Врачебная ошибка

Павел запнулся, заметив, как болезненно поморщился собеседник.

– Значит, это наверняка? – едва слышно спросил он. – Я догадывался, но надеялся…

– К сожалению, сомнений не осталось.

– Мне так жаль! – пробормотал Субботин и осушил бокал. – Кто бы мог подумать, что все усилия окажутся напрасными?!

– Вы не можете винить себя, – сказал Трофименко. – Вы сделали больше, чем кто-либо мог ожидать: не только предупредили возможную жертву, но и помогли ей…

– Да, вот только помощь моя оказалась как мертвому припарка! – зло перебил Субботин, плюхаясь в кресло. – Мария погибла, ее дочь – тоже…

– Вы ведь встречались с Ниной?

– Как только понял, что она понятия не имеет, где мать. Это выглядело странным: если бы Мария спланировала свой побег, она непременно предупредила бы Нину, ведь не может же мать заставить собственного ребенка мучиться неизвестностью! У меня имеются связи в органах Питера, и я выяснил, что, хотя Мария Митина и числится в списке пропавших, кто-то пользовался ее банковской карточкой. Разумеется, легче всего считать, что это – она сама! Но я заподозрил, что дело нечисто. Видимо, Валерий каким-то макаром пронюхал о плане Марии и избавился от нее. А надежда у меня оставалась лишь потому, что он не воспользовался обычным сценарием с несчастным случаем. Это-то и сбило меня с толку, заставив полагать, будто бы исчезновение – часть плана Марии. И только встреча с Ниной убедила меня в том, что Валерий, видимо, оказался умнее всех и переиграл нас!

– Вы рассказали Нине правду?

– В отличие от Марии, она поверила мне сразу и безоговорочно! Нина относилась к отчиму прохладно, но, конечно, не ожидала, что ее мать связалась с убийцей. Девочка была уверена в том, что мать не бросила бы ее, не сказав ни слова о своих намерениях. Как и я, она надеялась на лучшее, но в глубине души понимала, что Мария не вернется.

– И что собиралась делать Нина? Ведь у нее не было доказательств, кроме ваших слов и косвенных улик, которые удалось собрать детективам!

– В ее руках было серьезное оружие.

– Какое же?

– Средства массовой информации. Вооруженная документами и сведениями, полученными от меня, Нина намеревалась состряпать обвинительный репортаж. Я знаю, что в то же самое время она вела другое расследование, но отложила его до лучших времен: мать была для нее гораздо важнее. Наша ошибка состояла в том, что мы оба недооценили опасность, исходящую от Валерия. Нина жила не с ним, а в бабушкиной квартире, и у него не было возможности подстроить смерть падчерицы. Она и так старалась держаться подальше от отчима, а уж после того, что узнала от меня, и вовсе стала его избегать – до тех пор, пока не разоблачит в своей газете и не заставит полицию наконец-то вмешаться! Нина сказала, что ей предстоит небольшая операция по удалению шрама за ухом, а после она собиралась запустить свой репортаж. Мне как раз предстояла заграничная поездка, и я решил, что по возвращении мы сразу начнем действовать. Простить себе не могу, что уехал в надежде на то, что Нина в безопасности!

– Вы не могли предвидеть, что произойдет несчастный случай! – махнул рукой Павел.

– Вы в этом уверены?

– В том, что вы не могли…

– В том, что это был несчастный случай?

Трофименко открыл было рот, чтобы ответить, но снова его захлопнул. Смерть Киры Шемякиной сделала невозможным ее допрос, который мог доказать или опровергнуть вину женщины. Что, если она знала Валерия Митина и он разделался с единственным человеком, который мог связать его со смертью падчерицы? А потом раздул скандал, грозя судами и прочими карами работникам больницы, отвлекая всех от истинного виновника – себя? Нет, сам Митин точно не мог убить Киру, ведь его алиби проверяли, однако что мешало ему нанять кого-то со стороны?

– Я… не знаю, – медленно произнес он.

– Я тоже, – вздохнул Субботин. – Если это несчастный случай, то… Нет, мне легче поверить в то, что Митин все подстроил, чем смириться с такой несправедливостью!

– Смерть Нины несправедлива в любом случае, но вы не могли ее предвидеть, как не могли и предотвратить. Даже если бы вы остались здесь и следовали за Ниной по пятам, то не смогли бы оказаться рядом, когда она находилась на операционном столе!

Субботин ничего не ответил. Он задумчиво водил пальцем по краю пустого бокала, и дребезжащий звук, возникавший при этом, был единственным нарушителем повисшего в кабинете гробового молчания. Павел понимал, что узнал гораздо больше ожидаемого, но одного вопроса он еще не задал.

– Мне нужно знать, что вы делали седьмого мая, Евгений Трофимович, – сказал он, чувствуя, как краска заливает его щеки. Понимает ли Субботин, к чему он ведет?

– А почему эта дата так важна?

– Потому что в тот самый день напали на Антона Скоробогатова, едва не отправив его на тот свет.

– Я должен знать, о ком речь?

– Антон был парнем Нины.

– Вот как… Я не знал его. Он жив?

– Слава богу, да, но до сих пор в реанимации.

– Я так полагаю, это еще одно звено в череде «случайностей», связанных с жизнедеятельностью моего бывшего шурина?

– Возможно.

– Если вам нужно, я посмотрю, чем занимался в тот день.

Субботин снова нажал на кнопку селектора.

– Зинаида, что у нас было одиннадцатого мая?

– Сейчас посмотрим, Евгений Трофимович, – бойко ответила секретарша. – Так… с утра вы ездили в Торговую Палату, потом – обедали в ресторане с партнерами из «Маршала»… В четыре часа я подвезла вам билеты, вы сопроводили жену в торговый центр, а в семь часов Коля отвез вас обоих на концерт.

– «Машина времени», – кивнул Субботин. – Спасибо, Зинуль. Можешь быть свободна до завтра.

– Спасибо, шеф.

И тут Трофименко осенило.

– А как насчет восемнадцатого? – спросил он, устремив пристальный взгляд на Субботина. – Где вы находились восемнадцатого мая?

На лице собеседника появилось странное выражение – то ли улыбка, то ли…

– Хотите, чтобы я задержал Зину? – предложил он.

– В этом нет необходимости, – замирая от сознания собственной гениальности, ответил Трофименко. – Мне кажется, вы отлично понимаете, что означает эта дата: в тот день было совершено неудачное покушение на Валерия Митина.

– Неужели?

Вопрос должен был выражать удивление, но на деле Субботин удивленным не выглядел.

– Скажите, Евгений Трофимович, вы имеете к этому отношение? Вы ведь ненавидите Валерия, так? Вы пытались помешать ему вновь убить, но ничего не вышло. Что человек, обладающий вашими возможностями, делает в подобных случаях?

– И что же? – поднял бровь Субботин.

– Думаю, он берет дело в собственные руки! – выпалил лейтенант.

У него не было ни одного доказательства. Такой человек, как Субботин, не стал бы мараться сам, а нашел человека, который сделает грязную работу за него.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не признаюсь в том, что кого-то нанял для убийства Митина? – спокойно спросил Субботин. – Вы никогда не найдете человека, который мог бы это подтвердить, поэтому любые ваши догадки – чистой воды домыслы и инсинуации в адрес уважаемого человека, то есть – меня!

Павел судорожно размышлял, что бы такого спросить, чтобы заставить собеседника выложить правду, как вдруг тот неожиданно сам продолжил:

– Но если предположить, что есть человек, желающий смерти Валерия так же сильно, как я, то он не стал бы связываться ни с кем, кого знает. – Павлу почудилось, что Субботин прочел его мысли, и от этого ему стало неуютно. – Он нашел бы кого-то независимого, совершенно незнакомого, кто понятия не имел, с кем имеет дело. Такой выбор частенько себя не оправдывает, так как найти профессионалов по объявлению или через Интернет практически невозможно: какой только швали там не пасется! Убить человека нелегко… Даже такого, как Валерий.