Врачеватель. Олигархическая сказка

Уже в прихожей, не без помощи Феликса надев пальто, Эльвира Тарасовна с нескрываемой досадой, не стесняясь, оглядела его с головы до ног:

– Эх, Феликс ты, Феликс!.. – вздохнула она. – Как жаль, что Фома Фомич, похоже, всегда и во всем прав.

– Он гений. Его надо беречь. До свидания, – бесстрастно ответила Эльвире «не того поля ягода».

Когда за госпожой Касперчак закрылась входная дверь, в прихожей появился врачеватель:

– Феликс, позвони Петру и в жесткой форме напомни ему, что пятьдесят процентов мои.

– Будет исполнено, шеф, – от резкого, режущего ухо фальцета прихожая, казалось, содрогнулась.

– Феликс, – Фома Фомич немного поморщился, – умоляю, не баси! Здесь все свои.

Чуть раскосыми, карими блестящими глазами, настежь распахнутыми от негодования, Женя простреливала по периметру подвальное помещение флигеля, куда вихрем или, что еще хлеще, стремительным болидом влетела секунду назад.

– Зямкин, мать твою! Ты муж или где? – было заметно, что неплохо прижившийся загар с острова Маврикий за время хмурой московской осени не успел до конца сойти с ее лица. В своем праведном гневе она была похожа на очаровательную креолку.

– А что, собственно, Женя, случилось? – невозмутимо спросил Федор, интеллигентно поправив средним пальцем очки на переносице.

– Мужики, ей-Богу, ну какие же вы все засранцы! – закричала Женя, одновременно обращаясь и к Федору, и к Сергею, который в это позднее время находился здесь же. – Вы тут еще не одурели от переливания из пустого в порожнее? Не растворились еще в пробирке с серной кислотой? Нет?

– Женька, а действительно, что стряслось? – спросил Сергей.

– Что стряслось? Да ничего не стряслось, если только не считать, что у твоей жены, Зямкин, начались схватки! И вместо того чтобы быть рядом с ней, ты, как ни в чем не бывало, сидишь в этой чертовой лаборатории в обнимку со своими дебильными колбами! Время два часа ночи! Хорошо, что я случайно проходила мимо.

– А неотложку вызвали? – окуляры Федора растерянно и деструктивно блуждали по многочисленным закуткам лаборатории, вероятно, выискивая в них нужный для себя ответ.

– А что ж нам прикажешь: тебя ждать? Пока реактивы не закончатся? – не унималась Женя.

– Не надо никакой неотложки, – неожиданно строго отчеканил Сергей, вызвав своим заявлением недоуменные взгляды присутствующих. – Комиссаров сказал звонить только ему, – с этими словами, на ходу надевая куртку и одновременно набирая номер на мобильном телефоне, он побежал по лестнице вверх.

– Алло! – услышал Сергей голос Комиссарова, когда уже оказался на улице.

– Дядь Леш, это я. Извини, что поздно. Я тебя не разбудил?

– Нет, все нормально. Я еще не дома. Что случилось, Сережа?

– Да у баронессы нашей схватки начались.

– Тогда записывай или слушай внимательно и запоминай, – Алексей Николаевич, прижавшись к обочине, припарковал машину. – Когда приедет скорая, объяснишь…

– Да никакой скорой! – перебил его Сергей. – Я сам повезу. Ждать некогда.

– Тогда слушай, – спокойным тоном ответили Сергею в трубке. – С Кутузовского поедешь по Дорогомиловке и после Бородинского моста, не доезжая Садового, свернешь направо на Плющиху. Проедешь всю Плющиху и после «Арт-Центра», что справа, – это как ориентир – Плющиха переходит в улицу Еланского… Запоминаешь?

– Дядь Леш, да я этот район наизусть знаю, ты говори куда.

– За «Арт-Центром» белая церковь, а вот сразу за ней большое длинное здание. Там в центре фасада памятник Снегиреву. Так вот, если смотреть на фасад, то справа с торца приемное отделение. Там шлагбаум. Помигаешь. Я уже минут через пятнадцать буду на месте. Скажи, чтобы не волновались. Я уже давно обо всем заранее договорился.

– Спасибо, дядь Леш! Скоро будем, – выскочив из уже заведенной машины, Сергей побежал навстречу баронессе, которую под руки выводили из дома Зямкин и муж Жени Павел. Чуть позже появилась и сама Женя, на ходу укладывая в сумку халат и домашние тапочки.

Когда через силу пытавшуюся улыбаться баронессу усаживали на заднее сидение джипа, словно из ниоткуда вырос сурового вида охранник Леонид:

– Сережа, надо подождать немного. Без охраны нельзя.

– Дядь Лень, извини, ну ты что, опух, что ли?! Какая на хрен охрана, если она вот-вот родит?!

– А-ай, ладно! – в сердцах махнул рукой охранник. – Только я тогда с тобой поеду… И не возражай!

– Да не волнуйся ты так, дядь Лень. Я что, против, что ли? Паша, – обратился он к Жениному мужу, – ты тогда оставайся. Ну куда столько народу? Скажи лучше охраннику, чтобы ворота открывал.

Молча кивнув головой, Павел резко рванул по аллее к воротам.

Словно снаряд, пролетев Рублево-Успенку и Рублевское шоссе, джип стремительно вырулил на Кутузовский проспект.

– Сережа, – обратился к Сергею Леонид, сидевший рядом с ним на переднем сидении, – скажи мне точный адрес, куда мы едем. Я обязан вызвать охрану.

– Дядь Лень, – немного раздраженно отреагировал на его слова Сергей, – я не знаю точного адреса. Только визуально. Долго объяснять. Ну что ты перестраховываешься-то, честное слово? Ну кому мы нужны? Да еще в такое время?

В ответ Леонид только недовольно покачал головой.

– Елена Иванна, – улыбнувшись, Сергей посмотрел в зеркало заднего вида, ты там как, родная? Держишься?

– Спасибо, Сереженька, держусь. Только ты уж меня прости, но я, кажется, испортила тебе весь салон.

– Лена, что случилось? Что это значит? – держа ее за руку, испуганно спросил сидевший рядом Федор, при этом в очередной раз поправив на переносице очки.

– Это значит, – баронесса улыбнулась, прикрыв ресницами глаза и едва заметно покачивая головой. – Это значит, дорогой и любимый моему сердцу Зямкин, что у меня отошли воды, и мне бы очень не хотелось рожать прямо в машине.

– Не переживай, Ленуся, – подбодрил ее Сергей, по достоинству оценив этот, что называется, юмор на грани, – насколько мне известно, все не так быстро. Довезем.

После Бородинского моста, не доехав до поворота на Плющиху, джип, нырнул в Седьмой Ростовский переулок и, чуть поднявшись на горку, затем резко ушел вниз к небольшому перекрестку и, повернув за ним сначала налево, после направо и снова налево, оказался на Плющихе.

Меньше, чем через минуту джип стоял у шлагбаума и нервно моргал всеми имевшимися у него осветительными приборами. Шлагбаум открылся, когда из приемного отделения вышел Комиссаров, показывая Сергею место, где тот должен был остановиться.

– Ну, как там наша будущая мама? – сказал Алексей Николаевич, помогая баронессе выйти из салона автомобиля.

– Дядь Леш, – Сергей уже был рядом, – у Лены по дороге отошли воды. Скажи, это же, по-моему, пока не страшно?

– Это замечательно, – рассмеялся Комиссаров. – Ну вот что, хлопчики мои, будем считать, что вы свою миссию уже выполнили. Вас туда все равно не пустят. Так что давайте сумку с вещами, разворачивайтесь и дуйте обратно.