Врата ада

Мы пошли в палатку Смита – его там не оказалось. Он появился только через минуту, и не один. С ним была симпатичная черноволосая девочка лет десяти или двенадцати – в камуфляже и с рюкзачком за спиной. Отнюдь не школьным. Нормальный штатный рюкзак для спецподразделений, только в сильно уменьшенном варианте. На шее у малышки висела штурмовая винтовка с подствольным гранатометом, и детка удобно сложила на ней ручки.

– Ваше пополнение, – сказал Смит, кивнув на свою спутницу.

Мы молча уставились на девочку. Она встретила наши взгляды без малейшего смущения. И сразу стало ясно, что никакая это не девочка, – ее выдавали глаза. Глаза человека, все в жизни повидавшего и давно отвыкшего бояться. Не тем страхом, что мобилизует силы и спасает жизнь в экстренных ситуациях, а другим – повседневным страхом человеческих сообществ, рабским, подленьким, изматывающим, годным только для формирования хронических неврозов.

– Хорошая у тебя винтовка, – сказала Даша, удивленно подняв брови.

Винтовку малышки я тоже опознал сразу – таких в распоряжении ОСП было всего тридцать шесть штук. И четыре из них принесли на Землю мы, когда вернулись из странствий по связанным мирам в компании физика-теоретика Бориса Эпштейна и деревенской алкоголички Машки Ситуации. Конечно, у нас давно научились делать подобные винтовки, но эту выдавало клеймо с перекрещенными мечами – эмблема исчезнувшей сверхдержавы Рорикон. И приклад был немного другой из-за размещенных в нем элементов системы поглощения отдачи. В земных винтовках от ее полного повторения отказались из-за дороговизны и сложностей в производстве.

– Меня зовут Крошка, – сказала «девочка». – Как вы уже догадались, моя внешность обманчива. На самом деле мне двадцать шесть.

– Больше никого дать не можем, людей не хватает, – сказал Смит. – Но Крошка одна стоит четверых. С ней сбор разведданных у вас сразу выйдет на новый уровень.

– Можно узнать, каким образом? – спросил Гридин. В его голосе не было и тени пренебрежения или насмешки.

– Она либер, – пояснил Смит. – Хотя сама скромничает и грубо обзывает себя недолибером. Но уверяю, вы вряд ли почувствуете разницу.

Сообщение американца вызвало у нас повторный всплеск интереса к новому члену команды. Слухи о том, что на ОСП работает либер, ходили давно, однако все считали, что это рекламный трюк «Противодействия», призванный привлечь к сотрудничеству либеров. Которые, вообще-то, категорически отказывались сотрудничать с властными структурами любых уровней.

На недолиберов, что бы это ни значило, правило, очевидно, не распространялось. Или Крошка была исключением из него.

– Она вам поможет в работе, – продолжал Смит. – А вы обязаны обеспечить ей безопасность. Либеры не в состоянии одновременно следить за обстановкой и прощупывать окружающее. Особенно если приходится делать это глубоко.

– Что ж, выбирайте двойку себе по вкусу, – сказал Гридин. – Так будет лучше.

– Чтоб у семи нянек дитя без глаза не осталось, – пояснил Артем.

Мы расхохотались – ну да, с командиром нас как раз семеро. Гридин посмотрел на нас неодобрительно и выставил вперед руку с вытянутым указательным пальцем.

– Пальчик-тест, – сказал он. – Смеяться будем?

Мы заржали пуще прежнего.

– Не прошли, – констатировал Гридин.

– Ты средний покажи, – предложил Пашич. – Со средним пройдем.

– А пересдача не предусмотрена, – ответил Гридин и обратился к Крошке: – Ладно, выбирайте двойку. Если не пропала охота с нами дело иметь.

– Можно на ты, – улыбнулась она и подошла к нам с Дашей. Угадала безошибочно. Или ей Смит наши полные досье давал читать?.. В разведгруппе мы единственные в прошлом имели в друзьях либера. И тоже женщину.

Я вспомнил Ингу, наш поход по трем мирам, тогда еще чисто любительский, остальных наших… На Землю кроме нас с Дашей вернулись только Машка и Эпштейн. Лысый остался на Сангароа. Инга тоже, но она собиралась вернуться оттуда на Рорбести. Остальные погибли…

– На улице Грушевского формируется бронеколонна четвертого инженерно-строительного батальона восьмой технической бригады, – прервал мои воспоминания Смит. – Идете с ней. Ваша текущая задача – зачистка будущей зоны отчуждения вокруг хоула и обеспечение прикрытия строителей на первом этапе расчистных и строительно-монтажных работ. Киевский хоул предполагается блокировать наглухо: над ним возведут бетонный саркофаг. Но фактически, вы сами готовите себе плацдарм, с которого пойдете на ту сторону и на который сможете отойти в случае трудностей. Со мной держите постоянную связь, однако мое участие в операции будет чисто консультативным. Стоит ли напоминать, что передача любой информации, попадающей в категорию «разведданные», должна осуществляться по конфиденциальному каналу даже между членами группы? Думаю, не стоит. Решение о переходе на ту сторону принимаете самостоятельно. Это все. Желаю удачи.

Смит осчастливил нас патентованной штатовской улыбкой, мы попрощались, вышли и остановились неподалеку, возле окружающего периметр сетчатого забора. За ним, между сваленных деревьев, которые не успели распилить и вывести, торчали толстые серые штыри высотой в рост человека.

– Молодая поросль? – задалась вопросом Даша. – А потом из них получится что? Пальмы?

Я сверился с базами известных мутаций и сказал:

– Ничего из них не получится – уже все получилось. Это грибы. Кстати, их даже можно есть. Хоть сейчас руби, ошкуривай и в суп.

Гридин связался с кем-то – ему сообщили, что наши вездеходы стоят у ворот, и спецназ уже там.

– Какие машины дали? – поинтересовался Пашич.

– Боевого для нас ничего не нашлось, – ответил Гридин. – Поэтому выделили экспедиционные «Первопроходцы», новые. Таких ты еще не видел. Из оружия там – спаренный крупнокалиберный пулемет с боекомплектом в четыре тысячи патронов. Гранатометов нет, пушки тоже.

– Кисло. Лучше бы «Сталкеров» дали.

– Зато у этих салон удобный, в них реально жить можно. А «Сталкеры» твои в плане комфорта – гробы на гусеничном ходу. Денек покатался по пересеченной местности – и к вечеру тебя можно хоронить.

– Смотрите! – сказал Зунг, указывая в сторону дома метрах в двухстах за периметром.

Оттуда к стадиону пробирался потрошитель. Увидев нас, он плотоядно заурчал, рванул вперед огромными скачками, а подбежав поближе, прыгнул с явным намерением перемахнуть забор. Конечно, у него не вышло, но попытка была хорошей: он сиганул вверх метра на три с половиной и повис на сетке. Его шарахнуло током, но он не упал – когти застряли. Мутанта трясло, он рычал, от него летели искры, а под конец пошел дым. Даша достала пистолет и выстрелила пять раз подряд. Потрошитель отвалился от забора и рухнул вниз, прекратив бесполезный расход электроэнергии.

– «Желаю удачи», – передразнила Даша Смита, пряча пистолет в кобуру. – Сам-то тут останется сидеть.

– Будем надеяться, что георазведка даст маху и какой-нибудь кротовник проберется прямо в его палатку, – сказал я. – Если не съест, так хоть нервы попортит.

Глава 3

Колонна четвертого инженерно-строительного батальона растянулась по улице Грушевского от поворота на Московскую улицу, куда загибался ее хвост, до Дома офицеров. То есть до того, что от него осталось. Теперь на руинах здания два пожирателя закусывали зазевавшимся омегой. Они так увлеклись этим занятием, что не обращали никого внимания на суету и гул двигателей по соседству. Камеры круживших в небе беспилотников передавали нам картину пиршества во всех подробностях.