Времена выбирают
Шрифт:
Все в машинном зале оставили свои дела и внимательно прислушивались к их разговору. Выслушав Ковалёвскую тираду, Мария залилась румянцем и горячо затараторила:
– Ну вот, Ковалёв, ты и показал своё гнилое нутро. Несерьёзный ты человек, с такими, как ты, мы коммунизм не построим! А до всего мне дело есть, потому что меня в детском доме такой воспитали. Кого-то папа с мамой с ложечки кормили, а у меня папка на фронте погиб, когда я ещё не родилась. А мамка померла, когда мне пять годиков было. Поэтому я весь коллектив считаю своей семьёй, и у меня за каждого душа болит. А ты, Ковалёв, частный собственник
Она подхватила свои бумаги и выскочила из машинного зала. Ковалёв растерянно глядел ей вслед.
После окончания смены он поднялся наверх, но не пошёл в общежитие, а остался ждать в курилке. Сам он не курил, но не торчать же посреди дороги. Ждать пришлось долго. Он уже стал разочаровываться в своей затее, но тут дверь здания, в котором находится лифт в их бункер, открылась, и в проёме показалась знакомая фигура. Усталость как рукой сняло. Ковалёв выскочил из курилки и зашагал по дорожке, изображая беспечную прогулку.
Мария заметила его и сбавила шаг, снисходительно улыбаясь.
– Ну что, Ковалёв, ждал меня?
– С чего так решила?
– Я видела, как ты почти час назад уходил. Не из общаги же ты вернулся?
– Да, я ждал! – рассердился Ковалёв. – Я хотел извиниться перед тобой. Ну, за тот разговор днём. Я не знал, что у тебя родители погибли.
– Не бери в голову! – отмахнулась Мария. – У многих на войне родители погибли.
– У меня батя уцелел, – возразил Ковалёв. – Только ранен был, а так цел – с руками, с ногами.
– Повезло! А мне вот нет.
– Ты сейчас куда?
– В общагу, куда же ещё.
– Я тебя провожу, – решительно заявил Ковалёв.
– Ну проводи, – кокетливо ответила Мария. До её общежития было метров триста.
– А ты своего отца совсем не знала?
– Нет, только мама рассказывала. Он в 43-м в отпуск приезжал. Когда уезжал – ещё не знал, что мама беременна. И она тоже не знала. А когда догадалась – уже похоронка пришла. Так что папка даже не знал, что у него ребёнок будет.
– Ты бы хотела его увидеть?
– Кого? Папку? Нет, у мамы даже его фотографий не осталось. Может, и были, но когда она умерла и меня в детдом забрали – всё пропало.
– Ты говорила – у вас хороший детдом был?
Мария внезапно зло ответила:
– Да дерьмо там одно было! Не бывает хороших детдомов, хорошими бывают только обычные дома. Видишь шрам над правой бровью – это на память о детском доме остался.
– Упала, что ли?
– Если бы! Старшие пацаны изнасиловать хотели, я не далась.
Ковалёв изумлённо молчал. Эту сторону жизни он не знал. Чуть помолчав, он осторожно спросил:
– И чем всё кончилось? Их посадили?
– Ага, щас тебе! – усмехнулась Мария. – Я стучать не стала. Знаешь, как там к стукачам относятся? Лучше уж пусть изнасилуют. Но ко мне после того случая больше не лезли.
Она отстранилась и поглядела на Ковалёва таким взглядом, как будто увидела первый раз.
– И ты не лезь, а то огребёшь!
– Да я ничего… – смутился Ковалёв.
– Некстати я родилась. Не в то время.
Вдруг Ковалёва пронзила смутная, но очень важная мысль.
– А в какое бы ты хотела? – спросил он.
– Что – в какое? – не поняла Мария.
– Если бы у тебя был выбор – в какое время
ты бы хотела родиться? – продолжал настаивать Ковалёв.– Какой ещё выбор? Нет ни у кого никакого выбора. Где родился – там и пригодился. Или не пригодился.
– А представь – у тебя такой выбор есть. Так когда?
– Вот пришёл добрый волшебник Лёша Ковалёв, и готов исполнить моё желание! – засмеялась Мария и уже более серьёзным тоном принялась рассуждать. – В средние века не хочу. Тогда ведьм сжигали. В 19 веке не хочу – тогда крепостное право было. В начале 20 века не хочу – на носу первая мировая и гражданские войны. В 30-е тоже не хочу – скоро Великая Отечественная начнётся. В войну родиться? Уже попробовала – не понравилось. Так что остаётся сейчас родиться, в 1968-м году.
Она мечтательно поглядела в тёмное весеннее небо, и, не удержав равновесие, шагнула с дорожки. Хрупкий весенний лёд хрустнул под её каблуком.
– Вот посмотри: осенью дорожки сделали – как хорошо стало! А то бы так и ходили по грязи. Ещё все ворчали – зачем этот субботник? А вот зачем – чтобы всем хорошо было!
Она снова выбралась на дорожку и потопала ногой, сбивая с сапога льдинки и капли воды.
– Да, я бы хотела родиться сейчас! Когда мне будет 25? Это уже будет 1993-й год. Представляешь, как тогда люди жить будут?! Не то, что сейчас. Никаких тебе очередей, никакого дефицита, у всех свои квартиры. А мне всего 25 лет, и вся жизнь впереди!
Она распахнула шинель, раскинула руки и побежала по дорожке, жадно ловя губами морозный воздух. Ковалёв поспешил за ней. Но когда он её нагнал, она уже застёгивала пуговицы, и взгляд у неё стал обычный, не такой восторженный.
– А чего ты это спросил? – поинтересовалась она.
– Да так, – уклончиво ответил Ковалёв.
– Военная тайна?
– Примерно, – ещё больше смутился Ковалёв. Неужели она тоже о чём-то догадывается?
– Ну всё, пришли уже, – она показала на своё общежитие. – Давай, пока!
Она по-мужски пожала ему руку и, не оборачиваясь, пошла к дверям.
Глава 2
Праздновали день рождения лейтенанта Сванидзе. Точнее, праздник был двойной – Гарик получил ещё одну звёздочку на погоны.
– До дна, до дна! – Вадим бдительно следил, чтобы именинник допил стакан водки. – Только звёздочки не проглоти, а то были прецеденты.
– Ну всё, закусывай! – Константинов придвинул тарелку. – А мы желаем тебе одной звёздочки на погон, но большой. И полосатые штаны.
Прожевав, Гарик ответил:
– Спасибо за пожелания! А вы знаете такой анекдот? Приходит внучок к полковнику: «Деда, а я стану майором?» «Станешь, внучок, станешь» «А полковником?» «И полковником станешь» «А генералом?» «А вот генералом не станешь, у генерала свой внук есть».
Над праздничным столом повисла неловкая тишина.
– Закусывай! – Константинов сунул в руку имениннику вилку с солёным огурцом. – Я тоже анекдот расскажу, из этой же серии. Едут два мужика в поезде. Один всё анекдоты рассказывает, другой молча слушает. Первый говорит: «А вы знаете, что Хрущёв запустил не только спутник, но и сельское хозяйство?» Второй ему отвечает: «А вы знаете, что у нас сажают не только кукурузу?»