Врата Валгаллы

– Полноценный полтергейст, – ухмыльнулся Кир. – С отвратительным характером. Впрочем, я бы сказал, продолжительное одиночество ему на пользу. Мне, например, он даже рад.

– Сына он любил, – вздохнул Эстергази. – Хотя, простите, сам по себе ваш отец ничего не значил. Тень в тени трона. Возможно, единственная форма безболезненного сосуществования с Улле. Хотя, конечно, мы не знаем, насколько безболезненным для кронпринца было это сосуществование. Я прошу Врат Валгаллы для Рубена, – без перехода сказал он. – В теле его истребителя. Тецима, насколько мне известно, практически цела. Что может быть совершеннее боевой машины?

– Че-го?

– Проект вырос на основе феномена Императора Улле. Я только что убедился в полном сохранении личности субъекта, в адекватности его реакций, в продолжении его... мыслительного процесса, то есть существования по самой объективной мерке. В последний раз вы говорили о крысах и шимпанзе. Как насчет человека?

– Проект законсервирован, – сказал Кирилл, имея слегка ошеломленный вид, и адмирал Эстергази изготовился двинуть войска в образовавшуюся брешь. – Мы не можем сейчас расходовать бюджет и мощности... Это чертовски...

– Семья готова финансировать спуск Тецимы с орбиты и ее отправку обратно. Мы также готовы, – помедлив, произнес старый адмирал, – спонсировать проект... в этой части... и далее, буде он покажет успешность.

– Упоминая Семью, вы имеете в виду?...

– Себя. Адретт пала добычей секты... из малозначительных, как муха в мед влипнув в оттенки скорбей. «Пройдя долиной смертной тени...», и все в этаком же духе па разные лады. Ублюдки какие-то прилизанные, в галстуках, одинаковые с лица, корзины белых роз...

– Розы – это... – Император покраснел.

– А! Извините, сир. Харальд нашел если не утешение, то занятие в государственной службе. А я заключу контракт хоть с чертом! Мы потеряли сына и внука, вы, осмелюсь предположить – верного друга. Имею дерзость предложить Империи... инструмент.

– Я хочу отказать вам. Я не могу поверить, вы в самом деле предлагаете проделать это... с Рубом?

– Я имею доступ к реальным сводкам, сир. Промедлив, вы имеете реальный шанс... вовсе потерять возможность предпринять к обороне... неординарные таги... не говоря уже об испытании оружия подобного рода. Я помню, как он улыбался. Прищуривался. Завязывал галстук. Я хочу слышать его голос. По крайней мере он будет летать.

– О, да. Руб обладал даром вызывать любовь. Вы не понимаете, – судя по голосу Кириллу хотелось кричать. – Мы делали это с человеком! Они пробуждаются в полной памяти, с привычками, с потребностями тела, которого нет...

– Я бы предпочел ампутацию смерти, если бы такой выбор стоял, – пробормотал Олаф. – Что это, как не ампутация, доведенная до абсурда.

– Неуправляемый психоз – вот что мы получили. И практически неуничтожимый... Не думаю, чтобы вы хотели услышать, как мы от него избавлялись. Вполне безобидный предмет. А вы предлагаете боевую машину! У меня не было ничего... никого, лучше Руба. Памятью его прошу – не настаивайте. Про это не написано книг. Никто ему не поможет.

– Не прячьтесь за память Руба, сир. Лучше дайте ему возможность... быть. А мне – обратиться к нему по имени. Готов об заклад биться, вкруг вашего «примера» не стояла любящая родня.

– Собственно, – хмуро признался Кирилл, – это был преступник, приговоренный к казни.

– Ну так! У Рубена прекрасные психологические характеристики, конструктивный склад...

– Милорд, уверяю вас, будет намного... эээ... менее болезненно вернуться в реальность и признать свершившееся достойным сожаления фактом.

– К чертям эту реальность, если есть выбор.

– Лучше прикиньте, каково будет принимать приказ об отправке Руба в гидравлический пресс. Вы выдержите это во второй раз?

– Вы смогли бы отдать такой приказ... сир?

– Разумеется. Вы сами нагрузили меня этими генами, – оскалился Кирилл. – Я не могу допустить существования неподконтрольной силы.

– Хорошо. – Адмирал выпрямил спину, насколько мог. – Ответственность за последствия я беру на себя.

* * *

У жабы тоже есть блюз.

Башня Рован

Столы, составленные вплотную друг к дружке, горы инфочипов в прозрачных пластиковых лотках и бюрократический ритуал такой сложности, что поначалу Натали вовсе головы не поднимала. Место ей досталось неудобное: посредине стены, уютные углы были заняты старожилками. Над головой вечно гудел и бил холодной струей кондиционер. Она замерзала, вынужденная кутаться в шаль поверх делового костюма. Товарки же задыхались от духоты: кондиционер в подземном помещении оборонного завода был вещью жизненно необходимой. Горели люминесцентные лампы, превращая сотрудниц в раскрашенные манекены. Тот же бункер, по существу, лицемерно маскирующийся бурлящей полнотой жизни.

В том, что она устроилась сюда через восьмые руки, не было ничего удивительного. Все сидевшие в этой комнате состояли в тех или иных отношениях с ответственными менеджерами, да и сама прогулка генерального -румяного шестидесятилетнего бодрячка – по офису неизменно сопровождалась шлепками, щипками и восторженными взвизгиваниями. Вновь пришлось столкнуться с известным предрассудком, что якобы понятие «стюардесса» адекватно переводится как «первоклассный секс на халяву». Не то что бы у нее были реальные основания опасаться посягательств на личность и достоинство, всё же это был офис компании, а не темный закоулок фабричного квартала, но в памяти еще стоял блеск эполет, а в остальном достаточно было держать «опасность» в поле зрения и не поворачиваться к ней уязвимым местом. То бишь спиной.

Поначалу ее сочли «очередной» пассией и встретили настороженно. Замолкали в ее присутствии непринужденные разговоры, а две-три, чуя в ней новую силу на подъеме и рассчитывая на расположение, поспешили в укромном уголке поделиться чрезвычайно важной информацией по расположению центров силы коллектива и связей меж ними. Заодно дополнив ее моральными портретами сослуживиц и тайнами их пороков. К некоторому замешательству Натали обнаружила, что не в состоянии установить однозначное соответствие между множествами их лиц и имен. Как будто место, реально занимаемое ею в пространстве, было от них в сотнях световых лет.

Навык стюардессы, впрочем, вполне справлялся с неуклюжими домогательствами чиновничков, ответственных за участки. Деловой костюм невзрачного цвета с юбкой значительно ниже колена на фоне витрины декольте, топиков в крупную розу с платиновыми купидончиками в качестве язычков «молний», мини-шортиков из флекс-кожи в сочетании с сапогами на шпильке и разноцветных искусственных шубок выглядел как вызов, как доспехи рыцаря, как скафандр высокой защиты, в котором она несла свою службу в агрессивной среде. Для самой Натали он был чем-то вроде хитинового скелета, не позволявшего ей растечься безвольной субстанцией, утратившей способность к поддержанию формы. Девушки меж собой решили, что она ведет рискованную, но расчетливую и тщательно выверенную партию. Менеджеры немедленно приняли этот вызов на свой счет.