Врата Птолемея

Под витражом стоял невысокий зелёный диванчик, заваленный шелковыми подушками.

Мэндрейк остановился.

— Тут тепло. Подождите здесь, пока я вызову своего шофера.

Джейн Фаррар, не отнимая своей руки, взглянула в сторону диванчика.

— Мы могли бы и оба подождать здесь…

— Да, верно.

Он повернулся к ней. Его тело слегка покалывало. Джейн вздрогнула.

— Вы тоже это чувствуете? — спросила она.

— Да, — негромко ответил он, — но не надо об этом вслух…

Она оттолкнула его.

— Это были наши сенсорные сети, идиот! И что-то привело их в действие.

— Ах да.

Они постояли, прислушиваясь к треску дров в камине, к приглушенному шуму празднества в саду. И вот откуда-то издалека донеслось пронзительное завывание.

— Это сигнальный узел Деверокса, — сказал Мэндрейк. — Что-то проникло в сад снаружи.

Джейн нахмурилась.

— Его демоны перехватят это, что бы оно ни было.

— Судя по всему, они уже напали на пришельца…

Откуда-то из-за витражного окна доносились странные крики, издаваемые нечеловеческими глотками, похожие на рокот грома в далеких горах. Двое волшебников замерли неподвижно. В саду раздались слабые вопли.

Шум нарастал. Мимо пробежал человек в тёмных очках и смокинге, бормоча на ходу заклинание. В его сложенной горсточкой ладони вспыхнула тёмно-оранжевая Плазма; он распахнул дверь второй рукой и исчез.

Мэндрейк рванулся было за ним.

— Надо пойти посмотреть…

— Погодите, Джон! — Взгляд Джейн Фаррар был устремлен наверх, к окну. — Оно движется сюда…

Он поднял голову — и, как зачарованный, уставился на стекла витража, которые внезапно на миг сделались яркими и прозрачными от вспышки света снаружи. Шум разрастался все сильнее. Теперь казалось, словно на них надвигается ураган — воющий и свистящий вихрь, яростный и безумный. Все громче, громче… Они подались назад. Раздались взрывы, жуткие вопли. Ещё одна вспышка — и на миг перед ними возник силуэт гигантского, чудовищного существа: сплошные щупальца, крылья и кривые когти. Чудище ломилось к окну.

Мэндрейк ахнул. Фаррар взвизгнула. Оба отшатнулись, вцепившись друг в друга.

Снова вспышка. Чёрный силуэт заполнил собой всю раму. Он ударился о стекло…

Блямм! Кусочек стекла в середине окна, тот самый, на котором был изображен премьер-министр, вылетел и разбился на мелкие осколки. И сквозь дыру в холл влетело что-то крохотное, блеснувшее изумрудом в свете ламп. Крохотный предмет пролетел через холл, шлёпнулся на пол прямо перед ними, ещё раз слабо подпрыгнул — и затих.

Волшебники тупо уставились на него. Это была безжизненная лягушка.

Шум за окном слышался по-прежнему, но теперь он слабел, затихал, отдаляясь с каждой секундой. Окно на миг осветилось ещё одной или двумя вспышками — и за ним снова воцарилась непроглядная ночь.

Мэндрейк наклонился к несчастной лягушке. Её лапки были скрючены и раскинуты в стороны, рот полуоткрыт, глаза крепко зажмурены. Странная бесцветная жидкость растекалась от неё во все стороны. С колотящимся сердцем Мэндрейк пустил в ход свои линзы. На всех трёх планах лягушка выглядела лягушкой, однако…

— Что это за жуткая тварь? — Бледное лицо Джейн Фаррар скривилось от отвращения. — Надо вызвать моих джиннов, чтобы они проверили её на более высоких планах, а потом…

Мэндрейк поднял руку.

— Подождите!

Он склонился ниже и, обращаясь к лягушке, окликнул:

— Бартимеус!

Госпожа Фаррар нахмурилась.

— Вы имеете в виду, что эта тварь…

— Не знаю. Молчите.

Он заговорил снова, уже громче, наклонившись ещё ниже к свернутой набок голове.

— Бартимеус, это ты? Это я… — Он сделал паузу, облизнул губы: — Твой хозяин.

Одна из передних лапок дернулась. Мэндрейк присел на корточки и возбужденно посмотрел на свою спутницу.

— Он ещё жив! Видите?

Губы госпожи Фаррар стянулись в ниточку. Она немного отступила в сторону, как бы отстраняясь от всего происходящего. В холле появилась пара лакеев с выпученными глазами. Она сердито замахала руками, чтобы они ушли.

— Долго он не протянет. Поглядите, как растекается его сущность. Это вы велели ему явиться сюда?

Мэндрейк на неё не глядел — он с тревогой разглядывал тельце, распростертое на полу.

— Да-да, я дал ему разрешение являться в любое время. Он должен был вернуться, как только раздобудет сведения о Хопкинсе.

Он попытался ещё раз:

— Бартимеус!

В голосе Фаррар внезапно послышался интерес.

— В самом деле? И, судя по звукам, которые мы слышали, его, похоже, преследовали! Интересно! Джон, у нас мало времени на то, чтобы его допросить. Тут где-то поблизости должен быть зал с пентаклями. Дело рискованное, но, если вложить достаточно сил до того, как это существо потеряет всю свою сущность, мы сможем…

— Тише! Он приходит в себя!

Задняя часть головы лягушки сделалась размытой и неотчётливой. Передняя лапка больше не шевелилась. Тем не менее одно её веко внезапно моргнуло и мало-помалу приоткрылось. Показался выпученный глаз, мутный и невидящий.

— Бартимеус…

Слабый голосок, как будто издалека:

— Кто его спрашивает?

— Мэндрейк.

— А-а. А я-то думал… может, стоит очнуться…

Голова снова поникла, веко опустилось. Госпожа Фаррар подошла и потыкала заднюю лапку лягушки заостренным носком туфельки.

— Выполняй своё поручение! — сказала она. — Расскажи нам о Хопкинсе!

Лягушка снова приоткрыла глаз. Глаз мучительно поворочался и на миг задержался на госпоже Фаррар. Снова раздался слабый голосок:

— Это твоя пташка? Скажи, что нет! Вот зараза…

Глаз закрылся и, невзирая на все мольбы Мэндрейка и приказы Фаррар, больше не открывался. Мэндрейк распрямился и растерянно пригладил волосы.

Фаррар нетерпеливо тронула его за плечо.

— Джон, возьмите себя в руки! Это всего лишь демон. Взгляните на эту разлившуюся сущность! Если не предпринять что-то прямо сейчас, мы потеряем ценную информацию.