Вредина
Шрифт:
– Много кто… и ваша жена тоже…
Воротнин на какое-то время замолчал, а потом грубо спросил:
– Она что, приходила к тебе?!
– Да, мы с ней разговаривали.
– Что она там делала?! Она же на работе?! – возмущался в трубку мужчина, а потом тихо произнес: – Вот дура…
А Марина вздрогнула при таких словах и внимательно посмотрела на Нину. И увидела, как наполнились глаза женщины слезами и поняла, что теперь в их семье будет большой скандал.
– Что она еще тебе наговорила? – вновь спросил он.
Девушка понимала, что надо прекращать разговор,
– Требовала… чтобы я… от вас отстала. – запинаясь, ответила она.
– Идиотка… – выругался Олег в трубку и пообещал: – Я с ней сам разберусь.
– Вы попытайтесь объяснить ей, что между нами ничего не было и быть не может. Я не хочу, чтобы она вновь ко мне приходила.
– Больше не придет, обещаю.
Тут Нина встала, резко выхватила у неё трубку, и со слезами на глазах, дрожащим голосом громко выкрикнула:
– Ну, спасибо, Олежек! Век не забуду твоих ласковых слов!
– Ты?! – удивился Воротнин, услышав голос жены.
– Да, дорогой! Это я – твоя идиотка и дура!
– Что ты там делаешь? – зло протянул он.
– Пришла тебя защищать! – ответила она и громко всхлипнула.
– Домой иди, там поговорим! – рявкнул на нее Олег.
Нина положила трубку на стол, резко повернулась и спешно вышла из диспетчерской.
Сапсонова замерла, не зная, что предпринять дальше. Она верила и надеялась, что мужчина станет защищать себя и жену, поймёт её, поддержит, ведь так бывает в нормальных счастливых семьях. И возможно, где-то даже обрадуется, что у него такая надежная и верная супруга, которая услышала про его проблему и сразу встала грудью на его защиту. Но никак не предполагала она такого вот конца.
– Ты зачем это сделала? – спросил ее Олег, и его слова эхом разлетелись по диспетчерской.
– Извините, я не думала, что так выйдет…
– А о чём ты вообще думала? – закричал на нее водитель и тут же спросил: – Довольна?!
– Нет. – дрожащим голосом ответила Марина и с обидой выкрикнула: – Так не честно! Вы все на меня и ещё жён подключили! А я одна! – и не удержалась заплакала.
– Я её не подключал. – уже тише отозвался Воротнин, понимая, что его обидчица сидит там и плачет.
Он не мог знать всего, что наговорила ей Нина. Ведь дамские разборки иногда бывают пострашнее мужских драк, и тут надо знать наверняка, что было между женщинами там – на эстакаде в диспетчерской. А раз Сапсонова плачет, значит, Нина тоже наговорила ей много чего обидного. И впервые за все это время, ему стало не по себе, за все те грубые слова, которыми он высказывался в ее адрес.
– Тогда зачем она ко мне пришла? – вновь выкрикнула Марина и громко всхлипнула. – Что вы все от меня хотите?
– Всё, проехали. – ответил Олег и отключил телефон, а по диспетчерской полетели короткие громкие гудки.
Марина перестала плакать и, затаив дыхание, думала, что теперь будет. Сама отключила телефон, уронила голову себе на руки и решила,
что пора всё это прекращать. Посидела так немного, потом подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Аккуратно вытерла слезы с глаз, тут же встала, взяла свою сумочку и поспешила на выход. Там спешно закрыла за собой дверь на ключ и уже бежала вниз по ступенькам. У входа столкнулась с очередным водителем, который приехал под загрузку.Тот видя, что она уходит, возмущенно спросил:
– А кто раствор отпускать будет?
– На сегодня раствора больше не будет. – сухо ответила девушка и шагнула мимо него.
Мужчина заметил на ее глазах слезы, сразу понял, что у диспетчера что-то случилось, но не удержался и вновь выкрикнул:
– И что, опять целый день без работы?!
Но Сапсонова его уже не слышала, а уверенной и быстрой походкой, цокая своими шпильками по асфальтированному тротуару, она спешно шла в сторону офиса…
Свиридов был на месте, он сидел в своем кабинете и разговаривал с кем-то по телефону.
Не обращая внимание на возражения секретарши, Марина резко рванула дверь на себя и уверенно шагнула в кабинет. Она сразу прошла к столу и с понурым видом предстала перед начальником.
Тот удивленно вскинул свои густые брови и, видя негативный настрой сотрудницы, ответил в трубку:
– Я потом перезвоню. Тут ко мне пришли по важному делу. – а сам положил сотовый на стол и серьезным голосом спросил: – Что случилось?
Марина шагнула ближе, медленно присела на стул, ломая и теребя в руках ремешок своей сумочки, а сама с трудом справлялась со своими эмоциями и была готова разреветься на весь кабинет.
– Я не могу там больше работать… – дрожащим голосом ответила она.
– Почему? – развел руками Геннадий Михайлович.
– Если сейчас же не заберете меня оттуда, то я… пишу на увольнение…
– Что случилось, ты можешь мне рассказать?
– Нет. – мотнула головой девушка, и по ее щекам градом покатились слезы.
– Опять Воротнин? – догадался он сразу.
– Нет. – соврала она и всхлипнула.
– А кто?
Марина молчала, и только тихонько всхлипывала, теребя ремешок от своей дорогой кожаной сумки.
Свиридов понимающе вздохнул, немного подумал, потом пододвинул к себе телефонный аппарат, взял трубку, и быстро набрал номер отдела кадров. Он дождался, когда ему ответят и громко спросил:
– Галина Семеновна, у нас там никто не пришел устраиваться на работу?
– Пришла женщина. Хочет устроиться, но образования нет. Просится к строителям. Что делать будем?
– Бери ее на растворный узел. А если она так хочет работать на стройке, то мы ее потом переведем, а ей найдем замену.
– Хорошо.
– И, если можно, пусть она сейчас же приступает к своим обязанностям.
– Хорошо, она к вам сейчас зайдет.
Геннадий Михайлович положил трубку, и стал внимательно и с жалостью рассматривать свою сотрудницу. Он уже догадывался из-за чего именно она оттуда сбежала, и точно знал из-за кого. Но он потом с ними разберется, а сейчас, мужчина видел заплаканные глаза обиженной девушки и не знал, что ей сказать.