Врагов выбирай сам

Когда отец Михаил начал смущенно мекать и бекать про бедность и неустроенность, Артур сразу предположил худшее: бумаги пропали, промокли, сгнили... нет, промокнуть они здесь не могли, значит, сгорели, съедены крысами И тараканами. Оказалось, что ничего подобного, архивы в неплохом состоянии и пригодны для изучения, просто условия работы... Ну, вы понимаете, сэр Артур, подвал, темно, тесно... нет денег даже, чтобы платить архивариусу...

Артур на радостях с легким сердцем пожертвовал приходу отца Михаила полсотни больших львов, чем поверг бедного батюшку в состояние прострации, и распрощался, услышав колокольный звон.

* * *

Альберта он нашел на кладбище. Младший бродил от могилы к могиле, вдумчиво читая надписи на плитах.

– Голова усыхает, – сообщил он, едва завидев брата, – от недостатка информации. Я прямо чувствую: мозги ссыхаются и бьются о стенки черепа. Братец, мне нужно чем-то заняться.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Артур.

– Нет, – отрезал Альберт. – Но если ты о вчерашнем, то об этом забудь, ясно?

– Ясно. Чего маешься тогда? У тебя ведь мэджик-бук с собой?

– Предлагаешь поэкспериментировать с заклинаниями? Здесь? Подвергнуть риску миллионы жизней...

– Прям уж миллионы. – Артур задумался. Миллионы – это вряд ли, но эксперименты младшего и вправду бывали опасны. – А то пойдем со мной.

– Куда?

– В церковь.

– Ага. Сейчас. Ты меня там скрутишь и окрестишь, я мявкнуть не успею. А что в церкви?

– Архивы в церкви.

– Архивы? – удивленно и насмешливо протянул Альберт. – И что ты с ними будешь делать?

– Читать.

– Не иначе к дождю. – Младший глянул на небо. – Ну пойдем в твою церковь. Ради такого зрелища... Читать. Картина маслом. По сыру. Артур Северный читает архивы Стопольского прихода...

На сей раз подзатыльник его не минул.

Младший, впрочем, в долгу не остался, и несколько секунд на глазах изумленных рыцарей, благостно покидающих часовню, легендарные братья кружили вокруг чьей-то могилки, обмениваясь тычками и плюхами. Потом Артур, используя преимущество в весе, росте, длине рук, а также в боевых навыках, скрутил Альберта в аккуратный тючок и вынес с освященной земли.

– Охальник!

За оградой он поставил младшего на ноги. Получил пинок под коленку, после чего было заключено перемирие.

Перед церковной оградой Альберт, правда, замялся: одно дело бродить рядом с орденскими храмами и совсем другое – соваться в храм епископский. Но еще один день в праздности обещал еще одну ночь с плохими снами.

Старший, конечно, будет бодрствовать столько, сколько понадобится, молитвами защищая мажью душеньку, но вообще-то Артуру тоже спать надо.

А внутри церкви оказалось не так уж страшно. И в подвале тоже. Сухо, тепло, ящики с бумагами. И даже, как выяснилось, бумаги эти хранились в относительном порядке, так что не пришлось, вопреки ожиданиям старшего, пролистывать и просматривать каждый листок, отделяя хозяйственные записи от дневников и писем.

Вот в дневники-то Альберт и вцепился. Выслушал терпеливо, как Артур шепотом призывает помощь Святого Духа на доброе дело, и, едва закончилась молитва, полез в бумаги. Интересно же, чем живут-дышат епископские священники. Правда, что они через одного сумасшедшие фанатики, или все-таки есть и в них что-то человеческое?

Довольно долго оба молчали, читая каждый свое. Маг – дневники, рыцарь – переписку. Альберт листал страницы не спеша, вдумчиво, с удовольствием. Отец Димитрий вел дневник еще со времен духовного училища, и было ужасно интересно следить за перипетиями жизни человека, решившего посвятить себя Богу.

Вот если бы, скажем, Артур или сам Альберт взялись описывать все. что с ними происходит, чтение вышло бы скучным. Ни тому, ни другому решать ничего и никогда не приходилось Ни решать, ни выбирать. За старшего решал Бог, ну или там отец Лучан его драгоценный, потом – сэр Герман. За Альберта... пока что – старший.

– Слушай, – толкнул маг брата под ребра, – как думаешь, заметит кто-нибудь, если я это заберу?

– Не заметят, – рассеянно ответил Артур, – но ты не заберешь.

– Почему это?

Вот. К вопросу о том, кто и за кого решает.

– Чужое.

– Ну, Арчи, кому это здесь нужно?

– Пустили дитятко к конфетам. – Артур вздохнул. – Тебе-то оно зачем?

– Интересно.

– Что там интересного?

– Долго объяснять.

– Ладно, – кивнул старший и вернулся к письмам, – я скажу отцу Михаилу.

– Да зачем?

– Отзынь.

Слово в лексиконе благородного рыцаря было новым. Альберт задумался, где Артур мог его подцепить, покатал звучание на языке. Понравилось. Если только это не ругательство. Со старшим никогда не поймешь: то он молится вслух, то бранится. Повторишь что-нибудь, вроде приличное, оказывается – ругательство. Захочешь выругаться по-заковыристей, а это аллюр конский или от доспеха деталь.

– ..! – сказал Артур.

Это уж точно было ругательством. Да еще каким! Такое даже от Арчи доводилось слышать нечасто. Старший, правда, тут же вспомнил, где находится, и покаянно попросил:

– Господи, прости меня, грешного.

– Что там? – Альберт отложил дневник и сунулся в бумаги брата. – Нашел, что искал?

– Брат Адам. В миру – Сватоплук Элиато. – Рыцарь порывисто поднялся и туда-сюда прошелся по хранилищу. Альберт прижал к столу взметнувшиеся от движения воздуха бумаги и спросил:

– Ну и что?

– Сколько я тебе говорю: генеалогические древа высших семей Долины...

– ... Надо знать наизусть и уметь перечислить с любого места в любую сторону, – скучно закончил маг. – Сколько-сколько, сто лет уже, говоришь? Элиато – герцогская фамилия, это я и так знаю. Сватоплук Элиато, ну, из детишек кто-то. И что?

– Сватоплуком звали в миру сына герцога Мирчо от старшей жены.

– Это митрополита, что ли?

– Умница.

– Ну и что?

Артур словно и не понял, что над ним издеваются. Дошел до стеночки, прислонился спиной к стеллажам и сообщил с глубокой печалью в голосе:

– Я его боюсь.

– Да ну, – не поверил Альберт, – на тебя из-за него накатило однажды, вот ты и... нервничаешь.

– Я его боюсь, – повторил Артур. – И Симеон Чопич, мой внук – та самая, кстати, прямая линия, о которой столько болтают, – так вот, Симеон Чопич тоже боялся отца Адама. И Зако, мой правнук, остался некрещеным, потому что душа его не приняла Таинства...

– Зако – твой правнук? Что, правда?! Нет, Артур, ты не шутишь?!

– Милый мой братик, – противным голосом сказал рыцарь, – сам Зако заявлял это неоднократно, и почему-то эти заявления не вызывали у тебя столь бурного проявления чувств.