбавил напор и нежно положив ее на кровать, заглянул в глаза.

— Чтобы сейчас не творилось в твоей голове, хочу чтобы ты знала и помнила — что бы не случилось я никогда, слышишь, никогда не сделаю тебе больно, — в очередной впиваясь в ее губы я услышал лёгкий болезненный стон и решил добавить. — Ну может совсем немножечко.

Лана обвила мою шею руками и, прижав меня к себе, коснувшись нежными губами уха тихо ответила:

— Я знаю, Эдвард, я знаю…

Всецелостно отдаваясь страсти на протяжении пары часов я наконец точно понял, что больше не представляю свою жизнь без нее. Упрямая, дерзкая, иногда надменная и наглая она подходила мне, как никто другой. Безмерно красивая, задорная, смелая и очень таинственная девушка, хранящая в себе секреты, которые возможно придется отгадывать всю жизнь.

Головоломка по имени Лана меня полностью устраивала. Даже глядя на нее сквозь настроенные фильтры своего шлема и понимая по свечению ауры, что она значительно превосходит меня в развитии у меня не было и тени сомнения в том, что это окончательный выбор, к каким бы последствиям это не привело.

Да, рядом со мной, скрываясь под личиной хрупкой девушки, был могущественный хищник с весьма неопределенными возможностями. И это я про чисто физические и технические. А еще она очень не проста в социальном плане. Кто она? Какова ее роль в обществе или может даже всего города? Ответы на эти вопросы ещё предстоит узнать. И вполне вероятно, они меня совсем не обрадуют. Но это ведь не повод бежать и скрываться от возможной опасности быть растерзанным за одно из своих деяний. Ведь, когда она говорила, что может собственноручно меня убить это вряд ли была просто фигура речи. Теперь я понимал это абсолютно точно.