Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Такой же порядок ежедневного наблюдения действовал и в отношении наследника престола, будущего Александра II, в 1840– 1850-х гг. Дворцовые легенды свидетельствуют, что его домашний доктор И. В. Енохин каждое утро пил с наследником кофе. Когда после восшествия Александра II на престол в феврале 1855 г. И. В. Енохин не пришел к утреннему кофе, нарушив многолетнюю традицию, «Государь немедленно поинтересовался: “Где Енохин?”. Ему отвечают: “Дожидается в прихожей”. Император: “Позвать его!”. Енохин тут же явился. Император: “Зачем ты не велел о себе доложить?”. Енохин: “Не смел, Государь. Я имел счастие каждое утро пить кофе с цесаревичем, но к государю моему без приказания явиться не смею”. Это очень понравилось Александру II, и он велел Енохину сесть с собой и пить кофе. С тех пор по утрам Енохин пил кофе с императором с глазу на глаз и мог говорить с ним, о чем вздумает». [12] Впоследствии утренние визиты Александру II наносил лейб-медик С. П. Боткин.

12

URL: http://funeral-spb.ru/necropols/novodev/enokhin/.

О том, что такой порядок мониторинга состояния здоровья первого лица являлся некой константой, свидетельствуют и воспоминания И. Соколова, ассистента лейб-медика Н. Ф. Арендта. Мемуарист пишет, что во времена Николая I они «обязаны были являться к Государю к 7–8 часам утра, когда приготовляли чай или кофе, и в это время обыкновенно завязывался не служебный, а простой разговор». [13] Можно констатировать, что ежедневные или периодические визиты врачей были включены в еженедельный рабочий график российских императоров.

13

Соколов И. Воспоминания о Государе Николае Павловиче // Русский архив.1886.Кн.1.С.211.

Насколько закрытой являлась информация о состоянии здоровья монарха в случае его заболевания

Подобная информация всегда была либо строго дозированной, либо полностью закрытой. Но при этом имелись и нюансы. Так, в XVIII в. подобная информация носила абсолютно закрытый характер. Даже на малейший интерес к заболеванию первого лица могла последовать самая жесткая реакция. Например, когда зимой 1748/49 гг. в Москве заболела императрица Елизавета Петровна («сильные колики»), то об этом будущей Екатерине II, шепотом сообщил ее камердинер, как она вспоминала, «убедительно прося меня никому не говорить о том, что они мне сказали. Не называя их, я предупредила великого князя, что его сильно встревожило».

Те, кто имел доступ в покои Елизаветы Петровны, делали вид, что ничего не происходит, и молодой двор также не смел спрашивать о заболевании императрицы, «следовательно, и не смели послать узнать, как здоровье императрицы, потому что, прежде всего, спросили бы, как и откуда и через кого вы знаете, что она больна, а те, которые были бы названы или даже заподозрены, наверное, были бы уволены, сосланы или даже отправлены в Тайную канцелярию, государственную инквизицию, которой все боялись пуще огня». Только когда Елизавета Петровна пошла на поправку, «графиня Шувалова [14] первая заговорила со мной об этой болезни, я выразила ей огорчение, которое мне причиняет ее состояние, и участие, какое я в нем принимаю. Она мне сказала, что императрица с удовольствием узнает о моем образе мыслей по этому поводу». В XIX в. Интерес подданных к состоянию здоровья монарха, как правило, удовлетворялся при посредстве официальных медицинских бюллетеней.

14

Шувалова Мавра Егоровна (1708–1759, урожд. Шепелева) – статс-дама императрицы Елизаветы Петровны, влиятельный член так называемой «шуваловской партии», жена Петра Ивановича Шувалова.

И. П. Аргунов. Портрет императрицы Елизаветы Петровны. Конец 1750-х гг.

А. П. Антропов. Портрет статс-дамы графини М. Б. Шуваловой. Конец 1750-х гг.

Г. К. Гроот. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны с веером в руках. 1740-е гг.

Когда появились официальные медицинские бюллетени, в которых подданных начали информировать о состоянии здоровья или причинах смерти монарха

Такие бюллетени начали появляться еще в первой половине XVIII в. Например, когда в марте 1744 г. заболела «лихорадкою от флюса» будущая Екатерина II, то в «Санкт-Петербургских ведомостях» печатались бюллетени о состоянии здоровья невесты наследника российского престола. [15]

Вероятно, первым официальным бюллетенем о смерти монарха можно считать «Донесение» лейб-медика Я. Ф. Монсея, [16] опубликованное в прибавлениях к «Санкт-Петербургским ведомостям» 28 декабря 1761 г., после смерти императрицы Елизаветы Петровны: «Еще с прошедшего года монархиня подвержена была болезненным припадкам в груди, опухоли в ногах, вообще оказались все признаки завалов в животе. Простуда, последовавшая 17 ноября 1761 года, имела следствием лихорадочные припадки, которые пресеклись 1 декабря. Но с 12 числа того же месяца в 11 часов вчера началась рвота с кровью, которая с великой силой возобновилась и на другое утро в пять часов. Хотя врачи сначала почитали болезнь сию неправильным волнением крови, происходящим от геммороидов, но при кровопущении весьма изумились, находя в крови воспаление. Последнее явление служит им некоторым образом извинением касательно кровопускания, учиненного ими при опухолях в ногах; и на другой день также отворяли кровь, но без всякой ощутительной пользы для страждущей. 22 декабря последовала новая и сильная противу прежнего рвота с кровью, и императрица скончалась 25-го того же месяца в три часа пополудни. Врачи, пользовавшие монархиню в последней болезни ее, были лейб-медики Мунсей, Шиллинг и Крузе».

15

«6 марта… флюс изменился в опасный ревматизм с одышкой. Государыня печалилась и сожалела; доктора пеклись неусыпно; больная всегда неусыпную терпеливость оказывала…».

16

Монсей Джеймс (James Mounsey, 1710–1773) – врач, шотландец, с 1760 г. – лейб-медик Елизаветы Петровны, первый лейб-медик Петра III, директор Медицинской канцелярии. После гибели Петра III вернулся на родину (1763 г.).

Судя по всему, главной причиной смерти императрицы стал портальный цирроз печени, связанный, возможно, с пороком сердца и длительной сердечно-сосудистой недостаточностью («опухоли в ногах») и осложнившимися смертельными кровотечениями из варикозно-расширенных вен пищевода («рвота с кровью») (Б. А. Нахапетов).

Худ. Г. Ф. Шмидт. Лейб-медик Джеймс Монсей. 1762 г.

Бюллетень о состоянии здоровья А. С. Пушкина. 1837 г.

Бюллетень о состоянии здоровья П. А. Столыпина. 1911 г.

Бюллетень о состоянии здоровья Николая II. 1900 г.

В XIX в. медицинская информация о заболевании первых лиц также придерживалась, но уже сложилась практика издания официальных бюллетеней, подписанных лейб-медиками. Эти бюллетени вывешивались в Зимнем дворце и публиковались в газетах. При этом официальные медицинские диагнозы могли совершенно не соотноситься с реальным положением дел, как это было, например, с «диагнозом» о причинах смерти Павла I. Придворные медики при составлении официальных бюллетеней прежде всего отталкивались от того или иного политического заказа, а не от медицинских реалий.

Официальные медицинские бюллетени стали публиковаться и в случае длительных заболеваний первых лиц, как это было зимой 1824 г., когда Александр I серьезно недомогал в результате травмы ноги.

Николай I, системно создававший образ «железного императора», был категорическим противником издания официальных бюллетеней, считая эту информацию исключительной привилегией петербургского бомонда. Например, когда в октябре 1829 г. Николай Павлович заболел, военному генерал-губернатору была направлена информация «о состоянии болезни Государя Императора». [17] При этом пояснялось, что данные сведения подлежат «объявлению публике, не припечатывая однако ж в Ведомостях». Под «публикой» император имел в виду петербургский бомонд. В последующие дни тексты бюллетеней неизменно носили оптимистичный характер («Голова свежа»; императора «можно считать выздоравливающим»), а 14 ноября сообщалось, что бюллетени «более издаваться не будут», поскольку император выздоровел.

17

В записке сообщалось, что «29 октября в 8 часу вечера Его Императорское Величество Государь Император почувствовал озноб, за коим в ночи последовал лихорадочный припадок», по мнению подписавших записку лейб-медиков Рауха и Крайтона, причиной тому была «простудная лихорадка, причиненная двукратною простудою» (см.: РГИА. Ф. 472. Оп. 1. Д. 642. Л. 1. О сведениях, доставленных к Военному Генерал-губернатору о состоянии болезни Государя Императора. 1829 г.).

В газетах публиковались бюллетени о ходе лечения Николая I, после того как он сломал ключицу осенью 1836 г. Печатались бюллетени во время болезни цесаревича Александра Николаевича в 1845 г. Официальные бюллетени появлялись и во время скоротечной болезни Николая I в феврале 1855 г.: бюллетени, «по образцу прошлых лет», вывешивали в Зимнем дворце с 17 февраля 1855 г., [18] а публиковать их начали буквально за день до смерти монарха. [19]

18

Военный министр Александра II Д. А. Милютин вспоминал, что «слухи о болезни встревожили весь город, но бюллетени о ходе болезни не печатались, так как Государь не любил подобного опубликования, а доставлялись только особам Царского семейства и выкладывались в приемной Зимнего дворца для лиц, приезжавших осведомиться о состоянии больного. Начали печатать эти бюллетени только с 17-го числа».

19

Всего было опубликовано 4 бюллетеня.

Решение об информировании общественности принималось первыми лицами. Например, издание медицинских бюллетеней о состоянии здоровья Николая II, тяжело заболевшего в 1900 г. тифом, было дозволено только после одобрения императрицей Александрой Федоровной.

Информировались ли подданные о медицинских обстоятельствах, приведших к смерти монарха

О кончине монарха народу сообщалось в манифестах. Но далеко не всегда в них имелись даже намеки на медицинские обстоятельства, приведшие к его смерти. Например, в манифесте о кончине Петра I (1725 г.) упоминалось только о «двенадцатидневной жестокой болезни»; в манифесте о смерти Екатерины I (1727 г.) от имени Петра II лаконично сообщалось: «Наша любезнейшая Государыня бабка, от сего временного в вечное блаженство, сего месяца 6 числа о 9-м часе пополудни отъиде». В манифесте, посвященном восшествию на трон Анны Иоанновны, говорилось, что «Великий Государь Петр Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, болезнуя оспою, генваря от 7 дня от временного в вечное блаженство того же генваря 18 числа, в 1 часу по полуночи отъиде».