Врата судьбы

— Да. У вас не найдется ее фотографий?

— Вряд ли. Я поищу, когда у меня выдастся свободная минутка. Если найду, сообщу вам. Вы, случайно, не писательница? — с надеждой спросил он.

— Ну, — проговорила Таппенс, — это не мое основное занятие, но я подумываю написать небольшую книжку. Знаете, воспоминания, начиная от событий чуть ли не столетней давности до сегодняшнего дня. Всякие любопытные происшествия, включая преступления и приключения. А старые фотографии всегда очень интересны и послужат отличными иллюстрациями.

— Ну что ж, постараюсь помочь вам. Должно получиться увлекательно. Да и писать, наверное, интересно.

— Здесь жили такие люди по фамилии Паркинсон, — сказала Таппенс. — Кажется, они жили в нашем доме.

— А, вы из дома, что на холме, да? «Лавры» или «Катманду» — не помню, как он назывался в последний раз. Но когда-то его называли «Ласточкино гнездо», верно? Не знаю, почему.

— Наверное, на крыше гнездились ласточки, — предположила Таппенс. — Они и сейчас там есть.

— Да, наверное. Но все равно, странное название для дома.

Таппенс, решив, что отношения налажены, хотя и не рассчитывая на какой — либо результат, купила несколько открыток и немного писчей бумаги, попрощалась с мистером Дарренсом, вернулась к дому, прошла по дорожке, затем, не дойдя до дома, остановилась и, свернув на боковую тропинку, направилась вокруг дома к КК. Вдруг она остановилась, потом шагнула вперед. У двери как будто лежала груда одежды. Что-то, что они вытащили из Матильды и толком не разглядели, — подумала Таппенс.

Она ускорила шаг, почти добежала до дверей — и внезапно остановилась. Это была не груда старой одежды. Одежда была, впрочем, старой, как и человек, который ее носил. Таппенс наклонилась, затем снова распрямилась и оперлась на дверную притолоку.

— Айзек! — произнесла она. — Айзек. Бедный старый Айзек. Кажется — о, кажется, он мертв.

Кто-то шел к ней по тропинке из дома, и она, шагнув вперед, позвала:

— О, Элберт. Произошла ужасная вещь. Айзек, старый Айзек. Он здесь лежит, он мертв, и, похоже — похоже, его кто-то убил.

Глава 7 Дознание

Было выслушано медицинское заключение. Двое прохожих, проходивших мимо ворот, дали показания. Расспросили его родных о состоянии его здоровья. Люди, которые могли питать к нему вражду (один — два подростка, которых он гонял из садов), были призваны помочь полиции и заявили о своей невиновности. Вызвали и людей, у которых он работал, включая его последних работодателей, миссис Пруденс Бересфорд и ее супруга, мистера Томаса Бересфорда. Таким образом были выслушаны все и вынесен вердикт: предумышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами.

На улице, проходя мимо столпившихся у входа людей, Томми обнял Таппенс за талию.

— Ты отлично показала себя, Таппенс, — сказал он, когда они проходили через калитку в сад. — Просто замечательно. Гораздо лучше других. Ты говорила отчетливо, и тебя было хорошо слышно. Мне показалось, что коронер остался доволен тобой.

— Я не хочу, чтобы мной оставались довольны, — сказала Таппенс. — Мне не нравится, что старого Айзека ударили по голове и убили.

— Видимо, кто-то таил на него злобу, — предположил Томми.

— Но почему?

— Откуда мне знать.

— Да, — проговорила Таппенс, — я тоже не знаю. Но я думаю: не связано ли это с нами?

— Ты имеешь в виду — что ты имеешь в виду, Таппенс?

— Ты же знаешь, что я имею в виду, — ответила Таппенс. — Это место, наш дом. Наш чудесный новый дом, с садом, со всем необходимым. Мы думали, что это место — как раз для нас, но, похоже, ошиблись.

— Я по-прежнему так думаю, — сказал Томми.

— Да, — сказала Таппенс, — ты лучше меня умеешь надеяться. Меня не покидает ощущение, что здесь что-то не так. Что-то тянется из прошлого.

— Не говори это снова, — сказал Томми.

— Не говорить что снова?

— О, эти два слова.

Таппенс понизила голос и прошептала прямо в ухо Томми:

— Мэри Джордан?

— Ну да. Это и сидит у меня в голове.

— У меня тоже. Но какое отношение те события могут иметь к настоящему? Какое значение имеет прошлое? — промолвила Таппенс. — Оно не должно вторгаться в теперешнюю жизнь.

— Прошлое не должно быть связано с настоящим — ты это имеешь в виду? — спросил Томми. — Но оно связано, и самым неожиданным образом. В том смысле, что из-за него происходят неожиданные события.

— Ты хочешь сказать, много вещей происходят из-за того, что случилось в прошлом?

— Да. Получается как бы цепочка. Как у тебя — промежутки, потом бусинки.

— Как приключение с Джейн Финн, когда мы были молоды и искали приключений.

— И нашли, — сказал Томми. — Иногда я вспоминаю о них и удивляюсь, как только мы живы остались.

— А потом — другое. Помнишь, как мы прикидывались владельцами детективного агентства?

— О — о, это было увлекательно, — воскликнул Томми. — А помнишь…

— Нет, — прервала его Таппенс, — я не желаю вспоминать. Я не хочу думать о прошлом — разве что как о базисе, так сказать. Нет. Ну, по крайней мере, мы поднабрались опыта, правда? А потом — следующий эпизод.

— А, — сказал Томми. — Миссис Бленкинсоп, да?

Таппенс рассмеялась.

— Да. Миссис Бленкинсоп. Никогда не забуду, как я вошел в комнату и увидел там тебя. И как у тебя хватило духу, Таппенс, проделать такое — отодвинуть платяной шкаф или что там стояло и подслушать, о чем мы говорили с мистером Как — его — там. А затем…

— А затем миссис Бленкинсоп, — закончила Таппенс, рассмеявшись. — Н или М и «Гуси-гуси, га-га-га».

— Но ты не… — Томми заколебался. — Ты не считаешь, что те приключения были только, как ты выражаешься, базисом для этой истории?

— В какой-то степени, да — ответила Таппенс. — По крайней мере, мистер Робинсон, я думаю, вряд ли сказал бы тебе то, что сказал, если бы не знал обо всех наших приключениях. И обо мне тоже.

— О тебе в первую очередь.

— Но теперь, — продолжала Таппенс, — все изменилось. Айзек мертв. От удара по голове. У самой нашей калитки.

— Ты не считаешь, что это связано с…

— Я не могу не считать, что должно быть, связано, — сказала Таппенс. — Именно к этому я и клоню. Мы уже не просто расследуем что-то вроде детективной загадки, пытаясь узнать, почему кто-то умер в прошлом. Это стало личным делом. Да, именно личным. Бедный старый Айзек мертв.

— Он был уже стар и, возможно, сам в этом виноват.

— Как ты можешь так полагать после того, как услышал сегодня медицинское заключение? Кто-то хотел убить его. Зачем?