Врата Балдура
Шрифт:
«Удивительно», – восхищенно выдохнул Саревок. «Тамоко!». Доппельгангер отскочил, когда из теней вышла небольшая женщина. Она была там все время, охраняя Саревока, скучая, пока он пытал огра и ни один доппельгангер ее даже не заметил. Саревок заметил, что тот, который принял вид коренастого наемника, взял это на заметку.
Тамоко низко поклонилась, не обращая внимания ни на доппельгангеров, ни на мертвого огра.
«Приведи Транзига из камеры», – сказал ей Саревок. «Он сможет познакомиться со своим двойником прежде, чем я его убью».
«Если
«Прекрати, Кхалид», – оборвала его Джахейра. «Ничего не было… Абдель…»
«Да ладно тебе, Джахейра», – не отступал полуэльф, – «твои чувства лежат на поверхности и их легко заметить даже невооруженным взглядом».
Глаза Джахейры горели гневом, это было заметно даже при тусклом освещении в почти пустой таверне. Они были в Берегосте почти три дня и раскопали немного информации о Железном Троне, но также у обоих было время для размышлений на другие темы.
«Я не …» – начала она, но остановилась, когда поняла, что даже понятия не имеет, как закончить предложение.
«Ты любишь его?»
«А ты любил Чарессу?» – огрызнулась она. Кхалид вздохнул, закрыл глаза и покачал головой.
«Это было давно».
«Это было всего три месяца назад, Кхалид», – отрезала Джахейра, – «и еще дольше перед этим».
«Она…» Теперь Кхалид, в свою очередь, не смог закончить предложение.
«Она – Харпер, Кхалид», – сказала Джахейра, хотя он и так знал это. «Ты даже не понимаешь, что… что…»
«Что мои слова – пустой треп?» – вставил он, улыбаясь одновременно и веселой и виноватой улыбкой.
Ответной улыбки от Джахейры он не дождался.
«Мы должны были просто работать с нею», – сказала она. «Я не горжусь происшедшим, жена моя…» – начал Кхалид.
«Не смей называть меня так».
«Но ведь это правда, не так ли?» – возразил Кхалид. «По крайней мере, пока?»
«Пока что да…»
Лицо Кхалида стало серьезным и он наклонился к ней через стол, пристально смотря ей в глаза.
«Абдель – одержим, Джахейра», – спокойно сказал он, – «он – сын Лорда Убийств».
«Я знаю», – прошептала она, пожирая глазами оловянной кубок с вином, стоявший на столе перед ней. Она хотела пить, но ее руки дрожали и ей очень не хотелось, чтобы Кхалид заметил это. Ее муж выпрямился и его пристальный взгляд стал немного мягче.
«Могу ли я винить Харперов?» – спросил он.
Джахейра в ответ покачала головой.
«Мы были счастливы прежде, чем присоединились к ним».
«Мы были счастливы, пока ты был верен мне», – просто ответила Джахейра, снова посмотрев ему в глаза.
«Ну ладно», – вставая, сказал Кхалид, всем своим видом показывая, что хочет закончить этот тягостный разговор.
«Может быть…» – прошептала Джахейра. Кхалид снова сел, впрочем, не жаждя продолжения разговора. «Может быть, это все из-за Харперов. Мы ведь используем Абделя, так ведь? Как я могу не чувствовать жалость к нему?»
«Вовсе не жалость
ведет тебя к нему, Джахейра», – возразил Кхалид.«Может и так», – согласилась она, – «но чем мы лучше Зентаримов – манипулируем этим человеком бог знает как?»
«У всех у нас своя судьба», – усмехнулся Кхалид, пожимая плечами. «У Абделя она просто значительнее, чем у остальных».
Джахейра позволила себе немного посмеяться над таким явным преуменьшением.
«Он даже не знает…»
«А если б знал, то чем бы ему это помогло?»
«Но он имеет право знать, не так ли?» – спросила она, с нетерпением ожидая ответа.
«Да», – сказал Кхалид, – «и нет. Я спрошу снова: это помогло бы ему хоть как-то? Это помогло бы любому из детей Баала?»
«Я ничего не знаю об остальных», – ответила Джахейра, – «но Абдель хороший внутри. Возможно, это из-за его матери, кто бы она ни была, и из-за Гориона, конечно из-за Гориона… в нем происходит борьба. Он легко может убить, как, например того человека в Дружественной Руке… но и доверяет он тоже легко. Как вообще только можно так манипулировать им…»
Она, всхлипнув, остановилась, но быстро взяла себя в руки, фыркнула и отвела глаза.
«У нас должны были бы быть дети», – мечтательно сказал Кхалид, – «ты и я все изменили. Ты была бы хорошей матерью. Ты и будешь – с Абделем».
Ксан потер ноющее предплечье. Занятие с орком борьбой на руках было столь же болезненным, сколь и бесполезным. Он был еще только в процессе закупки выпивки для орка, когда уродливое существо, называвшее себя Форик, уже заговорило.
«Тазок плохой», – прорычал Форик, – «он все еще должен моя семнадцать медных монет».
«Действительно», – сказал Ксан, – «тогда может ты скажешь мне, где его искать?»
«Если б я знать, где он есть, то я сейчас бы уже выколачивать из него моя монеты, эльф», – прохрюкал орк.
«Он вербует орков, людей и других воинов. У него должно быть какое-то место в городе…» – начал было Ксан.
«Не а», – прервал его орк, – «Тазок не оставаться в городе надолго. У него есть своя человек, в Красной Сноп».
«Это название таверны, что ли?» – спросил Ксан.
«А ты как думать?» – проворчал орк. Большой гуманоид посмотрел на Ксана сверху вниз. «Ненавижу эльфов».
«Что?» – тряхнув головой, переспросил Ксан.
«Я ненавижу эльфов», – повторил Форик, затем улыбнулся и добавил, – «но ты мне нравиться».
«Вероятно, мне повезло», – сказал Ксан, возвращая уродливую существу усмешку, – «надеюсь отныне эльфы будут вызывать у тебя больше симпатий».
«Да, точно», – расхохотался орк.
«Так Тазок сейчас в Красном Снопе?»
«Нее», – сказал орк, – «Там должна быть один парень, он в Берегосте на побегушках у Тазок, его звать Транзинг, или Тазинг, или вроде того. Этот Танзанинг оставаться в Красная Сноп и делать дела для Тазок».
«А почему бы тебе не выбить свою медь из этого… Транз… как его там?» – поинтересовался Ксан.