Враг

— Мест мало, — вполголоса предупредил Дядько.

Пацан только пожал плечами.

— Могу и с тобой переночевать, не впервой.

— Только мы комнаты уже разыграли, — охотно сообщил с другого бока Аркан, лихо подкрутив тонкие усики. — Ты малость опоздал к раздаче, а потому вам с Урантаром досталась крайняя.

— Это которая рядом с женской? — немедленно навострил уши Белик.

Караванщики хохотнули, кто-то поперхнулся горячей кашей, а воин сочувственно хлопнул воспрянувшего пацана по плечу.

— Прости, нет. В другой стороне, как раз возле комнаты наших уважаемых «послов».

— Дядько! — немедленно вскинулся юноша, гневно сверкнув глазами. — Ты хоть бы предупредил!

— Я и предупредил.

— Нет! Про комнату!

— А что не так?

Караванщики развеселились еще больше, потому что Дядько с самым невозмутимым видом занялся содержимым своей тарелки. А вот Белик вспыхнул до коней волос, да так, что от его ушей можно было зажигать лучину. Затем метнул в сторону «послов» гневный взгляд, с отвращением оглядел посмеивающихся попутчиков и поднялся с лавки.

— Ты куда? — рассеянно поинтересовался опекун, нарезая тонкими ломтиками горячее мясо.

— Составлю компанию Каррашу, — ровно отозвался мальчишка, выбираясь из-за стола. — Ему там скучно одному, пусть хоть сегодня порадуется. С ним переночую.

— Не боишься, что Траш потом приревнует?

— Она девочка умная. Она поймет.

— Значит, мне больше места достанется, — пожат плечами Страж. Но Белик непримиримо сверкнул глазами и начал протискиваться к выходу.

— Осторожнее! — рявкнул кто-то из местных, когда в суматохе ему наступили на ногу. — Эй! Я кому сказал! Ты мне все пальцы отдавил!

— Отвали, — огрызнулся пацан, едва взглянув на взъерошенного парня. Тот был бос, а потому небольшой каблук наверняка чувствительно впечатался в голую ступню.

Парень возмущенно выдохнул, когда его проигнорировали, а потом еще и дерзко пихнули в бок. Да так больно, что на миг аж дыхание перехватило. Извинений он, разумеется, не дождался.

— Ну-ка, стой! — просипел он, силясь нормально вдохнуть.

— Щас! А ноги тебе не вымыть? Думать надо было, прежде чем тяпки свои выставлять наружу. Как раз туда, где по ним гарантированно пройдутся. Теперь терпи! Или ты не мужик?

— Что?! — придушенно взвыл бедолага, когда острый локоть во второй раз заехал ему под дых. Случайно, конечно. — Стой! Я тебе сейчас покажу, как… оу-у!

Он сдавленно прокашлялся и ринулся за наглецом вдогонку, но вдруг почувствовал на локте чьи-то железные пальцы и приглушенно взвыл. Из глаз сами собой брызнули слезы, дыхание перехватило. Бедолага скрючился, скорчился, стараясь хоть немного приглушить немилосердную боль в заломленной руке, невольно присел и только после этого очень осторожно покосился за спину.

— Не тронь его, — тихо велел Весельчак.

Парень быстро-быстро закивал и, едва локоть отпустил стальной зажим, моментально испарился. Ну их, чужаков этих. Пусть подавятся. Не то еще ножом пырнут и потом скажут, что так и было.

— Спасибо, — изумленно обернулся от дверей Белик.

— Не за что. — Ланниец снова опустился на лавку, словно не заметив обалдевших лиц караванщиков, которые только и ждали, пока он сорвется и надает мерзавцу по шее. Но за ту волшебную ночь, когда каким-то чудом удалось услышать пение эльфийской флейты, ланниец был готов простить очень многое.

— Э-э-э… рыжий? — вдруг донеслось от дверей неуверенное. — Слышь, кажется, я был не прав: ты хорошо разбираешься в людях. Может быть, даже слишком. Извини, ладно?

Весельчак снова кивнул.

— Эй! Ты не заболел, часом? — вдруг обеспокоился Ирбис. — У тебя жар? Лихоманка привязалась? Или от волков какая зараза передалась?

— Нет.

— А может…?

Весельчак коротко взглянул на приятеля, заставив того осечься, — слишком уж много горело в его темных глазах. Причем не дурашливого веселья, а того, чего опытный мечник никак не ожидал увидеть, — спокойной уверенности, удивительной серьезности и, что совсем уж странно, молчаливого требования не лезть не в свое дело.

Однако не успел Ирбис прокашляться, как ланниец уже отвернулся, а потом и вовсе уставился в пол.

— Рыжий? — мгновенно насторожился и Белик, но Весельчак не пошевелился, и пацан неожиданно прикусил губу. — Значит, это был ты?

Рыжий красноречиво промолчал, чем моментально притянул к себе все без исключения взоры, и в горнице воцарилась неловкая тишина.

— Ну и как? Понравилось? — вдруг с вызовом вздернул подбородок юнец. — Всем уже растрепал?

— Нет.

— Чего ж так? Такой отличный шанс подгадить! Просто подарок судьбы! Я бы не утерпел, наверное!

Рыжий внимательно посмотрел в голубые глаза Белика, невольно замер от вида стремительно разгорающихся там зеленоватых огней и на короткое мгновение провалился в бездонную глубину требовательно сверкнувших радужек. Крупные, невероятно яркие, потемневшие от гнева и осознания того, что его тайна раскрыта, они словно в самую душу заглянули.

Весельчак вздрогнул, будто от порыва холодного ветра, и внезапно осознал, что для странного пацана его ответ был важен. Настолько, что тот рискнул снова паясничать и откровенно нарываться, желая любой ценой его получить. А еще он неожиданно понял другое: Белик чего-то опасался. Нет, не его самого. Не насмешек. Не вопросов. Он боялся другого, и брошенный мимолетный взор в сторону темного только укрепил ланнийца в этом мнении. Кажется, дело было в Таррэне. И в том эльфе, который когда-то давно сделал пацану нечто плохое.

— Я же сказал: нет, — напряженно повторил рыжий. — Это твое дело.

Дядько кинул на племянника вопросительный взгляд, словно спрашивая, не двинуть ли любопытного попутчика по темечку, но Белик не обратил внимания — все так же пристально смотрел на рыжего, словно решая про себя: верить или нет? И ощущение это было настолько отчетливым, что Весельчак неожиданно почувствовал холодок между лопатками.

— Ладно, будем считать, что не врешь, — наконец сказал пацан, после чего отвернулся и толкнул дверь. — Дядько, я, пожалуй, не вернусь на ночь: здесь и без меня слишком тесно. Так что не жди и вовсю наслаждайся одиночеством.

— А ужин?

— Спасибо, у меня пропал аппетит.

— Странно, — насмешливо заметил Элиар. Сказал он это громко, так, чтобы хорошо расслышали все присутствующие. — Вот уж не знал, что иные смертные в столь юном возрасте предпочитают общество грязного животного компании себе подобных. Кажется, у некоторых развиваются нестандартные вкусы?

— Кто бы говорил! — незамедлительно фыркнули с улицы. — Но лучше уж ночевать так, чем стать четвертым в компании смазливых мужиков, которые даже при посторонних не стесняются укладываться втроем в одну постель!