Враг врагов
Шрифт:
Великая суета наполнила окрестности Форинга. Берега небольшой речушки плотно оккупировали слуги, занятые стиркой господских одеяний. Другие слуги пронеслись по окрестностям, подобрав весь хворост до последней веточки. Каждый рыцарь вез с собой запас дров, но его берегли на тот случай, если топлива не окажется под ногами.
Шатры окружили Форинг полукольцом. Разбитый лагерь вскоре значительно превысил площадь самого города. Запылали костры, и по воздуху разнеся аромат походных кушаний. Где-то уже приступили к трапезе, где-то уже и закончили. А войска, тем временем, продолжали прибывать. Выпучив удивленные глаза, местные крестьяне со страхом и восхищением таращились на сверкающих сталью рыцарей, что
Проезжали рыцари, их сменяли бесконечные вереницы телег. За ними, чеканя шаг, маршировала пехота. Каждый пехотинец был на голову выше любого селянина, и раза в полтора шире в плечах. Суровые обветренные лица бывалых рубак хмуро глядели из-под надвинутых на глаза железных касок. Длинные копья густым лесом покачивались над колонной. А за пехотой вновь тянулись обозы. Их сменяли лучники — поджарые ребята в легкой амуниции, каждый с огромным, в рост человека, луком и несколькими, туго набитыми стрелами, колчанами. А за ними опять ползли обозы, сменялись другими войсками, и так без конца, с утра до вечера.
Вскоре местным зевакам наскучило все это великолепие, и лишь что-то особенно примечательное вновь разжигало огонь их любопытства. К примеру, когда на дороге появлялся роскошно одетый всадник, чьи доспехи сверкали настоящей золотой чеканкой, или волшебник в удивительной мантии с живым, скользящим по ее поверхности, узором. Или роскошные кареты — полностью закрытые, с окошками, забранными изнутри шторками. В этих экипажах ехали королевские чиновники, относящиеся к военному ведомству, но занятые вопросами снабжения и обеспечения. Их работа тоже была важна. Требовалось все учесть, все подсчитать, и сделать так, чтобы огромно войско ежедневно получало все, что ему причитается. В одной из карет ехал старый дед из ведомства поощрений и наград. Ему в обязанности вменялось осыпать героев королевскими дарами. Опыт подсказывал, что перспектива небольших, но приятных, поощрений заметно поднимает боевой дух войска.
Ильнура, как верховного паладина и фактического главу города, вызывали к себе все, кому не лень. И все они чего-то требовали. А когда выясняли, что Форинг не подготовился к приему войска, принимались костерить паладина на все лады. Тот даже не пытался оправдываться, хотя звучащие обвинения в массе своей были абсурдны. Как он вообще мог подготовить Форинг с населением в неполные пять тысяч человек с учетом окрестных деревень и фермерских хозяйств, к приему десятитысячного войска? Да еще и проделать это за несколько дней. И что он мог подготовить? Если речь шла о стратегических запасах, хранящихся на городских складах, то их еще не успели восполнить после разорения города врагами. Заранее приготовить лагерь тоже было выше его сил — на это дело пришлось бы бросить все население города. Да и потом, разве ему мало собственных забот?
Но Ильнур не возражал и не оправдывал себя. Он безропотно проглатывал все звучащие в свой адрес упреки, прекрасно понимая, что от этого ему не уйти, и чем быстрее будет покончено с данной процедурой, тем лучше, а любые попытки затянуть ее выйдут ему дополнительным боком.
Уже под вечер, когда Ильнур с трудом держался на ногах, его вызвал к себе Рогзар. Верховный паладин королевства был, прежде всего, воином, он привык говорить и действовать прямо. Проигнорировав уют городской резиденции, он поставил свой шатер в поле, наравне с другими рыцарями. Не дав Ильнуру докончить положенного торжественного приветствия, Рогзар резко махнул рукой, как бы отбрасывая все формальности, затем по-отечески хлопнул молодого паладина по плечу и
сказал:— Ну, парень, выкладывай все, как есть.
Ильнур тяжело вздохнул, и подчинился. Выложил все, ничего не утаив. Рогзар слушал его и все больше хмурился. Вокруг них суетились люди, ставили шатры, таскали дрова и воду в котлах, но верховный паладин полностью отрешился от этого столпотворения. Он жадно ловил каждое, произнесенное Ильнуром, слово. Нового он услышал немного — Рогзар имел немало источников информации о Форинге в обход Ильнура. Но кое-что неприятно его потрясло. А именно — предательство Лауры. Когда Ильнур вскользь упомянул об этом, верховный паладин даже решил, что ослышался.
— Подожди-ка, — сказал он, останавливая докладчика. — Что это ты сейчас такое сказал о Лауре?
Ильнур нехотя повторил. Ему было больно касаться этой темы. Глаза Рогзара полезли на лоб. Он знал Лауру хуже, чем Ильнур, и, тем не менее, слышал о ней только хорошее. Все его информаторы в один голос характеризовали верховную волшебницу Форинга исключительно с положительной стороны. На ее биографии не было ни одного темного пятнышка. И вот теперь выясняется, что она предала Ангдэзию, и сбежала куда-то в компании двух злодеек.
— Это очень скверная новость, — мрачно проронил Рогзар. — Если силам зла удалось привлечь на свою сторону Лауру, в ее лице они получат бесценный для себя и катастрофический для нас источник информации. И к тому же это страшный удар по репутации светлых магов. Опять пойдут эти дерьмовые разговоры о том, что маги не служат никому, кроме самих себя. А нам меньше всего нужен внутренний раскол. Особенно теперь, когда новая угроза встала над миром. Расскажи мне об этой угрозе, Ильнур. Расскажи мне о злодее Свиностасе.
Ильнур рассказал все, что знал, добавив кое-какие свои личные соображения. Хоть Рогзар и не услышал ничего нового, он поблагодарил Ильнура за информацию, заверив того, что та очень поможет их общему делу.
К вечеру большая часть войска прибыла и встала лагерем, окружив Форинг широким кольцом шатров. Оставшиеся силы продолжали прибывать, в основном подтягивался обоз и кое какие специальные подразделения. Ильнур знал, что они будут подползать до утра, а кто-то, возможно, прибудет только завтра. К счастью, ему необязательно было встречать каждую телегу. Переговорив с множеством людей и выслушав множество упреков он, наконец, освободился. В сумерках Ильнур вошел в ворота Форинга, едва держась на ногах от нервного истощения. Перед мысленным взором его маячил огромный кубок крепкого вина. А затем в кроватку. И пускай ночные кошмары только попробуют потревожить его этой ночью.
Но едва он вошел в городские ворота, как был перехвачен двумя своим подчиненными. Лишь только взглянув в их серьезные лица, Ильнур понял, что вино и кровать он увидит нескоро.
— Что? — спросил он со слезами в голосе. — Что еще?
— Ильнур, тебя желают видеть в резиденции магов, — сообщил один из солдат.
Глаза верхового паладина полезли на лоб. В первое мгновение он решил, что его хочет видеть Лаура, которая, на самом деле, никого не предавала, а просто отлучилась по делам, а вот теперь вернулась обратно.
— Кто меня хочет там видеть? — осторожно уточнил он.
— Сама верховная волшебница Ангдэзии своей очаровательной персоной, — сообщил другой солдат. — Она просила передать, что как только ты появишься в городе, сразу вести к ней.
— Элария, — произнес Ильнур. — Так она уже здесь.
Он шумно выдохнул. Нет, Лаура не вернулась. Глупо было даже надеяться на это. Она сбежала к злодеям, и сама стала одной из них. А ему теперь предстоит держать ответ перед верховной волшебницей всея королевства. И Ильнур понятия не имел, как объяснить предательство Лауры. Оно оставалось непостижимой загадкой для него самого.