Врата рая

— По крайней мере, здесь никого нет, — сказал Рейф. — Давай, это будет весело. Как вернуться в логово.

Общежитие было скудно обставленным, но уютным. Внизу, где они зарегистрировались, была небольшая общая зона с диванами из колючей шерсти и полка с журналами и книгами, оставленными здесь другими путешественниками.

Они определенно не питались только как американцы, отметила Блисс.

Это было, наверное, хорошо, но почему место было таким недорогим. Была также кухня, где они могли бы сделать бутерброды, ничего горячего, но в холодильнике не было хлеба, приправы и сыра, вместе с бутылками сока.

Блисс была уверена, что еще будет время для хорошей еды, как только они поймут, что они делают. Наверху было несколько номеров в стиле общежития, с восемью кроватями в каждой. Блисс быстро застолбила одну из кроватей ближе к двери. Видимо, Лоусон был на той же волне, потому что сделал то же самое.

Малкольм выбрал кровать ближе к окну, чтобы мог оставить его открытым в случае, если почувствует себя плохо. Было вполне возможно, что разрыв во времени что — то делает с Адскими псами, и был небольшой шанс, что Малкольм в состоянии поймать запах.

Блисс наблюдала, как Арамина ходит вверх и вниз по ряду кроватей, пытаясь решить, где она хотела бы застолбить себе место. Конечно же, она взяла кровать рядом с Лоусоном. Эдон выглядел раздраженным, но ничего не сказал.

Что здесь происходит? Блисс была смущена. Арамина сыграла важную роль в победе над Ромулом. Бывшая Адская псина воевала против своего ошейника и выжила. Арамина и Эдон казались счастливыми, чтобы быть снова вместе. Неужели что — то случилось с тех пор? Как могло, ведь Блисс присутствовала почти все это время? Было ли это что — то другое? То, что случилось тогда, когда они были еще в Преисподней, может быть?

— Угадайте, я вернулся сюда с Mac, — сказал Рейф, бросив сумку на кровать ближе к окну.

Эдон выглядел так, будто собирался протестовать, но затем положил свои вещи вниз между Рейфом и Ари.

— Мы уверены, что они не будут больше поселять здесь людей?

— Они обещали, — сказала Блисс. — Нет гарантий на ванные комнаты. Они унисекс: только один человек может пойти в одно время. И я ненавижу это говорить, но они совершенно валовые.

Это было правдой. Она могла обманывать себя чистотой остальных помещений общежития, но ванные были крошечными и зараженными плесенью и грибком.

Проблема в том, где она должна была раздеваться?

Как бы в ответ на ее вопрос, Арамина начала снимать с себя одежду.

— Думаю, мы не будем держать никаких секретов друг от друга, — сказала она лениво, стоя в середине комнаты только в нижнем белье. Блисс была раздражена, пока не заметила шрамы, которые остались на шее девушки, и напомнила себе, что Ари было нелегко.

Блисс надела пижаму как можно быстрее. Нет необходимости делать спектакль, как Арамина. Привычный топ она сняла через отверстие в пижаме для шеи, бюстгальтер — через рукава пижамы и сверху. Остались только брюки, и кто заботился, если бы она показала свои ноги?

Она подняла глаза и увидела, что Лоусону душно, а потом он не в состоянии заглушить смех.

— Что? — Спросила она.

— Ты, — ответил он. — Я думал, что ты вывихнешь себе чтонибудь.

— Тише, — сказала она, смеясь так же хорошо. Она шлепнула его по голой груди.

Он схватил ее и потянул к себе.

— Эй, — сказал он. — Я скучал по тебе.

Она прижалась к нему в объятия, забыв на мгновение, где они были.

— Снимите номер! — Крикнул Малкольм.

— Мы это сделали! — Крикнул в ответ Лоусон, но позволил Блисс отойти и она вздохнула.

— Спокойной ночи, — прошептал он, когда они были в своих кроватях. Он протянул руку так, чтобы кончики пальцев касались ее.

— Спокойной ночи, — сказала она, зная, как будет трудно спать так близко и так далеко от него.

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

Шайлер

— Извините? — Спросила Шайлер. — Корделия сказал вам что?

Декка покачала головой.

— Я сожалею, что мы не знали. Если бы мы знали о твоём существовании, мы бы никогда не держать так далеко. Что вы думаете о нас!

Как Корделия сделал это со мной? Как она могла отрезать меня от семьи моего отца? О чем она думала? Но опять же, учитывая то, что Аллегра сделала, Корделия просто действовала в наилучших интересах Ковена? С ее точки зрения, она устраняла беспорядок своей дочери, разрывая все связи с человеческой ошибкой Аллегры.

Декка потянулся к подносу на журнальный столик и налила два стакана чая со льдом. Затем, к удивлению Шайлер, она разрыдалась.

— Я знал, что что — то странное. Она сказала нам, чтобы мы не возились с похоронами Аллегры. Мы даже не знали, куда послать цветы, и не было никакого объявления, ничего. Я пробовала докопаться до истины. Я всегда думала, что она что — то скрывает от меня. Так что ваша мать была Аллегрой. Конечно, я увидела это, когда вошла в комнату, и ты так похожа на своего отца…. Ты — Глаза, — улыбнулась Шайлер.

— Да, — кивнула бабушка. — Я так счастлива! — Декка вдруг закричал, и пожал руку Шайлер.

Получилось — Шайлер тоже начала плакать. Она была так твердо уверена, что не будет.

— Я тоже, — всхлипнула она.

Они провели тихие секунды, держась за руки и плача, а потом Декка выпрямила спину, покачала головой, и сочинила сама.

— Твоя мать сделала его таким счастливым. Они любили друг друга так сильно.

Шайлер кивнула.

— После свадьбы они жили в Напе, некоторое время, но Аллегра вернулась в Нью — Йорк. Они переехали в город и исчезли вскоре после этого, и мы не слышали от них ничего в течение длительного времени. Я попытался войти в контакт с ними — позвонила её матери, твоей бабушке, я писала письма, но ничего. Это не было похоже на Бена, но мы уважали его частную жизнь. Твоя мать всегда была… разный, но, возможно, я была слишком осторожна, слишком готова отойти в сторону, а потом было уже слишком поздно.

Шайлер подумала, Декка могла сказать, что она была — другой — тоже. Скорее всего. У нее было ощущение, что не так много получила от этой новой бабушка. Вампиры должны были работать сверхурочно, чтобы удержать ее от выясннения, что происходит.

— Это уже не имеет значения, — сказала она. — Я здесь, сейчас, и мы, наконец, встретились друг с другом.

— Да, это замечательно, не так ли? — Просияла Декка. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне все о себе. Мы так много наверстаем! Ты сейчас в школе? Есть молодой человек? Расскажи мне все!

Скажите ей все? Это было невозможно. Но она могла изменить, решила она. Она рассказала Декке, как росла с Корделией, живущей на Верхнем Вест — Сайде, и, подошла к Дачезне. Она рассказала ей о своем недолгом пребывание в модельном бизнесе. А потом она глубоко вздохнула и рассказала ей о Джеке.

Как рассказать о нём?

— Был кто — то в моей жизни, — сказала она. — Я была влюблена.

Трудно было — были проблемы, чтобы быть вместе, но это было замечательно.

— Ты используешь прошедшее время, — сказала Декка. — Что случилось?