Враг из прошлого тысячелетия

Стрелял так, что попадал белке в глаз, как шептались бабы у колодца.

Война покалечила его, но даже шум пороховых пушечных залпов, жужжание роя стрел над головой и запах крови, не вытравили из него принципов.

Он был осколком прошлого.

Стал осколком прошлого и я.

Принципы это хорошо, но счастлив ли он был? Думаю нет.

Его принципы стали оковами, стальными обручами. Он сделал многое, был отличным мужем и достойным отцом, но когда пришла пора меняться вслед за временем, он не сумел.

Бывшего когда-то сильным воином и мужчиной, старика, сломали его устои. Он стал злиться, он больше не был нужен. Любой пострел с арбалетом стрелял куда ловчее. Папиросы не сжигали дёсны. Впереди у этих людей были годы и годы жизни, а у него нет.

Нельзя быть таким, твёрдо решил я, когда думал над всем услышанным в академии.

Если есть демоны, которые не хотят кровопролитной войны, они расскажут мне всё. Но те, кто желает истребления моему народу, умоются кровью.

Мне всё равно с кем дружить, с чёртом или с богом. Это положит конец нападениям? Отлично! Это восстановит мир? Замечательно! Это заберёт мою душу? Я продам её на аукционе между раем и адом по самой высокой цене. Все мы чем-то жертвуем, так чем я лучше других?

В сухом остатке я могу говорить очень много о том, что не похож на Евпатия, старого воина на закате жизни. Что переработал принципы и заставил их служить мне. Но в чём-то мы похожи, я умею только убивать и это проклятие не оставит меня никогда. Нет жизни без смерти, но не мне эту жизнь взращивать, я лишь рублю сорняки на пути к солнцу.

Из подсобки вышел владелец бара, высокий кряжистый мужчина средних лет, в бороду вплетена пара косичек, делая его похожим на моржа с его длинными клыками. Виски выбриты, на коже темнеет вязь символов, идущая дугой чуть выше уха.

Воин медленно осмотрелся, взгляд его потемнел, заставляя меня подобраться. Это был боец, убийца, а не тот прощелыга и фокусник, которого я прогнал минуту назад.

Если викинг решит напасть, не думаю, что мы справимся с ним без потерь.

Громила подошёл к стойке и опустил руки вниз, а когда поднял их, на столешницу рухнул исписанный рунами топор.

Письмена на широком лезвии горели, словно внутри стали текла раскалённая лава.

Наши взгляды встретились.

— Что здесь происходит, девочки? — хрипло спросил он, не сводя с моей компании взгляда.

— Ничего, Рэм, это мои знакомые, — проговорила одна из клыкастых за баром.

— Если у вас проблемы, вы можете сказать мне, — Рэм наконец-то перевёл взгляд на вампирш, видимо молодые кровососки были ему не безразличны.

— Рэм присматривает за нелюдями, главный не он, но уважение имеет, — прошептала Лира мне на ухо, опалив его своим горячим дыханием.

— Я бы с удовольствием поговорил с главным, — ответил я, снова начиная играть с Рэмом у гляделки. — Такой тут имеется?

— Нет, в основном отдельные кланы, никто не смог за все эти годы собрать все виды под одной рукой, — ответила Лира. — Кажется это невозможно.

— Веди меня к своим, — произнёс я, поднимаясь из-за стола.

— Мы пришли, у Рэма самый нейтральный вход в клуб.

— В клуб? — удивился я.

— Под землю, — произнесла Лира, кривясь от того, что приходится мне всё рассказывать.

— Мне нужен вход в ваше логово, — обратился я к Рэму, подходя к стойке.

— А ты кто вообще такой, парень? — упёр руки брёвна в стойку здоровяк. — И почему я должен тебя пропустить?

— О-о-о-у, мы пожалуй пойдём, я провожу девочек, чтобы этот ненормальный ничего им не сделал, — произнесла Мара и потащила Маркуса и двух соплячек прочь.

— Он со мной, — произнесла Лира. — Пусти его Рэм.

— Лира, не узнал тебя сразу, прости! — не по возрасту слеповато щуря глаза произнёс викинг. — Этот юнец похож на аристократа, если он сдохнет внизу, я могу получить проблемы на свой зад. Ты уверена?

— Под мою ответственность, мы не первый день знакомы, — состроила умоляющую мордашку суккуба.

— Гореть мне в аду, — вздохнул Рэм.

— Тебе там понравится, — благодушно ответила демоница и подмигнула. — Лучше чем в вальгалле, никаких девственниц, только взрослые девочки с большим опытом.

За баром была и другая дверь. Ведущая к клетке в которой прятался мощный стальной лифт. По пути Лира силилась объяснить, как так произошло, что многие поколения в центре страны живёт целая коммуна демонов.

Путь вниз занял около полуминуты, что позволяло предположить, что место обитание иномирцев на глубине пары тройки этажей, а может и больше. Скорость замерить мне не удалось, мои ощущения не настолько точны.

— Не похоже, что вы скрываетесь, — произнёс я, стоило дверям лифта разъехаться в стороны. — Как так получилось, что вас не уничтожили?

— Кто сказал, что таких попыток не было? — грустно вздохнула Лира. — Не так часто, но подобное происходит. Не все готовы мириться с такими соседями. Поэтому те немногие, кто прибыл сюда первыми, решили поселиться здесь.

Мне доверяют, поэтому мы здесь. Обычный человек, даже если проберётся к лифту Рэма, остановится в его винном погребе и не догадается, что дальше есть что-то ещё.

— А почему именно столица? — продолжал допытываться я.

— Тут безопаснее всего, — ответила Лира. — Мы можем менять облик, нас не отличить от обычных людей. Если бы не Лилит в твоём клинке, ты бы никогда не догадался, что я демон, а не озабоченная медсестра. Мне стоит говорить, насколько твой случай и твой меч уникальны?

— Нет, — поморщился я.

— То-то же оно, — кивнула Лилит. — Если и прятаться, то в таком месте, где тебя точно не будут искать.

Мы вышли из лифта и попали в перекрестье взглядов двух громил. С виду простые люди, но стоит взглянуть на лоб и всё становится понятно. Демоны. По какой-то причине не убравшие свои рога подальше.

— Не пялься, — прошипела мне на ухо Лира и взяла под локоток, мило улыбаясь кивнувшим громилам.

— Почему они выставили своё хозяйство наружу? Не знаю как в вашем мире, у нас это считается неприличным! — спросил я, как только мы удалились дальше по драпированным красным бархатом коридору.

— Не считают нужным здесь его прятать. Нет смысла скрывать свою натуру. За долгие годы войны мы привыкли к этой форме. Понимаешь, мы выглядим как люди. В большинстве просто выше и более развиты физически. Рога, красный или тёмный оттенок кожи и зрачки, это боевая форма. Она нужна для выживания, кожа грубеет, глаза становятся восприимчивее к темноте.

— А рога? — спросил я.

Вопрос так и вертелся на языке, а раз суккуба занялась просветлением, значит самое время его задать.

— Это не рога в классическом понимании, — вздохнула девушка, останавливаясь у двери в клуб, откуда доносились едва слышные звуки музыки. — Вот у вашего вида есть женщину и мужчины. Почему мужчина схожей до грамма комплекцией с женщиной, выходит победителем? Даже если он с самого рождения делала всё то же, что и он.