Врата Анубиса

– Ты не умрешь сегодня. И ни в один из дней, которые наступят.

Старик повернул ключ в замке, и Дойль невольно отступил.

– Ты думаешь – нет?

– Я знаю – нет.

Старик толкнул дверь.

Что бы ни ожидал увидеть Дойль, он никак не ожидал, что увидит через дверной проем заросший травой пустырь. Неяркое сентябрьское солнце освещало груды камней, видимо, лежащих здесь со стародавних времен. Старик заполз внутрь и принялся бродить по пустырю, старательно обходя земляные холмики.

Дойль собрал всю свою волю, сжал кулаки и перешагнул через порог. Если не считать его самого, старика и древних развалин, через которые пробивалась трава, то участок был совершенно пуст. Старик воззрился на Дойля – видимо, тот его удивил столь решительными действиями.

– Закрой дверь, – сказал он наконец, продолжая что-то выискивать на земле.

Дойль осторожно прикрыл дверь, проследив, чтобы замок не защелкнулся, и нетерпеливо спросил:

– Где Врата?

– Посмотри на эти кости. – Старик сдернул кусок брезента с кучи древних камней. Некоторые из них почернели, как после пожара. – Вот череп, – сказал он, поднимая помятый костяной шар.

– Боже мой, – сказал Дойль, едва скрывая отвращение, – где проклятые ворота?

– Я купил это место много лет назад, – сказал старик, держа череп на вытянутой руке и обращаясь к нему, – только поэтому я могу показать тебе эти кости.

Дойль с присвистом выдохнул.

– Здесь нет никаких ворот, не так ли? – сказал он устало.

Старик поднял на него взгляд, и если это изувеченное лицо что-либо и выражало, то это не поддавалось прочтению.

– Ты найдешь Врата здесь. Я надеюсь, что ты захочешь пройти сквозь них и потом, как ты хочешь этого сейчас. Хочешь взять с собой череп?

В конце концов, он просто сумасшедший бродяга, подумал Дойль. Сумасшедший бродяга с некоторым знанием магической иерархии Лондона.

– Нет, спасибо.

Он повернулся и пошел обратно по траве.

– Найди меня при других обстоятельствах! – прокричал ему вслед старик.

* * *

Точно в полдень, в субботу, Стирфорт Беннер шагнул через открытые двери кофейни Джонатана. Дойль увидел его и помахал, указывая на пустой стул по другую сторону стола, за которым он сидел уже полчаса. Каблуки Беннера гулко стучали по деревянному полу, но вот он подошел, отодвинул стул и сел..

Он глянул на Дойля с воинственностью, которая, очевидно, должна была скрыть неуверенность.

– Ты пришел раньше, Дойль, или я неверно рассчитал время нашей встречи?

Дойль поймал взгляд официанта и указал на свою кофейную чашку, потом на Беннера. Официант кивнул.

– Я пришел раньше, Беннер. Ты сказал в полдень. Он посмотрел более внимательно на своего собеседника – глаза у Беннера какие-то странные, как будто он не может сфокусировать взгляд.

– Все в порядке? Ты выглядишь… выдохшимся, ну, или что-то вроде этого.

Беннер подозрительно на него посмотрел:

– Выдохшимся, говоришь?

– Да, так. Слишком много выпил вчера?

– А, да.

Подошел официант с чашкой дымящегося кофе для Дойля, и Беннер торопливо заказал два пирога с почками.

– Нет лучшего средства от подобных симптомов, чем немного еды, так ведь?

– Безусловно, – сказал Дойль без воодушевления. – Знаешь, похоже, нам обоим придется кое-что менять, когда мы вернемся. Ты не только приобрел акцент, но иногда употребляешь архаичные выражения.

Беннер рассмеялся, но смех получился слишком неестественным.

– Да, конечно. Я намеренно хотел выглядеть аборигеном в этом древнем периоде.

– Думаю, ты несколько переусердствовал, но ничего страшного. Ты все устроил?

– О да, да, конечно. Вообще никаких проблем. Дойль подумал, что Беннер, должно быть, очень голоден, так как он слишком уж нетерпеливо поджидал официанта.

– Да, да, конечно. Девушка сделает это, она великолепно это сделает. Где, черт возьми, этот человек с нашими пирогами?

– Плевать на эти чертовы пироги! – не выдержал Дойль. – Как продвигается дело? Что-нибудь может нам помешать? Что-то тут не так…

– Нет, нет, ничего не помешает. Я просто голодный.

– Итак, Когда я пойду повидать Дерроу? Сегодня? Завтра?

– Не так скоро, надо несколько дней подождать. А, вот и наши пироги! Приступим, Дойль, а то они остынут.

– Можешь взять мой, – сказал Дойль, которому всегда становилось дурно от одной только мысли, что можно есть почки. – Итак, почему мы должны ждать несколько дней? Ты упустил волосатого человека?

– Ты съешь свой чертов пирог. Я заказал его для тебя. Дойль потерял всякое терпение:

– Перестань пытаться сменить тему. Почему ждать?

– Дерроу не будет в городе до… э-э… до вечера вторника. Может, ты хотя бы съешь немного супу?

– Я ничего не буду есть. Спасибо, – сказал Дойль очень отчетливо. – Итак, допустим, я пойду повидаться с ним в среду утром?

– Да. А кстати, я убедился, что за мной действительно следят. Представления не имею, кто он такой – низенький, с черной бородой. Никогда его раньше не видел. Думаю, мне удалось оторваться от хвоста, когда я шел сюда, но я бы хотел проверить. Ты мог бы выглянуть наружу и посмотреть, не слоняется ли он поблизости? Я не хочу, чтобы он понял, что я знаю о слежке.

Дойль вздохнул, но все-таки поднялся и вышел на улицу. Он побродил поблизости от входа, присматриваясь к лицам прохожих на Треднидл-стрит. На улице в этот час толпился народ, и Дойль, лавируя в толпе и бормоча извинения, некоторое время честно искал преследователя, но так и не увидел низенького бородатого человека. Справа послышались выкрики, но Дойля не интересовала причина суматохи, и он предпочел вернуться к своему столику.

– Я его не видел. – Дойль сел. Перед Беннером стояла чашка чая, которой не было, когда он выходил. – Сколько он уже следит за тобой? Кстати, а где ты его впервые заметил?

– Н-да… – Беннер шумно прихлебывал чай, – однако они здесь подают превосходный чай. Попробуй… – Он протянул Дойлю чашку.

Выкрики на улице становились все громче, и Дойлю пришлось наклониться поближе, чтобы слышать, что говорит Беннер.

– Нет, спасибо. Ты мне так и не ответил.

– Да, я отвечу. Но сначала, пожалуйста, попробуй немного. Чай действительно очень хорош. Я начинаю думать, что ты просто не хочешь есть или пить со мной.

– О, ради Бога, Беннер! – Дойль взял чашку и поднес к губам. И как только он открыл рот для глотка, Беннер неуловимо быстрым движением приподнял дно чашки, и Дойлю пришлось-таки сделать изрядный глоток – он чуть было не захлебнулся.