Врата ведьмы

Елена наклонила голову.

— Я найду.

Хотя призрачная фигура оставалась такой же сплоченной, как и была, голос ее замирал, будто уносился в глубокий бездонный колодец.

— Я дам тебе силу, Елена… и магию, невиданную прежде…

Елена задрожала при этих последних словах. Что имела в виду Чо? При лунном свете Елена разглядывала свои руки, кроваво-красные, налитые силой. Магия, не виданная прежде. Руки Елены дрожали, будто в них лежал Кровавый Дневник.

Затем голос вновь раздался над крышей. Это было словно теплое объятие в холодный день:

— Елена, дитя мое, ты выросла в настоящую женщину, судя по тому телу, которое ты сейчас носишь.

Елена взглянула наверх. Все признаки Пустоты исчезли из видения. То, что было выковано из лунного камня, стало теплым семейным воспоминанием. Елена не смогла сдержать слез:

— Тетушка Фила!

— Дитя, высуши слезы, — сказала женщина резко, но за резкостью сложно было скрыть ее любовь и теплоту. Глаза, до того содержавшие в себе Пустоту, теперь светились смущением и участием. — Ты хорошо отдохнула со времени нашего последнего разговора?

— Да, Тетя Фила, — ответила Елена, но по твердо сжатым тетушкиным губам поняла, что та ей не поверила. Елена быстро заговорила: — Земли готовы к войне. После захвата острова все ждут нашего следующего шага.

— И каков он?

Елена взглянула на Эррила. Житель равнин двинулся в ее сторону.

— Еще неизвестно, в процессе обсуждения, — кисло ответил он.

— Как это по-мужски, — пробормотала Фила. — Мужские языки всегда смелее, чем руки.

Эррил пропустил упрек мимо ушей.

— Но Елена призвала их к действию. Она должна подготовить план войны для военного совета завтра — план, который будет принят всеми.

Елена быстро добавила:

— Я прошу твоего совета, прежде чем принять окончательное решение. Я знаю, Чо желает, чтобы мы покончили с войной против Гульготы, пока находимся в поисках ее брата Чи, но все будет потеряно, если мы уступим Темному Лорду.

— Я согласна, — сказала Тетушка Фила. — Но иногда две причины могут стать одной.

Елена кивнула. Минуту назад она то же самое говорила Мерику.

— Но мы ничего не знаем о Чи. Из нашего исследования выяснилось, что дух исчез из этого мира пять веков назад, когда пала Аласия.

— Он не исчез, — веско сказала Тетушка Фила. — Сейчас мой дух смешался с Чо. Я чувствую то же, что и она, и я чувствовала шепот ее брата-близнеца. Я слышала его крики, эхом звучащие в Пустоте. Он здесь.

— Но где же? — спросил Эррил. — Как мы вообще можем его увидеть?

Черты лица Филы стали задумчивее.

— Я пыталась отследить крики Чи, но безуспешно. Все, что мне удалось прочувствовать, — порождение боли и случайные обрывки мучительных снов, настоящих ночных кошмаров. Чи атакуют и опустошают странные чудовища, создания искривленных форм и смещенных образов: голова льва на теле орла; великан-людоед с хвостом скорпиона. — Тетя Фила покачала головой. — Просто чепуха. Ночные кошмары.

Эррил шагнул вперед, почти запнувшись при этом.

— Лев с телом орла? Крылатый лев. — Эррил кинул взгляд на Елену: — Грифон!

Елена задержала дыхание, широко раскрыв глаза.

Эррил обернулся к призраку из лунного камня:

— Ты упомянула среди прочих ночных чудовищ большую черную птицу, крылатого ящера с крючкообразным клювом?

Брови Тетушки Филы нахмурились.

— Да. Это было одно из странных чудищ, удерживающих и мучащих Чи в его снах.

— Мама дорогая, это не было сном! — Эррил закрыл лицо руками. — Ответ все это время лежал передо мной.

— Что? — одновременно спросили Елена и Тетушка Фила.

Эррил опустил ладони и взглянул на обеих.

— Слова темного мага Грешюма, когда тот рассказывал мне о природе черных Врат.

— О каких Вратах ты говоришь? — спросила Фила.

— Врата Плотины, — ответила за него Елена. — Главный вход к власти. — Она махнула Эррилу, чтобы тот описал более подробно.

Он кивнул.

— Темный Лорд с помощью дварфов высек четыре монстроподобных талисмана. Они были освящены кровью и имели способность порождать магию внутри себя. Они могли затянуть внутрь себя существо, если то обладало достаточной магической силой. Однажды, как рассказывал Грешюм, что-то странное провалилось во Врата, но оно было слишком велико для одной статуи. Поэтому оно распространилось по всем четырем, засадив себя тем самым в ловушку и сплавив ворота вместе. Так была создана Плотина, источник могущества Темного Лорда. — Эррил крепко сжал веки, его лицо растянулось в агонии. — Все встало на свои места. Чи, потерявшийся в Аласии, и возросшая сила Гульготы. Мы были слепы все это время.

— Что ты говоришь, Эррил? — спросила Елена.

Эррил открыл глаза и в ужасе уставился на нее:

— Плотина — это Чи. Это одно целое. Он провалился в ворота и был пойман в ловушку. И теперь Темный Лорд высасывает из Чи его силу, словно ядовитая пиявка.

Елена почувствовала, как прогнулись ее колени.

— За черной магией Темного Лорда все это время стоял Чи?

— Да. — Эррил не смог скрыть отчаяния в своем голосе.

Ошеломленная, не в силах вымолвить хотя бы слово, Елена отступила на шаг. Кровавый Дневник все еще был зажат в ее руках. Она вгляделась в бесконечную Пустоту страниц книги. Она ощутила роковые поступи судьбы под ногами.

— Тогда понятно, что мы должны делать, — глухо проговорила она.

Эррил двинулся к ней. Она встретила его пристальный взгляд и почувствовала, что взгляды всех остальных устремлены на нее. Но это было несравнимо с ощущением роковых перемен, парящих по страницам в ее руках.

— Кажется, и вправду два пути обратились в один, — сказала она. — Чтобы одолеть Темного Лорда, нужно освободить Чи.

— Как мы это сделаем, Елена?

— Следуя указаниям Нилан, — ответила та, обращая лицо к луне. — Мы найдем и разрушим проклятые Врата. — Она посмотрела поверх плеча на Эррила. — Все Врата.

* * *

Накрытая плащом фигура недвижно сжалась во мраке внутреннего двора. Ее тонкие формы казались одной из теней нагроможденных обломков камней и покореженного железа. Так недвижно ждала она с полуночи, следя за игрой света на крыше башни ведьмы. Она видела освещенного этим светом дракона на камнях парапета и его внезапное исчезновение. И до сих пор она стояла без движения. И даже когда лунное сияние померкло на башенных высотах, как прикованная, она осталась в своем укрытии. Терпению научил ее учитель. Те, кто учился смертельным искусствам, знают, что победа лежит в тишине между битвами. И в таком положении она простояла всю ночь.

Капли утренней росы забивались в складки ее ночного зеленого покрывала. Сверчок ползал по тыльной стороне руки, а ладонь упиралась в грунт. Она наблюдала за битвами в замке, чувствуя, как насекомое перебирает своими задними лапками и стрекочет какую-то песню. Обещание рассвета. Время пришло. Она мягко тронулась с места, будто до этого остановилась ненадолго в саду нарвать цветов. Ее движение было таким мягким и плавным, что сверчок остался допевать свою последнюю ночную песню на ее онемевшей руке.