Враг врагов

У Стасика не было сил на то, чтобы спорить и отстаивать свое доброе имя. Он вообще не понимал окружающих его людей, демонов, гоблинов и нежить. Их беззаботность ужасала. А ведь там, снаружи, они могут столкнуться с кошмарным чудовищем, напугавшим даже владык загробного мира. Впрочем, остальным-то, как раз, не о чем было волноваться. Не по их же душу шло неведомое зло.

— Свинья есть гордое и благородное животное, часто изображаемое на гербах и знаменах, — заметил Зархад, не потрудившись, впрочем, привести ни одного примера водружения свиньи на герб. — Оно олицетворяет силу, мужество и телесную красоту.

— И на вкус весьма приятное, — подсказал Грыбан.

— Твари бездушные! — глотая слезы, пробормотал Стасик. — Я вам это припомню.

Впереди показался выход. И при виде его у Стасика на самом деле прихватило живот. Вот сейчас он шагнет наружу, а там оно. То самое неведомое зло. И что ему делать, если Света и Синара не справятся с порождением ужаса и мрака?

— Ой, подождите, я кое-что забыл, — засуетился Стасик на выходе. — Пустите, я сбегаю, заберу.

— Да после сходишь, — сказала Синара, не пуская его обратно в крепость. — Вперед, отважный Свинорыл. Там ведь пришли какие-то девушки. Вдруг к тебе?

— Ко мне девушки не ходят, — захныкал Стасик, суетясь в дверях. Синара наступала на него, тесня к выходу.

— Тут нечем хвастаться, — сказала она. — В том, что ты не популярен среди красавиц, виноват только ты сам. Не бойся меняться. Начни с имени. Назовись Свинорылом, и твои дела пойдут в гору.

— Свиногрыз тоже хорошо, — подсказал Грыбан.

— Вот именно, — согласилась Синара. — С таким именем тебе обеспечен успех у женщин. Говорю тебе как женщина, пусть и бывшая.

Подгоняемый бездушными существами, Стасик оказался во дворе. Там его уже поджидали Гамал и Света. Они стояли у выхода и смотрели на противоположный край крепостного двора. Туда, где в защитной стене зияла широкая брешь. И как раз в тот момент, когда Стасик оказался снаружи, в эту брешь шагнули две человеческие фигуры.

— Надо же, действительно бабы, — удивленно произнес Гамал. — А я уж решил, что гоблины опять брешут.

— Что значит — опять? — проворчал Зархад, присоединяясь к остальным. — Гоблинская честность вошла в легенды.

— Как и волшебные яблоки, исполняющие желания, — произнес алхимик. — Ни того, ни другого не существует.

Все они выстроились вдоль стены, наблюдая за приближением двух незнакомок. Стасик попытался спрятаться за спины приятелей, но Синара уличила его в том, что он пытается разглядеть ее зад.

— Уйми свою похоть, малыш, — посоветовала она. — Здесь не время и не место.

— Это вы там о чем? — подозрительно спросила Света.

— Да так, о своем, — загадочно ответила Синара.

В этот момент гостьи приблизились настолько, что Стасик сумел разглядеть их во всех деталях. И он, конечно же, узнал обеих девушек.

Крик ужаса сорвался с уст Стасика. Не таинственное зло пришло за ним, но радоваться было рано. Потому что в гости нагрянули женщины, которых он небезосновательно боялся, как огня. Особенно одну из них.

Лаура и Риана подошли к ним и встали напротив. Волшебница и ведьма прошлись взглядами по отряду злодея Свиностаса. Кого-то они признали, кого-то видели впервые.

Первой всеобщее молчание нарушила Синара.

— Нет, это не он, — произнесла загробная принцесса. — Разбирайтесь тогда сами. Пойду обустраивать подземелье.

— Нет! Стой! — взмолился Стасик. — Не уходи! Побудь здесь!

— Ах ты, проказник! — погрозила ему пальцем Синара. — Запал-таки.

Тут она, конечно, дала промашку. Об этом Стасик даже не думал. Просто ему хотелось иметь подле себя как можно больше могущественных существ, способных, в случае нужды, защитить его шкуру. А такая защита вполне могла ему потребоваться.

— Я тебя знаю! — сказала Света, указав пальцем на Лауру. — Ты была с теми, кто пытался убить Стасика.

Риану Света не узнала. К тому моменту, как она появилась на поле боя, ведьма уже выбыла из строя и без чувств валялась на камнях.

Лаура ничего не сказала. Стасик видел, что волшебнице страшно. Огненный демон пугал ее. Как и Риану. И, тем не менее, обе явились сюда. Но зачем? Стасик не мог этого понять. Явно ведь не затем, чтобы сражаться. У них двоих не будет и шанса против Светы, которая в одиночку перебила толпу паладинов, черных рыцарей и разномастных чародеев.

Заговорил Гамал.

— Кто вы, и что привело вас сюда? — спросил он.

— Я Лаура, верховная волшебница Форинга, — прозвучало в ответ.

— А я Риана, старшая ведьма черного замка.

— А я Синара из склепа, — на всякий случай сообщила загробная принцесса.

— И зачем вы здесь? — спросил Гамал. — Вы ведь были среди тех, кто наведался сюда в прошлый раз. Неужели пришли за реваншем? Вам бы следовало прихватить больше воинов.

Риана трусливо поежилась, но Лаура гордо вскинула голову и произнесла:

— Мы здесь не за тем, чтобы драться.

— А что же вам нужно? — уточнил старый алхимик.

— Мы пришли говорить со Свиностасом.

У Стасика сердце ушло ниже пояса. Он заскулил, и вновь попытался спрятаться за спину Синары. Но та схватила его и начала выталкивать вперед со словами:

— Иди! Иди! Будь смелее. И назовись Свинорылом. Они точно не устоят перед этим.

— Ступай, Стасик, поговори с ними, — предложил Гамал.

— Почему я? — заныл Стасик, упираясь в землю ногами.

— Они ведь пришли к тебе.

— Да вы хоть знаете, кто это? Они обе меня ненавидят. Особенно Лаура.

— Но мы же здесь, — напомнил Гамал.

— А толку-то с вас? Им, чтоб меня убить, хватит пальцами щелкнуть. Вы ничего не успеете сделать.

— Почему же не успеем? — удивилась Синара. — Мы за тебя отомстим. А твою почившую тушку с почестями похороним в склепе. Будешь там лежать, гнить тихонько. Я стану тебя навещать, червячков приносить.

— Я пойду с тобой, — вызвалась Света. — И не позволю им навредить тебе.

Вместе они направились к гостьям.

Вблизи, рассмотрев Лауру подробнее, Стасик отметил про себя, что волшебница сильно изменилась. Он знал ее доброй и кроткой, готовой помочь каждому. Он видел ее в лютом гневе. Но сейчас Лаура пребывала в каком-то новом состоянии. Внешне она была спокойна. Так, во всяком случае, казалось на первый взгляд. Но Стасик заметил, что верховную волшебницу буквально трясет от внутренней ярости. Притом, как с удивлением отметил Стасик, было похоже, что вовсе не он является причиной этих высоких и сильных чувств.