Врата Миров

А что в сухом остатке?

Я выжил. Мне предоставляется уникальная возможность – попробовать наладить мостик взаимопонимания с таинственным живым компонентом чужого корабля…»

Русанов молчал.

«Альфа» скользила по орбите вокруг Эриды.

Холодно, вызывающе сияли звезды. В искусственном свете искрился метановый снег.

«Я попытаюсь, – решил для себя Глеб, возвращаясь взглядом к колонии разумных кристаллов. – Попытаюсь наладить с ними контакт, присмотрюсь к Русанову и тогда сделаю окончательный вывод. Сейчас все слишком сложно, запутанно, несмотря на обилие и кажущуюся ясность информации. Чтобы разобраться, понять, нужно время. Время и свобода действий…»

– Пожалуй, я соглашусь с предложением, попробую поработать с алгитами, – он обернулся. – Только ответь: куда ты направишь «Альфу», к какой из звезд, если там повсюду – чужие нам существа?

– Не «Альфу», а «Прометей», – поправил его Русанов. – Корабль будет не только реконструирован, но и переименован. А на твой вопрос должны ответить алгиты. Иного достоверного источника информации у нас просто нет!

Глава 4

Эрида. Год спустя…

Жизнь Глеба Полынина после немыслимого поворота судьбы постепенно начала налаживаться.

Люди, с которыми он познакомился на Эриде, оказались близкими по духу, и его настороженное отношение к сотрудникам корпорации постепенно таяло. Русанов действительно собрал сплоченную команду единомышленников, профессионалов, для которых проект «Прометей» стал не просто делом всей жизни, а ее смыслом, надеждой на будущее.

После короткого периода адаптации Глеб вплотную занялся собственными исследованиями и настолько увлекся ими, что практически не замечал бега времени, изменений, происходящих вокруг.

Алгиты охотно пошли на контакт, но способ общения с ними отнимал все силы, доводил до изнеможения. Интерфейс мысленных команд, разработанный для управления сервомеханизмами, плохо подходил для преодоления семантической пропасти, и Полынину пришлось обратиться за помощью к специалистам в области кибернетики.

Его имплант доработали, оснастили нейрочипами, которые взяли на себя часть нагрузки, хранили результаты многодневных усилий, обеспечивая быстрый доступ к накопленным сведениям.

Постепенно перед Глебом открывались все новые и новые горизонты, он учился распознавать чуждые человеку мысленные образы, общаться с алгитами на мнемоническом уровне, понимать их.

Свой первый доклад он представил Русанову спустя год после их памятного разговора, состоявшегося на борту «Альфы».

Город Эриды к тому времени вырос, и они встретились уже не в тесном отсеке, а в отлично оборудованном зале информатория.

– Это и есть Врата Миров? – Русанов заинтересованно подался вперед, с неподдельным интересом рассматривая голографические модели устройств, которые Глеб подготовил для демонстрации.

Все объекты имели одинаковый размер, сферическую форму, их усеивали цилиндрические выступы надстроек, расположенные попарно. «Чем-то они похожи на древние морские мины», – подумал Русанов, а вслух спросил:

– Алгиты знают принцип их действия?

– К сожалению, нет, – ответил Глеб.

– Почему? Мы ошиблись в оценке их специализации?

– Извини, давай по порядку.

– Ладно.

– Колоний, как ты помнишь, было две. Та, что погибла, являлась действующей системой. Наша, выжившая, еще очень молода. Алгиты не успели накопить достаточно опыта, расширить свой кругозор, они только начали проходить обучение.

– Жаль, – разочарованно произнес Русанов. – Я-то думал, ты мне сейчас преподнесешь уникальную инопланетную технологию!

– Алгиты по природе мышления не технари, а скорее исследователи, – ответил Глеб. – Несомненно, они мыслящие существа, обладающие собственным взглядом на окружающий мир, но их развитие как личности происходит в тесной интеграции с космическим кораблем. Однако они не идентифицируют себя как часть «оборудования», понимаешь?

– Не очень.

– Я тоже не сразу во всем разобрался. Они не помнят или не знают иной жизни. Молодую колонию алгитов помещают в особый отсек, подключают к сенсорике космического корабля. Их взросление протекает постепенно, корабль – их дом, пилот – друг, космос – среда обитания. Врата Миров, в понимании алгитов, нечто естественное, само собой разумеющееся.

– То есть информации по-прежнему – ноль?! Иные космические расы попросту используют их как рабов?

– Алгиты действительно ничего не знают о родной планете, но они не мыслят жизни вне космоса. Нам неизвестно, кто и когда начал использовать их в качестве бортовых навигационных систем. Что касается информации – тут ты не прав. Мне удалось многое узнать. – Глеб включил систему компьютерного моделирования, продемонстрировал объемную карту.

– Межзвездная сеть?! Ты все-таки смог получить ее изображение?! – Русанов подался вперед, указал на тонкие нити, связывающие между собой отдельные точки. – А это гипертоннели?!

– Да. Каждая линия – это маршрут, – с таким же азартом и увлеченностью ответил Глеб. – На протяжении полугода я пытался идентифицировать участок сети, ты ведь понимаешь, что перед нами всего лишь ее фрагмент, несколько десятков гипертоннелей, с которыми успели ознакомиться наши алгиты в процессе накопления опыта?!

– Довольно странная методика, – заметил Русанов. – Что, каждая молодая колония формирует собственную карту? Нерационально.

– С нашей точки зрения, да, нерационально, но мы ведь не знаем образа мышления иных существ! Алгиты обучаются постоянно, на протяжении жизни. Они запоминают звездные карты, коды доступа к Вратам Миров. Проходят годы, десятилетия, прежде чем молодая колония обретает самостоятельность. К моменту интеграции в новый корабль алгиты уже знают сотни маршрутов, владеют множеством навыков, необходимых для путешествий между звездами.

– Все это весьма увлекательно, но меня интересует практическая сторона вопроса. Нам нужны конкретные навигационные сведения, ты же понимаешь. Очень важно получить координаты звездных систем, где есть пригодные для жизни планеты.

– Мне удалось идентифицировать участок сети, – не скрывая гордости от проделанной работы, ответил Глеб. – Помог сравнительный анализ изображений Врат Миров. Смотри, – он указал на ряд голографических моделей.

– В чем секрет? С вида они одинаковые.

– Не совсем. Обрати внимание на расположение и количество парных выступов.

– Это и есть устройства пробоя метрики? – уточнил Русанов.

– Верно. Каждая пара, образующая генератор, четко сориентирована в пространстве. Конфигурация и количество надстроек уникально. Нет двух абсолютно идентичных Врат Миров. Я долго не мог понять, чем это обусловлено, пока в общении с алгитами не выяснил – максимальная дальность прыжка равняется пятнадцати световым годам.

– То есть существуют Врата Миров, не связанные друг с другом?

– Да, сеть намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Ограничение по дальности прыжка позволило мне сопоставить конфигурацию устройств с нашими звездными картами! Зная расстояния между соседними светилами, я предположил, что количество и ориентация парных выступов должны соответствовать числу звезд по сфере радиусом в пятнадцать световых лет! Взгляни. – Полынин выделил одну из моделей, включил объемную звездную карту, движением пальца переместил устройство в систему звезды, начал медленно вращать. – Я написал программу, которая условно создает «маршрут», как только генератор пробоя метрики будет точно сориентирован на объект звездной величины в пределах от одного до пятнадцати световых лет, – пояснил он.