Врата Миров

– Чего он? – испуганно спросил Пашка.

– Живой. Улыбается. Родька, ты как?

– Не знаю, – он продолжал улыбаться, словно ребенок.

Шок. Все трое испытали его в полной мере, но каждый отреагировал по-своему.

Требовалось немного времени, чтобы прийти в себя, осознать, что живы.

* * *

– Ну вот, порядок, – Егор завершил ремонт, стал собирать инструменты.

Пашка встал, сделал пару шагов, довольно обернулся.

– Работает!

Левый рукав сервокостюма, откуда Егор позаимствовал тяги и приводы, теперь не гнулся, плотно прилегал к телу, но не беда. «Главное, что теперь могу не только ходить, но и бегать, не стану обузой».

– Спасибо, – Пашка присел, одной рукой помог Егору собрать инструмент.

– Обращайся, – шутливо ответил тот.

На душе было и радостно, и тоскливо. Нервное возбуждение еще не улеглось, Родька не смог усидеть на месте, ему хотелось бегать, кричать, но он сдержался, задавил избыток эмоций, молча взял автомат, исчез во тьме.

– Куда он?

– Пусть пройдется, – Егор взял свой автомат. – И нам сидеть нечего. Пошли потихоньку за ним. Здесь, – он взглянул на трещину, которая остановилась на границе скалы и льда, – здесь оставаться нельзя. Обвал может повториться.

– Так куда мы теперь?

– Не знаю. Заблудились. К поверхности ледника надо выбираться, а там сориентируемся.

Впереди появился свет. Его источник двигался – это был Родька. Он включил фонарь и возвращался.

– Ну что там? – спросил Егор.

– Расселина в скалах.

– Неба не видно?

– Нет, темно. Может, наверху уже ночь?

– Надо проверить. Боковых ответвлений нет?

– Были когда-то. Завалены.

Расселина, которую нашел Родька, оказалась узкой. Насколько хватало света от фонаря, виднелись лишь острые изломанные контуры практически отвесных стен.

– Я попытаюсь взобраться, – Егор не видел другого выхода. – Паша, отдай мне трос.

– И как ты полезешь? Без снаряжения, без страховки?

– Так и полезу. На сервомускулах. Расселина неширокая, где-то спиной смогу упереться, передохнуть. Лишь бы энергии в костюме хватило.

– Мою батарею возьми, – предложил Пашка. – Семьдесят процентов заряда, – сообщил он, взглянув на индикатор.

– Ладно, меняемся, – у Егора осталось лишь сорок процентов, сказывался надрывный бег по тоннелю. – Родька, помоги.

Через пару минут, после перезагрузки систем экипировки, Егор начал восхождение.

Мышцы ломило от усталости. Уже сутки на ногах, без сна, без отдыха. «Кто же знал, что нарвемся на такое…» – думал он, осторожно взбираясь от одного каменного уступа к другому. Поначалу было несложно, стены расселины зеркально повторяли форму – с одной стороны выступ, с другой – выемка, но выше начались сложности, появились наплывы льда, кое-где сочилась вода, пальцы скользили, срывались, и лишь узость расселины спасала от неминуемого падения.

«Сколько же еще взбираться?» – Егор тяжело дышал, стараясь не смотреть вниз. Трос, как назло, короткий, метров двадцать, длиннее в хозяйстве у Степ Степыча не нашлось.

«Надо отдохнуть», – он заметил каменный выступ, где с трудом, но все же могли уместиться два человека, вскарабкался, лег на живот, отдышался, затем вызвал Родьку по связи.

– Сейчас трос закреплю, скину вниз.

– Давай. Ждем.

Егор отцепил от пояса фонарь, перевернулся на спину, посветил вверх.

Над головой искрились наплывы льда. Они почти смыкались друг с другом, оставляя такой узкий зазор, что не пролезешь.

Обилие сосулек, форма наплывов говорили, что поверхность близка. Но как выбраться?

– Егорка, ты чего там? Не уснул?

– Снизу свет виден?

– Свет виден, но тебя закрывает выступ скалы. А что?

– Тут выше сплошной лед. Стены смыкаются.

– И что делать? Другого выхода на поверхность нет!

– Сам знаю. Дай подумать.

Егор, экономя заряд батареи, выключил фонарь, вновь посмотрел вверх.

Действительно, снаружи ночь. Он заметил, как над узкой расселиной ветер гонит поземку снега.

– Ну, надумал, как выбраться?

– Пока нет. В голову ничего не приходит. Если только выстрелить, обрушить наплывы?

– Ага. Чтобы тебя кусками льда зашибло?

– Но по-другому не выйдет!

– Егор, ты не дури! Сколько там наверху льда? Может, всю расселину завалит!

– Я попробую. Одиночными. Вы отойдите.

Родька промолчал. Спорить с Егором бесполезно.

– Все, отошли. Только ты смотри, аккуратно!

– Ладно, не учи! – Егор, лежа на спине, включил подствольный фонарик, скользнул тонким лучиком по каскадам сосулек.

Страшно.

Он прицелился, выжал спуск.

Выстрел ударил громко, в ответ ему раздался уже знакомый треск, внушительные куски льда полетели вниз, ударяясь о стены расселины, дробясь. Несколько сосулек, к счастью не острых, уже переломившихся, плашмя ударили по броне.

– Ну как? – с тревогой спросил Родька.

– Нормально, – откликнулся Егор. – Сбил уступ, теперь вижу край скалы. Думаю, смогу туда подняться.

– Ты трос собрался скинуть.

– Да, сейчас. Надо проверить, насколько хватит его длины, – он перевернулся на живот, сбросил вниз бухту. Она, разматываясь, канула во тьму.

– Не дергай, – предупредил Егор. – Хватило?

– Только-только!

– Ладно, сейчас закреплю. Придется вам подниматься ко мне!

* * *

Они выбрались на ледник лишь через несколько часов.

– Ну, ничего себе! – Пашка взглянул вокруг, изумленно присвистнул.

Группа скал, рассеченных расселиной, вздымалась над ледником.

Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался унылый, безжизненный ландшафт, ветер гнал поземку, дыбились торосы, во льду чернели оспины кратеров, многие истекали дымом, сочились красноватым сиянием, отмечая очаги вулканической активности.

Удивление Пашки можно понять, еще никогда им не приходилось наблюдать ледник с высоты.

– Чему радуешься? – хмуро спросил Родион.

– Прикольно… Дух захватывает…

– Совсем крыша поехала? – Родька сел, сгорбился. – Сил идти нет. Глаза слипаются.

– Спать нельзя, – ответил Егор. – Надо двигаться, не то замерзнем насмерть.

– А мне уже все равно!

– Родька, ты чего? – Пашка подсел к другу. – Мы выберемся, вот увидишь!

– А смысл? Смысл выбираться?! Чтобы сдохнуть завтра в другом месте?!