Врата Балдура
Шрифт:
Молодой капрал поднял глаза на великого герцога, сержанта Мэрика, Абделя и Джахейру. Джулиус присел на корточки рядом с высоким, гибким человеком, одетым в черную кожаную броню, которого убил Абдель. Казалось, что только эти двое остались в подземном логове Железного Трона. Элтан и его силы приблизились к ним еще на один шаг.
«Кэндлкип», – спокойно сказал Абдель.
«Как они могут входить туда?» – удивился Элтан, – «Я полагал, что Кэндлкип очень редко открывает кому-нибудь ворота, если только вообще открывает. Как целая группа заговорщиков может использовать Кэндлкип как место встреч?»
«Горион, наверное,
Наемник медленно кивнул.
«Мой отец был монахом», – пояснил Абдель Элтану, – «он вырастил меня в стенах Кэндлкипа и он же направил меня на путь, которым я следую по жизни. Он хотел отвести меня к Джахейре».
«Он работал на Харперов?» – повернулся к полуэльфу Абдель.
«Он был другом», – покачала головой Джахейра.
«Я скорее пойду воевать с Эмном, чем стану штурмовать врата Кэндлкипа», – вздохнул Элтан.
Он отнюдь не выглядел упавшим духом, а просто думал.
«Это выглядит как подсказка», – заметил Мэрик и герцог резко перевел взгляд на него.
Сержант сделал шаг назад.
«Мои извинения, господин, я…» – начал он.
«Не извиняйтесь, сержант», – прервал его Элтан, – «но эта записная книжка содержит слишком важный текст, чтобы его игнорировать».
«Железный Трон делал и более глупые вещи, милорд», – сказал Абдель, – «как они могли хотеть, чтобы мы знали, что они ушли в Кэндлкип?»
«Если это правда, что…» – начал Джулиус, но резкий взгляд Мэрика заставил его замолчать.
«Продолжай, капрал», – разрешил Элтан.
Джулиус слабо улыбнулся.
«Милорд, если мы не можем войти в Кэндлкип, то может, они хотят, чтобы мы знали… вы знали, что они вне вашей досягаемости».
«Ты хочешь сказать, что они просто насмехаются надо мной?» – уточнил Элтан.
Джулиус вздрогнул.
«Я просто…»
«Это вполне возможно», – высказалась Джахейра, – «мы – Харперы – полагали, что есть какой-то человек позади, держащийся позади всей этой организации. Дварф, которого Железный Трон сделал рабом, сказал нам имя этого человека. Он богатый торговец из Сембии и его зовут Реилтар. Я имею веские причины полагать, что этот человек, Реилтар, является сыном Баала».
Абдель уставился на нее широко открытыми глазами. Имя мертвого бога убийств всплыло снова, как и предположение, что он оставил потомство. Возможно, подумал Абдель, мне стоит нажать на Джахейру, чтобы узнать об этом побольше. Погрузившись в размышления, он мельком заметил, что лицо Джахейры стало красным и почти испуганным.
«Сын Баала?» – недоверчиво переспросил Элтан, – «Мертвого бога Баала?»
Джахейра кивнула и Джулиус покачнулся на подгибающихся ногах.
«Это безумие», – прокомментировал Мэрик, – «милорд, да кто вообще эти люди?»
Элтан посмотрел на Мэрика, затем перевел взгляд на Джахейру.
«Откуда ты это узнала?» – поинтересовался он.
«Есть и другие», – продолжила Джахейра, – «другие потомки Баала. Харперы наблюдали за некоторыми, но потеряли след. Никто не знает, сколько их выжило».
«И один из них хочет начать войну с Эмном?» – спросил Джулиус, забывая свое место.
«Он хочет убийств», – поправила его Джахейра, – «в очень больших количествах».
Абдель внезапно почувствовал сухость в горле. Потом его руки и грудь покрылись гусиной кожей. «Убийства», –
подумал Абдель и неимоверным усилием сдержал улыбку, в очень больших количествах.Глава 22
«Убийства», – произнесла Тамоко, – «в очень больших количествах».
Саревок улыбнулся ей – улыбнулся улыбкой демона – но Тамоко не отшатнулась. К ее удивлению, Саревок казался довольным.
«Убийства, да», – подтвердил он. Его голос мощно разнесся по подземной камере под аккомпанимент тревожного лязга стали о сталь, когда он рассеянно провел длинным, тонким кинжалом по своему черному металлическому нагруднику. Во все стороны летели искры, но на броне не осталось даже царапины.
«Это не…» – запнулась Тамоко, затем расстроено вздохнула. Она не отказалась от намерения говорить, просто все еще недостаточно овладела общим языком Фаэруна, – «Это… не приемлемо».
Желтые глаза Саревока вспыхнули, и он повернулся к пустой рамке, небрежно уставившись на нее, как будто сказанное совсем не заинтересовало его.
«Моя дорогая Тамоко», – сказал он наконец, – «когда я нашел тебя, ты убивала за деньги чуть ли не каждый день. Твоим образом жизни были убийства».
Она ощетинилась при этом сравнении, и ее возмущение придало ей храбрости.
«Быть асасином это не позор», – прошипела она.
«Ты же убивала невинных людей», – настаивал он, – «разве это не убийство?»
«Невинные люди не совершают ничего такого, чтобы бояться лезвия ассасина», – парировала она, – «невинные люди не связываются с теми, кто мог бы нанять асасина. Если меня посылают к человеку, то значит – он что-то совершил».
«Ну да», – повернулся к ней с самодовольной усмешкой Саревок, – «ты только убивала плохих людей».
«Да», – вздернув подбородок, согласилась она и попала в его ловушку.
«По заказу других плохих людей».
Она вспыхнула и отвернулась. Саревок со смешком снова уставился в рамку.
«Можешь войти», – ровным голосом вдруг произнес он.
Тамоко повернулась на звук открывавшейся двери и увидела, как в комнату медленно и неохотно шагнул доппельгангер. Его огромные, безжизненные глаза пробежались по спартанской обстановке апартамент, затем осторожно прошлись по Тамоко, которая решительно встала рядом с Саревоком. Женщина была одета в простые широкие брюки и подходящую к ним по цвету черную тунику. Ее изящная, изогнутая катана висела в ножнах на ремне, охватывавшем тонкую талию. Девушка холодно взглянула на доппельгангера, так как не испытывала никакой любви к этим безличным существам.
«Ты, идиот!» – заревел на него Саревок и существо тотчас рухнуло на колени.
«Пожалуйста, повелитель», – голосом, который нельзя было называть ни мужским, ни женским, взмолилось существо, – «пощадите меня, чтобы я и дальше мог служить вам. Я сделаю все … приму любую форму по приказу Вашего Величества…»
«Этот старый мягкотелый козел Элтан подключил к делу СВЯЩЕННИКОВ!» – подобно раскату грома взревел Саревок. Доппельгангер отполз назад в безнадежной попытке избежать голоса, который как ударная волна прокатился по комнате. Тамоко вскочила, почувствовав характерное покалывание в теле, возникавшее всякий раз, когда ее любовник демонстрировал свою мощь. Саревок сделал длинную паузу, позволяя доппельгангеру вдоволь похныкать и потрястись прежде, чем продолжить.