Врата ведьмы

Джоах покачал головой.

— У нас нет воды. Мы истощены. И ночью будет прохладнее.

— И опаснее, — веско парировала Кесла.

Сайвин видела, как оба они уставились в землю. Определенно, разногласия раздражали их больше, чем ситуация, в которой все оказались.

Каст подал голос.

— Думаю, нужно следовать указаниям Кеслы. Она знает Пустоши лучше, чем любой из нас. Это ее родина.

— Согласна, — поддержала Сайвин.

Джоах на какое-то мгновение замер, затем развернулся на каблуках.

— Прекрасно. Я дам знать эльфам.

Кесла посмотрела на его удаляющуюся спину, затем вздохнула.

— Я подготовлю Шишон.

— Я помогу тебе, — сказал Хант, следуя за ней.

Оставшись вдвоем, Сайвин повернулась к Касту и посмотрела на него с уставшей улыбкой на губах.

— Как твоя рука?

— Выживу.

— Это хорошо. — Она прильнула к нему осторожно, чтобы не задеть ожоги.

Он обхватил ее здоровой рукой и крепко прижал к себе.

— У нас впереди долгий путь. Нужно отыскать какую-нибудь тень и отдохнуть, пока есть возможность.

Сайвин провела пальчиком по его груди.

— Отдохнуть?

Каст посмотрел ей в глаза.

— У тебя что-то другое на уме?

Она дотянулась до него губами и хрипло прошептала:

— Ты мне нужен.

Его лицо озарилось улыбкой, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, — но, прежде чем их губы успели встретиться, возле обломков корабля раздался оглушительный крик.

* * *

Мастер гильдии Белган уединился вместе с шаманом во мраке внутреннего двора. Хотя утреннее солнце уже появилось на голубом небосклоне, ему нужно было преодолеть высоты Алказара, чтобы забросить свои лучи в высокий, узкий двор. Под прикрытием тени оба припали к вымощенной горловине небольшого колодца. Их окружали цветущие кусты, обрамляющие палисадник с песчаными статуями.

На красных камнях шаман Партус кидал набор выцветших костей, состоящий из крошечных позвонков, выщербленных суставов, черепов ящериц и разных частей птичьего скелета. Кости сначала прыгали и гремели, затем располагались в виде случайных рисунков. Шаман вытягивал голову, изучая белые кусочки у красного камня.

Белган отбросил назад прядь седых волос, пытаясь самостоятельно рассмотреть знаки, но смысла так и не проступило. У него не было этого дара.

— Что это значит?

Партус поднял руку, по цвету напоминающую брошенные кости, обернутые в высушенную на солнце кожу. Старый шаман склонился и засопел над костяшками, то одним, то другим глазом прикладываясь к узору, будто птица, изучающая любопытную букашку. Длинный нос и острые черты лица довершали его ястребиный образ.

Белган оперся на пятки в нетерпеливом ожидании. Оба старца были завернуты в красные одеяния пустынников с откинутыми назад капюшонами, — но это единственное, что их объединяло. Шаман был лыс и тощ, Белган же, напротив, широк в костях, бледнокож, с длинными, струящимися седыми волосами. Белган носил прозвище «Призрак Алказара» за свои умения невидимо перемещаться и чрезвычайную бледность.

Такие разные внешне, оба старца преследовали одну цель. На протяжении последних двух лун каждое утро они приходили к колодцу метать кости, пытаясь увидеть знамение, дающее надежду. Через десять дней состоится следующее жертвоприношение. Еще несколько детей будут обречены на смерть.

Как Мастер Гильдии Убийц Белган принял подношение на освобождение Пустошей от зла, осевшего в Туларе. Он, в свою очередь, отдал судьбу пустынного народа в хрупкие руки юной девушки, убийцы, натренированной в искусстве тайного передвижения, одной из его лучших учениц. Перед отправлением ее кровью смочили кости, позволив отслеживать ее местоположение. За две прошедшие луны шаман различал смутные знаки, обозначающие ее пребывание. Пол-луны назад кости замолчали, не давая ни единого знака или ключа, будто девушка исчезла с лица земли.

Белган заламывал руки. Каждое новое утро не приносило вестей, и его надежды на успех таяли. Если к завтрашнему утру ничего не изменится, племени придется собирать своих детей и решать, кому из них жить, а кому умирать. Других вариантов не было. Жажда крови должна быть утолена.

Глаза шамана над брошенными костями прищурились. Он резко поднял голову.

— Я ее вижу.

Белган замер, опасаясь, что неверно расслышал его слова.

Партус повысил голос:

— Она рядом. Почти в песках.

— Кесла? Ты уверен?

Тот кивнул. Белган облегченно вздохнул. Девушка вернулась в пустыню!

— Хвала Всемогущей Матери. Я знал, что она справится.

Шаман предостерегающе поднял вверх руку.

— Рано радоваться. Кости говорят об опасности, которая ее окружает.

— Какой опасности?

— Знаки нечеткие. Кровь и дым… зубы, изодранная плоть.

— Она выживет? Вернется?

Партус поморщился. Он потянулся и передвинул расколотую челюсть песчаной крысы.

— Даже кости не смогут ответить на этот вопрос.

* * *

Под импровизированным навесом Кесла потянулась за мятым одеялом, и в этот момент над песками раздался дикий крик. Это был крик ужаса ребенка, шедший с дальней стороны тлеющих обломков корабля.

Хант, стоящий в нескольких шагах от нее, выкрикнул:

— Шишон!

Кесла выронила одеяло и помчалась в сторону корабля.

— Я оставила девочку там, вздремнуть.

Хант последовал за ней. Несмотря на то, что его ноги были длиннее, она значительно опередила его, легко скользя по пескам. Оба подбирались к разбитой кормовой части корабельного остова. Со всех сторон подтягивались остальные.

Прежде чем обогнуть корпус, Кесла заметила опасность. Из уважения к мертвым эльфы выстроили небольшой сарай с подветренной стороны корабля. Он скрывал в своей тени от неумолимого солнца четыре мертвых тела.

Кесла видела, как одно из тел было выволочено из убежища и исчезло под слоем песка. Вора выдавали тонкий белый плавник и мускулистый хвост, торчащие из песка. Он прорезал песок, взметая его вверх. Тонкие эльфийские кости треснули и вместе с хищником ушли в прохладные песчаные глубины. Осталось лишь кровавое пятно.

Раздался еще один крик.

— Она там! — прогремел Хант, огибая корабль и указывая куда-то рукой.

Шишон стояла на вершине узкого песчаного камня, с трудом удерживая равновесие, на ее крошечном лице изображался страх.

Хант двинулся к ней, в то время, как остальные уже подбегали сзади.

— Нет, — проговорила Кесла, одергивая его назад и одновременно удерживая всех остальных на своих местах. — Не двигайтесь.

Хант начал было протестовать, но тут же из песка поднялась пара угрожающего вида плавников и окружила уступ, плавно скользя вокруг песчаного вала.