Врата Миров

– Почему?

– Это тебя убьет! Я… Я адаптировалась к ним всю жизнь! Иногда казалось – сойду с ума, останусь там, за гранью! А ты… У тебя они всего несколько дней!

– Справлюсь, – упрямо повторил Глеб. – Здесь все за гранью. У нас нет времени на адаптацию.

– Глеб, ты безумен!

– Не больше, чем ты.

– Это как?! – Мишель остановилась, заглянула ему в глаза.

– О чем ты думала, когда отключала стасис, когда перераспределяла энергию, защищая населенные палубы от мести морфов? Считала себя безумной?

– Нет… – она опустила взгляд и вдруг спросила: – Глеб, получается, что мы – армахонты?

– Не знаю, – честно ответил он. – Пока не знаю.

* * *

Тихо, неторопливо, невесомо падал снег. Крупные хлопья снежинок кружили в воздухе, ложились на голые ветви деревьев, превращая мрачноватое пространство заброшенной оранжереи в волшебный искрящийся сад.

– Там, наверху, расположен резервный командный отсек. Помнишь, я говорила тебе?

– Оттуда ты наблюдала за планетой?

– Ага, – она первой шагнула на покрытые инеем ступени. – Давно уже тут не была. Давай руку.

Они поднимались все выше, снегопад прекратился, остался внизу, за тонкой преградой защитных полей простиралась бездна космического пространства.

Заиндевелые мостики с низкими перилами вели к сгусткам холодного сияния.

– Стасис?

– Нет, – Мишель старалась не смотреть вниз, сейчас девушку удивляло, как бесстрашны и безрассудны были ее детские приключения. – Какая-то разновидность защитного поля. В других частях станции не встречала ничего подобного. Глеб, – она остановилась на небольшой площадке, – ты действительно веришь, что с морфами возможен мир?

– Конечно, возможен. Хотя нам придется нелегко. Они чужие, как ни взгляни.

Мишель потянула его за собой, навстречу холодному изумрудному свету.

Граница защитного поля встретила их упругим сопротивлением, и вдруг обстановка резко изменилась: теперь они стояли на пороге полусферического зала.

– Скорее информаторий или обзорная площадка, – Глеб осмотрелся. Ему не хотелось изучать окружающее оборудование через мысленное усилие. – Покажешь, как работает система связи?

– Просто садись в кресло.

* * *

Два зонда отделились от станции, совершили серию маневров, вышли на орбиту.

Шар планеты медленно приближался.

– Вот тут! – Глеб узнал знакомые очертания трех горных плато, укрытых вуалью защитного поля.

Зонды нырнули вниз, пронзили облака, замедлили полет.

– Видишь арку из габаритных огней? Нужно, чтобы зонды прошли через нее.

Мишель без усилий направила крохотные аппараты по наикратчайшей траектории.

Ей тоже не терпелось узнать, что же там, под пепельно-серым куполом защиты.

…

На срединном плато, неподалеку от продолговатых выемок, оставшихся на месте Курганов Спящих, собралось все население колонии.

Из двух тысяч человек только половина выдержала затянувшийся сверх меры криогенный сон.

Они стояли в плотном строю, исхудавшие, бледные, взволнованные.

Среди молчаливых шеренг выделялись трое молодых бойцов. Егор, Родион и Павел стояли особняком, охраняя пленного эшранга, четверых хонди и двух мутантов, крепко связанных, прикованных к выступу скалы.

Андрей Русанов говорил негромко, но в тишине, окутавшей плато, каждое слово звучало отчетливо, веско:

– …мир между нами невозможен! Сорок девять лет колония выживала в окружении чужих. Вы – костяк корпорации. Вы покинули Землю, построили «Прометей», преодолели пространство и время ради мечты о новой родине! Оценив обстановку на планете, я сохранил ваши жизни в состоянии криогенного сна, не всех, – он склонил голову, – но многих! Они же, – последовал жест в сторону пленных, – они решили, что могут помыкать нами, истреблять, превращать детей в сирот, лишить спящих даже проблеска надежды на пробуждение!

Сегодня я объявляю о возрождении корпорации! – голос Русанова окреп. – Никогда и ни при каких обстоятельствах ни одна из инопланетных тварей не ступит ногой на нашу землю! Здесь сохранился очаг человеческой цивилизации, которая, возможно, уже погибла на Земле!

Я не обещаю, что будет легко, – его слова теперь звучали глухо, проникновенно. – Льды тают, и вскоре начнется борьба за жизненные пространства. Наша первая цель – воссоздать планетарную технику, превратить наш город в крепость. Вы лучшие и уже не раз доказали это! Пандора по праву принадлежит людям, мы пришли сюда как исследователи, колонисты, а не как это зверье, воюющее со стариками и пожирающее детей!

…

У Глеба потемнело в глазах.

– Кто это? – вопрос Мишель едва достиг сознания.

– Андрей Русанов. Человек, которому я когда-то верил.

…

– Мы отыщем и восстановим «Прометей». – Голос Русанова эхом отразился от скал. – Отсюда начнется наш новый путь к звездам! Мы выстоим! Мы будем беспощадны к любому, кто посмеет вмешаться в наши планы, посягнуть на жизнь хотя бы одного человека!

Ему ответил нестройный, но одобрительный гул множества голосов.

Лишь старый андроид, стоявший в стороне от людей, явно не одобрял программную речь нового руководителя колонии.

С тоской он смотрел на троих мальчишек, которые ловили каждое слово Русанова.

* * *

Зонд следовал за процессией.

Русанов дождался, пока пленных разведут по клеткам, жестом отпустил охрану.

Эшранг злобно взглянул на него сквозь толстые прутья решетки.

– Доволен собой? «Смерть чужим»? Считаешь, они поверили? Станут работать на тебя, возродят корпорацию?

– Они верят мне, – ответил Русанов. – Ты упустил свой шанс, Ошр. Зря не согласился, когда я предлагал тебе мягкие условия сделки.

– Они не пойдут за тобой! Это дикие непредсказуемые хомо!

– Пойдут! Они же не слепы! Видят, кто и что их окружает! Ты совершенно не знаешь людей и зря презираешь, недооцениваешь их.

– Можно подумать, ты их знаешь!

– Изучил. Даже вжился.

– А морфы на станции?

Русанов пожал плечами.

– Ты же сам сказал: «Смерть чужим». Мне надоели эти дутые принципы гуманизма. Они ушли в прошлое вместе с армахонтами. Вселенной может управлять только сильный. Остальные разделят твою участь, тварь! – Рука Русанова внезапно удлинилась, превратилась в гибкое щупальце, захлестнула горло эшранга, сдавила его.