Враг неизвестен. "x-unit"

— Но ведь со мной они телепатически общаться не могут. И вреда причинить, судя по всему, тоже не способны. — Хенркисен выглядела искренне удивлённой.

— Замечательный вывод из одного неудачного опыта. — Не меняясь в лице, немец сжал кулак и стукнул по столу. — С такой логикой человеку, выжившему при аварии, можно больше не бояться машин — один ведь раз повезло.

— Маркус, не стоит за меня так переживать, я уже не маленькая девочка. — Хенриксен накрыла его сжатый кулак ладошкой и улыбнулась шире. — Всё хорошо. И потом, не забывай — я солдат. И, смею надеяться, не самый худший. Делать вещи вроде таких — моя работа.

— Прости. Да. — Маркус, кажется, впервые за целую минуту вдохнул. — Я в последнее время действительно часто это забываю, и зря…

Больше они о допросе не говорили, перейдя сразу к обсуждению планов Штреллера по части снайперского оружия. Непринуждённой беседы не вышло — закончив, девушка сразу же попрощалась. Немец же ещё долго сидел в столовой, с меланхоличным видом потягивая остывший шоколад мелкими глотками. В его голове упорно крутилась мысль о том, что, возможно, он совершает большую ошибку… о которой ничуть не жалеет, и совершать которую готов раз за разом…

Первое апреля для главы инженерного отдела начался с большого совещания, им же и организованного. Почти чудом ему удалось одновременно собрать всех ключевых сотрудников и не дать им разбежаться по своим углам. Ещё раз побеседовав с утра с Мишель, Штреллер успокоился и, по её настоянию, оставил идею серьезно поговорить с Красновым. Вместо этого он с головой нырнул в работу.

Вчерашняя инвентаризация принесла много сюрпризов. Баттлер заявил, что с полностью исправным реактором новой тарелки он, как минимум, должен обеспечить перезарядку инопланетных блоков питания, а может и сумеет понять принцип их действия. Правда, о сроках он скромно умолчал. Вашингтон и Харрис практически разобрались с антигравами, а имея под рукой шары летунов, планировали создать рабочий прототип для собственных нужд. С Гэллэгером, из-за нехватки людей отвечающим за модернизацию БМП, решили до прибытия новых станков подготовить чертежи и общий план работ, чтобы не заниматься кустарщиной. На самом Штреллере и Ишере оставались оружие и личная броня. Дел впереди был непочатый край, и все надеялись, что обещанное командующим скорое пополнение в рядах персонала позволит серьезно продвинуться в исследованиях.

Разумеется, рабочее настроение царило не только у команды Маркуса. Неделю вся база успокаивалась после возвращения «курортников» и доставки уникальных трофеев. Новый командир понемногу приводил в порядок «Альфу», танкисты, отлучённые от машины, занимались теорией и иногда отрабатывали взаимодействие с пехотой, выезжая на единственном вооружённом джипе — благо, снег немного сошёл. Двери биологической лаборатории и технического подразделения на сей раз не закрывались — сотрудники то и дело бегали из отдела в отдел, порой таская с собой куски новых пришельцев, с лёгкой руки одного из оперативников прозванных «летунами». Не все, впрочем, были заняты здесь — Гэллегер почти не вылезал из павильона, копаясь в нутре НЛО, низший техперсонал подобно муравьям суетился вокруг БМП-3, потихоньку заменяя штатные детали на продукцию техцеха…

А восьмого числа в небе над базой появился целый воздушный флот — с северо-запада в строю шли три Ми-26, эскортируемые звеном ударных Ка-52. Груз был настолько ценным, что российское правительство сочло нужным позаботиться о его безопасности. Когда летучая эскадра достигла цели, «Аллигаторы» заложили дружный вираж и умчались назад, не задерживаясь. Транспорты же пошли на посадку. Грузовой вертолёт направился к полянке у автомобильного въезда, два пассажирских опустились в ангар базы. Из первого тут же потоком повалили солдаты в разномастной повседневной форме — войск NATO, бывших стран ОВД, ещё непойми кого. Полный взвод, всего тридцать человек, которых внешне объединяло одно — «лысые» погоны. Несмотря на национально пёстрый состав отряда, принимавший пополнение Сикорски без труда построил бойцов шеренгами и повёл к казармам. Английским новички владели все, а сержантский рык и вовсе был интернационален.

Второй вертолёт всё это время ждал, заглушив моторы. Его пассажирский люк открылся, лишь когда волна людей схлынула, «всосавшись» в главный коридор как зерно в воронку. Пассажиров на борту оказалось меньше — где-то полтора десятка мужчин и женщин, треть из которых составляли азиаты. Все они были в штатском, многие при чемоданах и сумочках.

— Научный сектор — собираемся здесь! — Молодой ассистент из ведомства доктора Солнцевой помахал им рукой. — Я отведу вас к лабораториям!

Приглашённые потянулись к нему, причём как-то само собой вышло, что свежеприбывшие специалисты составили плотную группку во главе, а многочисленные лаборанты — длинный «хвост» позади них…

Последней с трапа на бетон площадки ступила миниатюрная пепельноволосая женщина средних лет — стриженная под каре, в больших круглых очках с тонкой серебряной оправой, с туго набитой спортивной сумкой на плече. Одета она была в серый брючный костюм, пиджак которого украшал, ни много ни мало, Серебряный Крест Заслуги Польского Красного Креста.

Присоединяться к основной группе женщина не стала — пропустила их вперёд и пошла следом, без особого интереса глядя по сторонам, словно на экскурсии, которую уже много раз посещала. В коридоре, возле двери с грубо намалёванным красным крестом (тот ещё пах краской) остановилась, смерила её взглядом и хмыкнула, скривив губы.

— Po prostu uroczy… — Вздохнув, женщина толкнула створку и вошла в комнату. Огляделась. Снова вздохнула. Набрав в грудь побольше воздуха, внезапно швырнула об пол свою сумку и рявкнула почти басом:

— Wsta?! Uwaga! Zasalutowa? funkcjonariuszy!

Фельдшер Константин, дремавший на трёх сдвинутых стульях, подскочил, будто ужаленный и, не успев толком проснуться, вскинул руку в воинском салюте. Его не знающий польского напарник, который в этот миг сидел за компьютером, спиной к двери, отреагировал менее бурно — просто вздрогнул и развернулся на вертящемся кресле. Осторожно спросил:

— А-а… С кем имею честь?

— Я — майор Доминика Гигерсбергер, ваш новый хирург и начальник. — Ответила женщина, переходя на английский. — А вы — бездельники.

— П… простите, почему? — Не нашёлся, что ответить младший фельдшер.

— Мы же ещё ничего… — Начал его старший коллега и запнулся. — Ох… Простите, пани. Я хотел сказать — с чего вы взяли? Вы ведь только что пришли.

— Не распакованные ящики у стены. — Указала пальцем майор. — Хирургический стол просто стоит. Холодильники открыты и не работают. Половина приборов не приведена в рабочее состояние, остальные не включены в сеть. Розеток, кстати, недостаточно для всего оборудования. Когда я вошла, вы не распаковывали ящики и не подключали приборы. Довольно?

— Мы уже начали! Просто рук не хватает! — Пожаловался Константин.

— Ну так теперь на одну пару больше. — Доктор присела возле сумки и расстегнула её, вытащила томик в мягкой обложке. — Приступайте. Я разберу вещи и присоединюсь. Втроём управимся быстро, но с розетками нужно что-то решать…

— Позвольте, пани, а почему спешим? Намечается боевая операция? — Майор, чей взгляд минуту назад мог прожечь бетон, выглядела теперь спокойной, даже флегматичной, однако младший фельдшер на всякий случай сохранил осторожный тон. — Мы ждём раненых?

— Нет. — Полька продолжила копаться в сумке, вытаскивая одну книжку за другой и складывая их на пол. — Но вы можете мне гарантировать, что через пару секунд какой-нибудь идиот в мундире не подавиться сухим бубликом или не ударится виском о край стойки в столовой? А у нас ни черта не готово…

В инженерном встреча новоприбывших прошла куда теплее — наконец-то число рабочих рук соответсвовало числу срочных и важных проектов. После знакомства Маркус вместе с интендантом распределил их по комнатам и рабочим местам, не откладывая дело в долгий ящик. Тут уж пришлось потесниться старожилам — одиночных жилых комнат больше не осталось, все заселились парами, а двух лаборанток даже пришлось определить на постой к биологам. Учитывая, что инженеры-корейцы разругались еще в вертолете, японка-химик долго пыталась выбрать из одинаковых «номеров» лучший, а молодые ассистенты шумели и волновались, словно студенты на перемене, размещение затянулось до темноты.