Враг врагов

Риана открыла глаза и подняла голову. Посмотрев в крошечное оконце, она увидела между прутьями решетки тусклые крапинки звезд. Была глубокая ночь. И кого в этот час принесло в темницу?

Шальная и радостная мысль вспыхнула в голове ведьмы — это за ней! Соратники не бросили ее, они вернулись, они освободят ее и заберут с собой в Кранг-дан.

Но эта радость была недолгой. Вскоре стало ясно, что в темницу пожаловали стражники, которые привели с собой нового постояльца. Постояльцем этим была женщина, от чьего визгливого крика содрогнулись замшелые стены мрачного узилища.

— Отпустите меня, козлы! — визжала та истошно. — Грязные мужланы! Да вы знаете, кто я? Я на вас эльфийскому принцу пожалуюсь!

Риана поднялась с лежанки, тихонько подобралась к двери и выглянула в коридор сквозь зарешеченное оконце. Она увидела мечущийся по стенам свет факелов, затем разглядела людей. Один стражник шел впереди, освещая путь, двое других вели под руки какую-то толстую бабу. Из одежды на бабе был только наброшенный на плечи солдатский плащ. Пленница отчаянно вырывалась, окатывая солдат плевками и потоками однообразных оскорблений.

— За мной скоро приедут вампир с оборотнем! — визжала она. — А с ними эльфийский принц и маг! Я от Ильнура беременна! Я….

— Да заткнись уже, наконец! — не выдержал один из стражников, и отвесил горластой особе подзатыльник.

Но это ничуть не уняло пленницу. Та завопила еще громче.

— Насилуют! Бесчестят! — визжала она, и ее визг эхом раскатывался по всей темнице. Риана невольно заткнула уши пальцами, дабы поберечь барабанные перепонки.

Лязгнули дверные петли. Солдаты, ухнув, зашвырнули бабу в камеру, и захлопнули за ней дверь. Риана услышала, как с грохотом задвинулся засов и со щелчком повернулся ключ в замке.

— Доброй ночи, — пожелал ей один из стражников, после чего солдаты удалились.

Какое-то время доставленная в темницу особа долбила кулаками в дверь своей камеры и визгливо орала всякий вздор. Затем она, похоже, выбилась из сил, затихла и перешла на обиженный скулеж. Чаще всего до слуха Рианы долетало упоминание каких-то козлов.

Когда новая узница немного успокоилась и затихла, Риана громким голосом спросила:

— Эй, подруга, за что тебя закрыли?

На мгновение воцарилось молчание, затем в темноте прозвучал испуганный голос толстухи:

— Кто это? Кто здесь?

— Не бойся, — успокоила ее Риана. — Я такая же узница, как и ты.

Спать не хотелось, и Риана решила убить время за дружеской беседой, ведь ничто так не сближает людей, как совместное заключение в темнице. Но потенциальная собеседница повела себя враждебно. И в ответ на слова Рианы она визгливо выпалила:

— Ты не как я! Я богиня, а ты никто. За мной скоро приедет эльфийский принц, вампир, оборотень, маг-красавчик и рыцарь на белом коне.

— Чего? — удивленно произнесла Риана. — Кто приедет?

Но толстуха опять закатила истерику, стала через слово поминать каких-то козлов, мощно и безжалостно прошлась по какому-то сантехнику, а затем вновь начала бредить вампирами и эльфами.

— Дура какая-то, — сделала вывод Риана, отошла от двери и вновь улеглась на нары.

Глава 11

В квартире царил полнейший разгром. Большая кровать была опрокинута, все шкафы и тумбы лежали на полу грудой раздробленной вдребезги древесины. Огромное зеркало превратилось в россыпь крошечных острых осколков, в каждом из которых отражался вливающийся сквозь распахнутое окно звездный свет. Некогда висевший на стене дешевый пейзаж, изображавший пасторальную сельскую идиллию, был изорван в клочья, а деревянная рама его превратилась в мелко наломанный хворост.

С кухни каждые тридцать секунд доносился грохот и звон. Если бы какой-нибудь храбрый и любопытный наблюдатель осмелился заглянуть туда, он бы обнаружил внутри странную картину. Посреди заваленного осколками битой посуды помещения стояла растрепанная и заплаканная молодая женщина. Рядом с ней на столе высилась стопка дорогих тарелок. Женщина брала по одной тарелке, какое-то время глядела не нее с лютой ненавистью, а затем резким движением швыряла ее в стену. Тарелка с грохотом разбивалась об нее, разлетаясь по всей кухне каскадом осколков. От этих осколков досталось и самой метательнице. На ее правой щеке красовался длинный кровоточащий порез. Еще пара порезов украшала ее ладони. Но женщина не обращала на это внимания. Она продолжала методично уничтожать посуду.

Грохот, исходящий среди ночи из квартиры, не укрылся от внимания соседей. Те, разумеется, пришли узнать, в чем дело, а заодно посоветовать жильцам прекратить безобразия и дать людям спокойно спать. Но когда в ответ на довольно продолжительный стук в дверь им открыла хозяйка жилплощади, все слова возмущения тут же застряли в глотке у соседей. Трусливо извиняясь, они поспешили ретироваться, и теперь надеялись на то, что после посуды не настанет и их черед разбиваться об стену.

У них были причины опасаться за свою жизнь. Потому что открывшая им дверь Лаура была так страшна, что многим стало дурно. Жители Форинга любили верховную волшебницу, та слыла доброй и отзывчивой особой, всегда приходящей на помощь и никогда не отказывающей людям в беде. Никто никогда не видел ее гневной, злобной, да даже просто угрюмой. Лаура всегда была весела и жизнерадостна, легко заражая своим настроением окружающих.

Но то существо, что открыло дверь соседям, лишь очень отдаленно напоминало прежнюю Лауру. Перед испуганными людьми предстал какой-то жуткий монстр, в чьих мокрых от слез глазах полыхал огонь невиданной ярости. Многим почудилось, что это вовсе не Лаура, что ее место заняла какая-то злая ведьма, или, того хуже, некий ужасный монстр.

— Что вам надо? — строгим голосом спросила Лаура, обводя соседей взглядом.

Те, попятившись, поспешили заверить ее, что просто ошиблись адресом.

После этого волшебница с грохотом захлопнула перед ними дверь, а спустя какое-то время из ее квартиры вновь зазвучал звон бьющихся об стену тарелок.

О, на эти тарелки Лаура имела солидный зуб. Эти чертовы тарелки из дорогого фарфора, с высокохудожественной росписью — столичная работа, мать ее — она лично купила у торговца за кругленькую сумму. Даже с учетом сделанной специально для нее порядочной скидки, трата вышла ощутимая. Верховная волшебница Форинга не была бедна, но такие покупки были существенны даже для ее бюджета.

Для кого же она купила эти тарелки? Неужели для себя? О, отнюдь. Лаура не имела болезненной склонности к роскоши, и могла с равным успехом питаться как с очень дорогой, так и с простой деревянной посуды. Тарелки были куплены для ее возлюбленного, для ненаглядного Коленьки. Точнее для них обоих, чтобы вкушать с них разные кушанья в совместном любовном гнездышке.

Лаура медленно взяла из стопки очередную тарелку, повертела ее в руке, затем, прищурившись, ловко запустила ту в стену. Тарелка, вращаясь, пересекла кухню, и с грохотом разлетелась вдребезги. Осколки брызнули на пол, полетели на стол и в жестяную раковину. Лаура зверски ухмыльнулась.

Покупкой одних тарелок все не ограничилось. Дело в том, что все достижения Лауры в области магии возникли не на пустом месте. С раннего детства она только и делала, что училась. И это обучение занимало все ее время. Ни на что иное его просто не оставалось. Поэтому заклинание светового копья Лаура освоила в четырнадцать лет, тогда как многим чародеям на это не хватало и жизни. Левитацию осилила в пятнадцать. А в двадцать три стала верховной волшебницей Форинга. Но чего она не умела совершенно, так это готовить. Не потому, что боги не дали ей этого таланта, а просто из-за отсутствия свободного времени. Пару раз в жизни ей доводилось готовить яичницу, а все остальное время пищу для нее приготовляли другие.