Врата испуганного бога

— Так тебе и надо, — сказал Збышек. — У человека — беда, а ты ржешь. И Энди ржет. Даже пообещала огурцов прислать — потоньше и подлиннее. Гады вы все-таки. Но я люблю огурцы.

— Ты не расстраивайся, — ласково сказал Дон, прокашлявшись. — Врач рекомендует вводить огурцы, значит, надо вводить. Ему лучше знать. Диаметра он не указал?

— Дон, ты никогда не состришь смешно. Уймись. Нет, диаметр он не указал. Я мяса хочу, понимаешь? И пива. А они меня — овсянкой. Средневековье какое-то.

— А всё — почему? — сказал Дон. — А всё — потому, что овсянку вводить легче. Жидкая она.

— Для. Особо. Одаренных. Объясняю. — Збышек, кажется, обиделся. — Вводить — в рацион.

— И терминология у местных лекарей… нестандартная, — по инерции хихикнул Дон и тут же сделал серьезное лицо. — Ладно, не обижайся. Ты сейчас слабенький, когда ж еще над тобой безнаказанно поиздеваешься?

— Я запомню, — хмуро пообещал Збышек. — Я все запомню. Отольются кошке… Да! Как девчонка-то?

— Нормально. Спит. А дрянь эту блестящую, что из нее достали — увез Баймурзин. Обозвал меня высокогуманным и добропорядочным ирландцем, сообщил, что вовремя мы девку вытащили… слушай, по моему, Баймурзин — псих.

— Что ты так его?

— А он абсолютно голый был. И в татуировках.

— Это его собачье дело. Ты вот одет и белокож, тебя же не объявляют на том основании сумасшедшим.

— Ладно, — сказал Дон, поднимаясь, — пойду. Главное я уже понял — ничего страшного с тобой, к сожалению, как всегда, не случилось. Выбирайся отсюда быстрей.

— Вали-вали, глупый белый человек — согласился Збышек, грустно глядя в спину партнеру. — Ты ничего не забыл?

Музыкальный Бык остановился у двери.

— Вроде, нет.

— А ножик?

— А парик?

— Беру свои слова обратно! — немедленно молвил Збышек. — Нижайше помалкиваю. Ты погоди, действительно, идти, чего приходил-то? Как там вообще?

— Где?

— Ну в мире? В Галактике? Вообще.

Дон подумал и вернувшись к одру, присел на теплый стул в изголовье. Оперся локтями о тумбочку, погрузил подбородок в роскошные кружева на груди ослепительной концертной рубахи, всем видом изобразив тщательное раздумье.

— Ну… Нас с тобой вроде еще к одной награде представили… что там еще… На Дублине-4 все, вроде, по старому…

— Очень, очень занимательно, — поощрил его Збышек. — Продолжай.

— Ну а чего… Замполит Запада мне вроде турне по базам «Аякса» поможет устроить, пока отпуск… А! Джопо твой Кранц провалился с последней пластиночкой. Он, тупой, решил, что ему все дозволено, раз уж он такой независимый альтернативщик. И в аккомпанирующий состав вставил скрипку. Знаешь, такая штука, похожа на гитару, только с четырьмя струнами и играют на ней такой тростью. Провалился. На скрипке-то играть надо. Это тебе не синтезатор, не труба калифорнийская с лазерной накачкой…

— Любая ошибка гения — гениальна! — заявил Збышек. — Пластиночку-то не догадался принести?

— Догадался, — коротко сказал Дон.

— Давай! — с энтузиазмом сказал Збышек, извлекая из под подушки мини-проигрыватель с тридцативаттным звучком на проводке. Дон отдал ему коробку с кристаллом, вздохнул, наблюдая, как Збышек, не теряя ни секунды, заряжает проигрыватель, а потом спросил:

— Все, мне можно идти?

— Да, — сказал Збышек царственно. — Я устал, Дон, а еще процедуры. Не говори глупостей. Сиди. Включить?

— Нет! — заявил Маллиган. — Один раз я уже этослышал. Кроме того, Збых, меня уже ждут. Дамы и мясо по-французски. Мы тут поблизости. Знаешь, здесь, на «Стратокастере» такие местечки отыскались! Я прямо удивился!

— Надеюсь, эля ты не нашел, — обиженно сказал Збышек.

— Не нашел, но я уже почти привык к пиву, — хохотнув, успокоил Збышека Дон. — Книгу о моей героической, полной невзгод и тягот воинской службы, жизни вне родимого мира назовут "Среди варваров". Кстати, это тебе.

Збышек с интересом наблюдал, как Маллиган извлек из-за пазухи конверт с пошлыми розовыми ангелочками и, шикарным жестом опытного карточного шулера, шлепнул его поверх простыни Збышеку на грудь. Ангелочки были приторно пухлыми, мелко семенили куцыми рудиментарными крылышки и таращили ярко-голубые глазки, светящиеся девственной пустотой и невинностью. А ко всему прочему — ангелочки держали в ручонках с младенческими перетяжками на запястьях гигантский развернутый свиток с витиеватой надписью "ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПОМОЛВКУ".

— Ёкарный бабай! — заявил Збышек, беря конверт и поднося его к глазам. Он повертел его, внимательно осматривая, попробовал его на зуб, пожевал откушенный уголок. Потом округлил глаза и попробовал на зуб еще раз.

— Это что — бумага? — спросил он ошарашенно. — Это — действительно — настоящая бумага?

— Да, — скромно подтвердил большой ирландец Дон "Музыкальный Бык" Маллиган, последний по времени Галактический Благодетель, Спаситель Миров, ротмистр всея ППС, лауреат Малой Премии Президента и обладатель Большого Звездного Приза.

— Ты оказался незаконным сыном Хелен Джей, — сказал Збышек, — и Мама наконец-то решила, что недостаточно покупала тебе в детстве дерева для игрушек. Сколько она тебе заплатила за розовость персей, пухлость ланит и курносость носули? Дон, это скотство, ты что, мою половину Приза схачил, м-мародер?

— Как ты можешь так говорить, — загадочно сказал Маллиган. — Верь мне, все честно.

— Не верю, — прямо сказал Маллигану Збышек. — Только не тебе! Колись, Маллиган, а то подам в отставку, тем более, что меч пропал. Терять мне нечего. Кроме моих присосок. Признавайся!

— Тебе вредно волноваться, — сказал Дон заботливо. — Не волнуйся, пожалуйста. Приглашение — в единственном экземпляре. Специально для тебя. В свой Приз я как раз уложился. Ну… почти. Я и Ларкин пригласил. Совершил такой поступок. Нарушил субординацию. Придет, как ты полагаешь?

— Ну мы, вроде, спасители Галактики, — сказал Збышек, все еще нюхая недоверчиво конверт. — Не знаю… Пути Мамаши неисповедимы. Во всяком случае, приятную и почетную телеграмму ты — вы с Энди — огребете, это к гадалке не ходи. А Нурминену послал?