Враги целуют жадно
Шрифт:
– Как скажешь, – сухо усмехнулся отец. – Будем считать, что мне просто показалось. Что ты не крутишь тайный роман за спиной у своей девушки.
– Но так и есть!
– Вадим, - шумный вздох. – Я знаю тебя. Хочешь ты этого или нет – знаю! То, как ты смотришь на людей, как общаешься с ними и реагируешь на них, говорит мне о многом. И то, что я увидел сейчас, меня откровенно беспокоит.
– И что же такого ты увидел? – напряженно фыркнул Вадим.
– Девочку.
– Гениально!
– Твою девочку.
Вадим чуть собственной слюной не поперхнулся.
–
– Твою-твою! – кивнул отец, наблюдая за ним с легким прищуром. – Ту, которую ты либо уже трахаешь, либо собираешься трахнуть. И очень скоро!
Вадим дернулся от его слов, как от удара электрошокером. Тело мгновенно отозвалось. В паху все жаром обдало. Заныло, налилось кровью, затвердело.
Перед мысленным взором ожили недавние события с участием Ани, и он лишь чудом удержал предательский стон, рвущийся из груди. Из последних сил сражаясь за самообладание, ядовито рассмеялся, повышая голос на отца:
– Ты совсем спятил, говорить мне такое? Сдалась мне эта дура?! Я терпеть ее не могу - эту никчемную выскочку! Да пусть хоть голая в универ заявится - никогда не посмотрю на нее, как на девушку! И к слову, если ты вдруг не заметил, она отвечает мне тем же – люто презирает! Дерзит и унижает! Единственное, что нас связывает – взаимная ненависть! И ничего больше!
– Да? – скептически изогнул бровь родитель. – И поэтому на ней - порванные тобой чулки, а на тебе - следы от ее помады?
– Серьезно? – ужаснулся молодой человек, рефлекторно вытирая рот ладонью. И в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Выдал себя окончательно. Заскрежетав зубами от досады, он просто замолчал. Отец тоже не спешил праздновать победу. О чем-то задумался.
Наконец, тихо буркнул уставшим голосом:
– Сын, я не собираюсь читать тебе нотации и вмешиваться в твою личную жизнь. Но предупредить обязан – ты играешь с огнем!
– Я не играю, - возразил Вадим, твердо выдержав его взгляд. – Между мной и Аней ничего не было, нет и не будет. Один случайный поцелуй ни в счет.
– Хм!
– Бать, тебе не о чем волноваться! – клятвенно заверил он своего отца.
– Я не обижаю Ксюху. Она дорога мне. Я прекрасно помню, сколько добра ее семья сделала для нас. Как ее родные поддерживали нас в тяжелые минуты. И тебя я тоже не подведу. Не поставлю под удар твои отношения с лучшим другом и главным бизнес-партнером. Поверь, я не… не изменяю Ксюхе. И не изменю.
– Измена рождается не в штанах! – ровным тоном отозвался родитель, заставляя Вадима заткнуться и задуматься над его словами. – А вот здесь!
Сверля его пронизывающим взглядом, отец прижал указательный палец к его виску.
Затем похлопал по левой стороне груди. Там, где дико билось сердце.
– И здесь! – продолжил вкрадчиво. – В тот момент, когда ты начинаешь желать другую. Когда допускаешь мысли о сексе с ней. Когда начинаешь мечтать об этом и фантазировать. А сам секс – лишь последний рубикон в этой цепочке. Грань, шагнуть за которую без последствий… уже не получится!
– Я и не планирую.
– Это хорошо. Ведь усидеть на двух стульях не удавалось еще никому. И тебе не удастся - такова правда жизни. Окружающим можешь врать, хоть до посинения. Но с самим собой всегда будь честен. Не иди слепо
на поводу у своих чувств и желаний - сперва в себе разберись. Убедись, что не совершаешь ошибку. Что потом не пожалеешь о содеянном. Ломать, как известно – не строить. Назад потом не отмотать. И ничего не исправить!– Мне это не грозит! – надменно бросил Вадим. – Я не…
Он резко замолчал, услышав громкие голоса в другом конце коридора. Прямо за поворотом. И тех, кому эти самые голоса принадлежали, определил безошибочно: Генка Токарев – единственный наследник их местного «дорожного Короля» и младшая Стеклова. Последняя возмущенно вопила:
– Только попробуй, Гена! Только попробуй меня поцеловать, и клянусь - я расквашу тебе нос! Или за губу так цапну, что кровью истечешь, бедолага!
Вадим нахмурился, невольно прислушиваясь к их пикантной беседе.
Не из любопытства, конечно. Скорее уж на случай, если ситуация выйдет из-под контроля и ему придется вмешаться. Осадить Генку. Удержать парня от глупостей. И похоже, раздумывал над этим сейчас не только он. Реакция отца искренне озадачила Вадима. Он помрачнел. Набычился, как боец в октагоне.
Его челюсти плотно сжались. Взгляд сделался остекленевшим и… диким.
Дыхание – рваным и шумным. Это говорило лишь об одном – отец в ярости.
«Что это с ним?!» - недоумевал Вадим, пристально изучая своего родителя.
Тот, в свою очередь, издав глухой еле слышный рык, подался вперед. Сделал шаг, но остановился. Застыл на месте, точно вкопанный. Будто пытаясь избавиться от наваждения, пленившего его, тряхнул головой. Да так сильно, что хрустнули шейные позвонки. Следом раздался его облегченный вздох.
Сразу после слов Токарева, тихим эхом разлетевшихся по коридору:
– Расслабься ты, дуреха! Не собираюсь я тебя ни к чему принуждать!
– Да, неужели? – иронично фыркнула Машка. – И поэтому в углу меня зажал?
– Нравишься ты мне, вот и зажал! Но пошел я за тобой по другой причине.
– Это по какой-же?
– Чтобы не убежала! – рассмеялся Генка.
– Ты так сильно куда-то торопилась, а у меня дело к тебе имеется. Серьезное, между прочим! Вот и… пришлось!
– Двигайся давай, пока по морде не словил! Прижимается еще! Я разрешала?
Судя по всему, ее требование Токарев выполнил. Ведь следом раздалось:
– Ну, и? Чего ты там хотел?
– Очевидно же - тебя!
От звонкого смеха Стекловой Вадим поморщился. А его отец поджал губы.
– О-о-о! – задыхаясь выпалила Машка. – Вот это мне подфартило! И чего стоишь тогда, глазами хлопаешь? Бери меня, скорее! Прямо тут, в уголочке. Видишь, я уже из трусов от радости выпрыгнула!
– Ах, если бы!
– Ген, - усталый вдох. – Не знаю, что ты там задумал – поспорил на меня, как тот же Клюев или еще чего, но я в подобные игры не играю. И еще на первом курсе всем вам – желающим залезть ко мне под юбку, сказала: я не собираюсь спать ни с кем из вас! Встречаться, развлекаться, весело проводить время – всегда пожалуйста. Но затащить меня в постель ни у кого из вас не получится. Не на ту напали! Я только внешне тупая блондинка!