Врата Смерти(пер. И.Иванова)

Бодэн тщательно упаковал провизию в мешок.

— Ну и странная же мы троица, — вздохнул Геборий.

— Ты имеешь в виду, что каждый из нас терпеть не может остальных? — спросила Фелисина. — Тут нечему удивляться, старик. С кем ты делишь этот путь? Со шлюхой, которой ты предрекал самое плачевное будущее, причем неоднократно. А кто наш Бодэн? Разбойник, давно избравший для себя одиночество. Он изрядный забияка, наш Бодэн. Думаешь, из-за избытка храбрости? Совсем наоборот: в душе он трус.

Она оглянулась на хмурого Бодэна и одарила его лучезарной улыбкой.

— Я права, Бодэн?

Он ничего не ответил, только еще больше нахмурился. Следующей жертвой Фелисина, естественно, выбрала Гебория. — Ну а особенности твоего характера и так известны. Не стану их называть.

— Сделай милость, девочка, — пробормотал бывший жрец Фенира. — Забыл тебе сказать: я не нуждаюсь в нотациях пятнадцатилетней девчонки, рассуждающей об особенностях моего характера.

— Тогда не хочешь ли рассказать нам о своем прошлом, Геборий? Почему ты ушел из братства Фенира? Поди, запустил руки в монастырскую сокровищницу, или как это у вас называлось? А братья тебя изловили, оттяпали кисти рук и вышвырнули за ворота. Тебе просто не оставалось иного, как сделаться историком.

— Пора двигаться, — напомнил Бодэн.

— Но Геборий не ответил на мой вопрос.

— А по-моему, ответил. Теперь закрой рот. Кстати, сегодня второй мешок понесешь ты, а не старик.

— Насколько понимаю, это мне в назидание, — усмехнулась Фелисина. — Только не жди, что я рассыплюсь в благодарностях.

Бодэн встал. Лицо его не предвещало ничего хорошего.

— Оставь ее, — сказал Геборий Бодэну.

Историк нагнулся, чтобы надеть лямки мешка, и тут Фелисина впервые увидела культю, который он дотрагивался до яшмового пальца. Кожа на культе покраснела и распухла. Узоры татуировки сделались почти черными. Более того, татуировка на всем теле как-то странно вздулась, словно нарисованные линии были жилами.

— Что с тобой? — спросила Фелисина, забыв про свои колкости.

— Я бы тоже хотел знать, — коротко ответил Геборий.

— Ты как будто обжег свою культю о тот палец.

— Не обжег, но болит так, словно Клобук поцеловал мне руку. Может, дело не в пальце, а в отатаральской пыли? И способна ли одна магия порождать другую? Я бы дорого дал, чтобы получить ответы.

— А кто тебя просил трогать этот проклятый палец? — спросила Фелисина, словно перед ней был напроказивший ребенок. — Только добавил себе мучений.

Бодэн молча зашагал прочь. Не оглядываясь на Гебория, Фелисина двинулась следом.

— Этой ночью нам попадется источник? — спросила она.

— Раньше надо было спрашивать, — огрызнулся Бодэн.

— Раньше я забыла. И что теперь?

— Вчера мы потеряли полночи, — сказал Бодэн.

— Ну и что?

— А то, что до завтрашнего вечера воды не будет, — оборачиваясь к ней, ответил разбойник. — Ты еще не раз пожалеешь, что глупо вылакала больше положенного.

Фелисина замолчала.

«Не дождетесь от меня благородства. Я буду пить воду наравне с вами. Благородство — для дураков. Оно смертельно опасно. Я не собираюсь подыхать из-за благородства. Так это и запомни, Бодэн. Геборий все равно умрет, и чем скорее, тем больше воды останется».

Бывший жрец Фенира, как всегда, замыкал процессию. С каждым часом он все заметнее отставал. Фелисина сомневалась, что старик дойдет до берега. Слабые всегда падают на обочине. Так гласил первый закон жизни в Макушке; так гласил и первый урок жизни, который Фелисина усвоила еще в Анте, когда их гнали к невольничьим кораблям. Но тогда она была наивной и глупой. Убийство Бодэном госпожи Гэсаны казалось ей ужасным, достойным осуждения поступком. Если бы сейчас он проделал то же самое с Геборием, она бы и глазом не моргнула. Да, в далекое странствие она пустилась. Знать бы, где оно окончится. Фелисина стала думать о кровавой реке. Почему-то эти мысли согревали и успокаивали ее.

Бодэн не солгал: за время этого перехода им не встретилось даже крохотной лужицы. Для стоянки он выбрал место среди выветрившихся известковых скал. В песке белели человеческие кости. Бодэн молча отбросил их подальше и принялся ставить шатры.

Фелисина прислонилась спиной к теплой скале. Геборий только-только появился в дальнем конце равнины, через которую они добирались сюда. Так сильно он еще не отставал. Идти ему было еще добрую треть лиги. Глядя на розовеющее утреннее небо, Фелисина подумала, что старик может и не дойти. Бодэн тоже следил за Геборием.

— Я же тебе велел нести мешок с провизией, — напомнил он. Фелисина не верила, что его по-настоящему тревожит состояние Гебория.

— Если тебе не дождаться, пока он добредет сюда, иди и помогай ему. А я устала, — заявила она.

Бодэн встал. В прохладном воздухе жужжали мухи, норовя сесть ему на лицо. Отогнав докучливых насекомых, Бодэн двинулся навстречу Геборию.

Фелисина глядела ему вслед. Выбравшись на ровное пространство, Бодэн сменил шаг на трусцу. За все время их вынужденного знакомства Фелисина впервые по-настоящему испугалась этого человека. Откуда у него столько сил? Не воздухом же он питается. Значит… значит, у него есть тайный запас пищи и свой собственный бурдюк с водой. Эти мысли заставили Фелисину вскочить и броситься ко второму мешку.

Бодэн успел поставить шатры. Мешок находился в его шатре, почти у самого входа. Фелисина раскрыла мешок. Она сразу же узнала сумку со снадобьями. Отложив ее, Фелисина полезла глубже… Так. Еще одно огниво — его собственное. Запасливый разбойник, ничего не скажешь… Ага! У мешка оказалось двойное дно. Откинув первое, Фелисина увидела плоский сверток, упакованный в оленью кожу. Ни запасов пищи, ни бурдюка с водой там не оказалось. Но почему-то это обстоятельство не обрадовало, а еще сильнее испугало Фелисину.

Она уселась на песок и принялась развязывать тесемки свертка… Оставалось только гадать, как Бодэну удалось сохранить все это. Фелисина увидела впечатляющий набор орудий для воровского ремесла: отмычки, пилочки и напильнички, восковые шарики и мешочек с мукой тончайшего помола. Здесь же находились два разобранных стилета. Их тонкие лезвия отливали синевой и пахли чем-то едким. Фелисина наморщила лоб, разглядывая особое устройство рукояток. Да это же метательное оружие! Таким пользуются ассасины.

Больше всего ее поразил еще один предмет, обнаруженный в свертке. В кожаную петельку был вдет янтарно-желтый коготь какого-то крупного зверя. Фелисине захотелось дотронуться до когтя, но следом явилась мысль: «А вдруг он отравлен?» Наверняка с этим когтем была связана какая-то зловещая тайна.

Фелисина снова упаковала сверток, убрав его и все остальное в мешок. Вскоре послышались тяжелые шаги возвращающегося Бодэна. Фелисина едва успела выскользнуть из его шатра.

За плечами Бодэн нес мешок, а в руках — обмякшее тело историка. Самое удивительное — разбойник даже не запыхался. Уложив Гебория на песок, он сказал Фелисине: