Вредная. Запретная. Моя

— Ключи давай! Быстро! — потребовала я, не глядя на Жору. Здоровый, тупой и послушный. Папа только таких себе и набирает в обслугу.

— Александра Борисовна, — замялся он, — вы же знаете, что будет! Вам же нельзя за руль, если вице-мэр узнает…

— Да не ссы! Не настучишь, так он и не узнает! Тебе скандал на улице нужен?! Я умею, сам видел, и не раз!

На нас и правда озирались, а может, меня и узнал кто. Плевать! Когда мне что-то надо, я всегда иду прямо и получаю свое. Жора возил меня уже полгода и прекрасно все знал. Поэтому и вылез нехотя из моего «мерса». Поэтому и продержался у меня дольше всех других жориков.

— Богом молю, осторожнее! Ладно! Хотя бы не на красный! Борис Сергеевич…

Я отпихнула водилу и, едва захлопнув за собой дверь, рванула, чуть не задев стоявшую впереди «Инфинити». Когда-то у меня была такая же тачка, пока я ее не грохнула, а папа, вместо того чтобы купить новую, «подарил» мне Жорика вместе с «мерсом».

Привычный запах кожи и ароматизатора в салоне чуток успокоил. Я выскочила на «трешку», потом под вопли подрезанных машин свернула в сторону области. Гонки по центру Москвы остались в прошлом. Сейчас я просто хотела свалить подальше от Артурчика и его сушеной воблы.

— Да не ори так! — Я махнула какому-то придурку, который лез вперед и отказывался меня пропустить. — Все равно догоню тебя, идиот!

В машине раздался звук входящего звонка. Отец. Интересно, кто настучал — Жора или Аракчеев? Но приятно, что вспомнил о дочери.

— Привет, па! — Я ответила так беззаботно, насколько смогла. — Как дела?

— Это ты мне скажи, как дела! Саша, что происходит?!

Я громко фыркнула. Уверена, что он услышал.

— А ты мне звонишь, только когда что-то происходит? Просто так некогда позвонить единственной дочери? Или Москва без тебя не проживет и десяти минут?!

— Я смотрю, ты прожить не можешь без фокусов! Что за скандал с Артуром? Вы опять поругались?

— Издеваешься?! — Я нажала на газ, радуясь, что отец меня не видит сейчас. — Это я фокусы устраиваю?! Этот козел ширинку удержать не может застегнутой, па! Свадьбы не будет!

Я замолчала и с наслаждением слушала тишину.

— Ты где сейчас? — наконец в салоне раздался напряженный голос папы. По моей шкале напряг у него на семь из десяти.

— В машине, па. Катаюсь по твоему городу.

— Скажи Георгию ехать на Тверскую. Как подъедешь, набери!

Славно. Жорик, значит, не настучал. Боится?

— У Жоры сегодня выходной, а к тебе я не поеду. Извини!

— Ты за рулем?! Твою же мать, Саша!

Ненавижу, когда он так ругается.

— Мою мать? Про маму вспомнил? Серьезно?! Что ж годовщину ее пропустил в мае?! Прислал какой-то сраный венок и все?! Ты с ней двадцать лет прожил, вообще-то!

Я сорвалась, орала как не в себе, а потом долбанула по приборной панели, связь и оборвалась. Слышать его не хочу! Гад! Я выжала педаль и с удовлетворением увидела, как на спидометре стрелка указала на 170. Покатаемся!

Я влетела на МКАД, почти не сбавляя скорость. За окном мелькали однотипные новостройки. Никогда не понимала, как можно жить в таких скворечниках!

Откинулась на кожаное кресло и постепенно успокаивалась, но скорость не сбросила, гнала в крайнем левом ряду и упивалась свободой!

Давно так не гоняла! Когда подрезала черный джип, папа снова позвонил. Сначала решила игнорить, но я его знаю — не отцепится же!

— Да!

— Не смей бросать трубку, когда с тобой отец разговаривает! — заорал он так, что я чуть не оглохла, даже музыку перестала слышать в салоне. — Ты живешь на мои деньги, Саша! Ешь на мои деньги, пьешь на мои деньги, развлекаешься, катаешься по миру тоже на мои деньги! Так что не смей тут фыркать, ясно?! Захочу — завтра на улице окажешься! Поняла меня?!

Дальше слушать не стала, просто убавила громкость до минимума. И медленно считала про себя до ста, чтобы не сорваться и не накричать на него снова. Задрал уже попрекать баблом, как будто они у него последние!

— Саша?! Саша! Ты меня слышишь? — надрывался он, и я ответила:

— Да. Чего ты хочешь, пап?

— Во-первых, сбавь скорость. Несешься как сумасшедшая, мне уже звонили. — Я ухмыльнулась: надо же, как быстро засекли, раньше медленнее работали. — А во-вторых, слушай меня внимательно. С Артуром нужно помириться, парень места себе не находит.

— Да ладно?! Не находит, значит?! А как, интересно, голова его секретарши нашла это самое место у него между ног, он тебе не сказал, пап?! Я застала его… это было…

Я замолчала, чтобы не перейти на мат, хотя ругаться хотелось очень сильно. Папа тоже ничего не говорил — видимо, переваривал. Ну что, дальше будешь про бедного Артурчика заливать?

— Не знал. Я разберусь, Саш. Успокойся и сбавь скорость. Не хватало еще аварии.

— Я себя контролирую. Теперь понимаешь, почему свадьбы не будет?!

Снова молчание, на этот раз какое-то тяжелое, я даже занервничала.

— Мне нужен Аракчеев и его связи. Особенно сейчас.

Я ушам не поверила и тупо повторила за ним:

— Особенно сейчас?

— Да, тебе не нужно этого знать, но ты хотя бы слышала, что его друга Кондратьева назначили в Следственный комитет? Он обязательно должен быть у вас на свадьбе.

Я подумала, что ослышалась.

— На свадьбе?! Пап, ты вице-мэр Москвы! Какой, к чертям, Кондратьев…

— Рот захлопни! И без глупостей, Саша. Поняла меня? У меня совещание, поговорим потом, с Артуром я сам все разрулю. Пока!

Вот теперь у меня на глазах появились слезы.

Рванула резко вправо, потом опять вправо, чтобы оторваться от черной «вольво», которая пристроилась сзади, когда папа позвонил во второй раз. Я на сто процентов была уверена, что это он послал машину меня страховать.

Глянула в зеркало — «вольво» исчез. Ну хоть хватило ума меня дальше не провоцировать.

Я бесцельно наматывала круги по МКАДу, игнорируя все звонки, лишь когда увидела, что звонит Ксюша, ответила. Она ведь еще не знает, что свадьбы не будет.

— Алекс, детка, ты где? У нас все в силе на вечер?

— На вечер? — Я усмехнулась. — Слушай, Абрамова, ты меня всю жизнь знаешь, с первого класса, верно?!

— Ну да. А что-то случилось? — насторожилась Ксюха.

— Про планы на вечер. Они меняются немного. Сегодня я пересплю с первым встречным, давно мечтала.

Судя по молчанию, Абрамова там челюсть потеряла и язык проглотила.

— Эй, отвисай уже, Ксюх. Я не шучу, кстати. Аракчеев оказался обычной гнидой со спущенными штанами, свадьбы не будет!